— Леди Гудвин, — спокойно обратился к ней Блэйк. — Мистер Додж, очевидно, хотел бы задать вам несколько вопросов. Скажите, вы в силах ответить на них?
— О Боже, у меня смертельно болит голова, — прошептала девушка. Она сказала чистую правду.
— Потерпите минутку, — твердо сказал адвокат. — Я сожалею, что сегодня утром полицейские намеревались опорочить вас и ваше прошлое. Я обеспокоен природой ваших отношений с Ральфом Хорном. Леди Гудвин, не могли бы вы открыть мне характер этих взаимоотношений.
— Мы друзья, — коротко ответила Виолетта.
— И любовники? Девушка побледнела.
— Нет, вовсе нет, мы не любовники. — У нее колотилось сердце. Виолетта взглянула на Блэйка. Он избегал смотреть на нее.
— Но вы когда-нибудь — может быть, раньше — находились в любовной связи?
— Никогда, — покачала головой Виолетта.
— Вы были верны сэру Томасу?
— Какое отношение ваши вопросы имеют к смерти сэра Томаса? — искренне удивляясь, спросила она.
— Видите ли, полицейские дознаватели опишут ваш характер в скверных серых тонах, к концу процесса вы будете в глазах большинства обывателей чудовищем. Чтобы защищать вас, я должен знать о вас все.
Девушка с отчаянием вздернула подбородок.
— Я не шлюха, если вы спрашиваете об этом. То, что я незаконнорожденный ребенок, который провел детство в квартале Сент-Джилс, не говорит о том, что я проститутка. Я всегда была верна сэру Томасу, — завершила свою речь Виолетта.
— Я не употребил того слова, которое дважды повторили вы, — сказал Додж. — Прошу прощения, что расстроил вас. — Выглядел он при этом очень довольным. — Сегодня же я начну готовиться к вашей защите. Я хотел бы побеседовать с вашим другом Ральфом Хорном.
— Это будет нелегко, — отозвался вместо нее Блэйк. Виолетта с недоумением посмотрела на него.
— Это будет нелегко, — повторил Блэйк. — Сегодня утром я отправил за ним посыльного. Ральф Хорн не явился на фабрику, и его нет в квартире. В квартире не осталось ни одной его личной вещи.
— Что вы такое говорите?! — вскочив на ноги, воскликнула Виолетта.
— Я вам на чистом английском говорю, что ваш друг Ральф скрылся, — ответил Блэйк.
Разговор с адвокатом утомил Виолетту, и она решила поесть в одиночестве у себя в комнате. Обедать с Хардингами она определенно не могла.
Виолетта принялась вспоминать свою жизнь. Время, когда сэр Томас был жив, было для нее просто замечательным. Она ела вволю, наряжалась в доступные для нее наряды и делала мелкие покупки на свои карманные деньги. До замужества жизнь ее была хоть и груба, но чрезвычайно проста. Тогда, в своей прошлой жизни, она не могла бы себе позволить влюбиться в мужчину намного выше ее по социальному положению.
Виолетта попыталась уснуть. Но едва она закрывала глаза, перед ней возникал образ Блэйка. Она мечтала только о том, чтобы вновь оказаться в его объятиях. Вряд ли ей следовало обманывать самое себя. Да, он нашел для нее адвоката, но теперь они не были даже друзьями. Даже его дружбу она потеряла.
Кроме того, Виолетта беспокоилась о предстоящем процессе, она боялась, что ее осудят и просто-напросто вздернут.
Ее не оставляли мысли и о Ральфе. Куда он подевался? Виолетта прекрасно знала, что друг ее детства не имеет отношения к убийству. Но ей было совершенно ясно, что Блэйк придерживается прямо противоположной точки зрения.
Девушка хотела сохранить и жизнь и свободу. Но при этом она не хотела потерять Блэйка. Она чувствовала себя так, словно вот-вот свалится с обрыва в ледяную воду. Если она не удержится на полоске земли, окажется ли Блэйк в нужное время в нужном месте, чтобы поймать ее, сорвавшуюся с обрыва? Наконец она уснула.
Блэйк неуверенно постучал в комнату Джона. Было раннее утро. Обычно в это время братья отправлялись на конную прогулку по парку.
Ответа не последовало, и Блэйк приоткрыл дверь. Джон, казалось, еще спит. В комнате было сумрачно, горничная еще не раздвигала портьеры.
Не будучи уверен, что ведет себя правильно, Блэйк подошел к окну и раздвинул занавеси. Обернувшись, он заметил, что Джон смотрит на него.
— Доброе утро, — улыбнулся Блэйк.
— Ты ворвался без разрешения, — недовольно буркнул Джон.
— Прости ради Бога, но раньше я беспрепятственно заходил за тобой, и мы отправлялись на прогулку.
— Раньше я мог скакать на лошади, но мы с тобой находимся в настоящем, а не в прошлом.
— А в будущем ты снова сможешь кататься на лошади.
— Сомневаюсь.
— Неужели ты готов сдаться? Джон ничего не ответил.
— Давай прогуляемся по парку. Джон выпростал руки из-под одеяла:
— Господи, я же не могу ходить!
У Блэйка бешено колотилось сердце.
— А ты пробовал?
— Блэйк, ты не врач. Если ты не возражаешь, я буду спать дальше.
— Да, я не доктор, я твой брат, и я возражаю против того, чтобы ты спал.
Братья сердито уставились друг на друга.
— Что, черт подери, тебе от меня надо? — раздраженно спросил Джон. — Тебе что… не хватает забот, связанных с Виолеттой Гудвин?
Итак, Джон был в курсе происходящего в доме.
— Давай спустимся вниз, сделаем хотя бы пару шагов по саду, а потом позавтракаем вместе.
— Я не в настроении видеться и общаться с людьми, — проворчал Джон.
Блэйк подошел к двери и позвал слугу Джона.
— Джон просит вас подать одежду. Он желает спуститься вниз, — твердо распорядился Блэйк.
— Слушаюсь, — бесстрастно ответил слуга. Слуга Поттер и Блэйк помогли Джону одеться.
— Позволь, я помогу тебе встать, — сказал Блэйк.
— Правильнее было бы мне оставаться в постели раздетым, — проворчал Джон.
— Ты мужественный человек, и ты встанешь на ноги, — не унимался Блэйк.
— Брат, ты что, думаешь, я начну петь и танцевать? Наслаждаться жизнью, имея такое убогое тело? — закричал Джон.
— Я хочу, чтобы ты сражался!
— Не за что сражаться! Я не смогу поправиться! Это не мои слова, это слова Брамана, а он знает в этом толк!
— Осел твой Браман!
Взгляды их скрестились, и Джон сказал:
— Поди сюда.
Блэйк приблизился, и Джон обхватил брата рукой за шею. Блэйк обнял Джона за талию, помогая ему выпрямиться и сохранить равновесие. Джон стоял, но радость скоро иссякла: вес брата полностью держал на себе Блэйк.
— Мы пойдем вместе, — сказал Блэйк.
Джон молчал. Блэйк сделал шаг вперед, волоча за собой Джона.
