Джон в гневе начал сбрасывать со стола все, что лежало на нем: книги, ручки, бумаги, чернильницу, перья и карандаши.
— Ступай прочь отсюда! Убирайся! Проваливай поживее, не то я сделаю что-нибудь, о чем мне придется пожалеть!
Блэйк не знал, что в большей степени овладело им: гнев или любовь к старшему брату. Вместо того чтобы уйти, он приблизил свое лицо к лицу Джона и, глядя ему прямо в глаза, тихо сказал:
— Ты трус!
Неожиданно Джон, который не мог ни ходить, ни стоять, непонятным образом привстал и балансируя на здоровой и больной ноге, продержался так долгую минуту. Стоя на полу, он размахнулся и ударил Блэйка по лицу с такой силой, что тот попятился и упал, ударившись о стену. Через секунду и сам Джон тяжело распластался на полу.
Блэйк поднялся и бросился на помощь брату.
— Не прикасайся ко мне! — предупредил его Джон, который уже сумел сесть. Мышцы под рубашкой вздымались двумя буграми.
Блэйк замер на месте. Рыча и изрыгая ругательства, Джон полз, подтаскивая безжизненное тело к креслу. Ухватившись двумя руками за подлокотники, он принялся подтягиваться, чтобы бросить тело на сиденье. Блэйк молча наблюдал за тем, как в муках совершается чудо. Руки Джона дрожали, тело изгибалось, почти агонизировало, но он, не жалея себя, карабкался дюйм за дюймом вверх. Когда бедра его оказались на одном уровне с сиденьем, он сделал крошечную передышку. Пот заливал его побагровевшее лицо. Блэйк не двигался с места. Джон издал звук, похожий на рев раненого тигра, и последним усилием вскинул свое тяжелое тело на сиденье кресла.
Взгляды братьев скрестились. Глаза Блэйка сияли счастьем и гордостью за брата. Глаза Джона горели ненавистью.
— Пошел вон! — выдохнул Джон. Блэйк повернулся и вышел.
О разрыве помолвки он собирался сказать отцу и матери в последнюю очередь. Сначала он должен поведать об этом Виолетте, чтобы важные новости она узнала от него, а не от передающих сплетни кумушек. Итак, он сообщит ей, что он не собирается жениться на Катарине и что она может видеться с дочкой, когда ей вздумается. Блэйк стоял напротив гостиничного номера бывшей супруги и пытался ослабить узел галстука. Пульс частил.
Блэйк рассчитывал, что на его стук дверь откроет горничная, вместо этого дверь распахнула Виолетта.
Блэйк считал, что его бывшая жена совершила подвиг самопожертвования, передав девочку на воспитание в его семью. Он был совершенно обезоружен ее растерянным видом: темные круги под глазами, похудевшее лицо в обрамлении черных, как смоль, кудрей. Он был так потрясен, что даже забыл снять шляпу и поклониться.
— Блэйк? — удивилась Виолетта. Она заглянула ему за спину, словно надеясь увидеть там еще кого-то и была разочарована тем, что никого не обнаружила.
Неожиданно для себя он сообразил, что Виолетта рассчитывала увидеть дочь. Как он глуп, что не додумался принести малышку к матери!
Виолетта закрыла за Блэйком дверь и беспомощно замерла, безвольно опустив руки. Почему она такая худая? Большинство женщин после родов сохраняют полноту.
— Виолетта, то, что вы сделали, можно назвать подвигом самопожертвования. Я пришел сказать вам, что ваше великодушие будет вознаграждено и когда-нибудь Сюзанна сделается светской дамой. Нет ничего, что я бы не сделал для нее.
Виолетта кивнула. Блэйк готов был отдать ребенка ей, но ведь Сюзанна не мячик, который можно перебрасывать туда-сюда.
— Я также хотел сказать вам, что вы можете видеть девочку, когда пожелаете.
— С ней… все благополучно? — тихим голосом спросила Виолетта. Она положила руку на грудь, словно прикрывая кровоточащее сердце.
На безымянном пальце левой руки его бывшей возлюбленной сияло кольцо с темным рубином, окруженным двумя рядами бриллиантов. Такое кольцо преподносят при помолвке. Блэйк был уязвлен в самое сердце.
— Блэйк? С Сюзанной все в порядке? — не дождавшись ответа, требовательно переспросила Виолетта.
— Да, все хорошо. Сюзанна весела и здорова, — запинаясь, ответил Блэйк.
Виолетта бросилась в кресло.
— Поздравляю вас, — не веря самому себе, отчеканил Блэйк, глядя на роковое кольцо. — Когда состоится бракосочетание?
— Роберт хочет, чтобы мы обвенчались в Париже как можно скорее.
— Значит, Роберт будет жить в Париже? — спросил Блэйк. Итак, она не любит тебя, она отдала предпочтение Фэрроу, думал он про себя. Не дождавшись ответа, он поспешил откланяться. — Простите, я спешу. Думаю, вам следовало бы навестить Сюзанну перед отъездом в Париж. До свидания, Виолетта.
— До свидания, Блэйк, — отозвалась молодая женщина.
Он не обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на мать своей дочери и отворил дверь. Сделав шаг вперед, он едва не столкнулся нос к носу с инспекторами Адамсом и Ховардом.
Отодвинув плечом Блэйка, Адамс вошел в номер:
— Леди Невилл, вы арестованы.
Глава 38
Дверь камеры со скрипом закрылась. Виолетта прислонилась спиной к каменной тюремной стене. Конвоир, немытый, пропахший потом мужчина, у которого не хватало нескольких зубов, ухмыльнулся, бросил последний взгляд в отверстие, прорубленное в двери для передачи пищи и наблюдения за арестантами, и исчез в дальнем конце тюремного коридора.
Камеры, отделенные друг от друга только металлическими решетками, располагались вдоль одной стены. Отовсюду на Виолетту смотрели недобрые, завистливые глаза преступниц.
— Ну что, милашка, больно падать с большой высоты? Потеряла свое былое могущество?
Виолетта молчала. Грязные, нечесаные женщины сгрудились слева от Виолетты, по другую сторону решетки. Ее поместили в женское отделение тюрьмы, помещавшейся на Флит-стрит. Втолкнув ее в камеру, надзиратель объяснил, что убийцы содержатся отдельно от всех прочих преступниц, потому что начальство боится, как бы они не совершили в тюрьме повторного злодеяния. Женщины в соседней камере производили впечатление полудиких сумасшедших старух. Каморки заключенных освещались тусклыми лампами, расположенными под самым потолком, поэтому в камере царил вечный полумрак. Воздух был затхлым. Новые товарки Виолетты вели себя как дикие обезьяны. Увидев новенькую, они принялись кричать, кривляться и улюлюкать.
— Милашка, — прокаркала грязная, дряхлая старуха, — подари мне пять фунтов, и я добуду тебе табак, джин, молодого мужчину, все, что пожелаешь. Старая Реми постарается для тебя.
Виолетта обернулась и поймала бесстыжий взгляд старухи, похожей на ворону. Та, просунув костлявую руку в камеру молодой женщины, ухватила ее за юбку и начала тянуть к себе. Виолетта закричала, попятилась к противоположной решетке и едва не угодила в лапы другой сумасшедшей, у которой волосы торчали во все стороны, как солома. Виолетта подалась назад и прислонилась спиной к единственной каменной стене. Реми по-прежнему пыталась соблазнить ее молодыми охранниками и табаком. Виолетта в ужасе заткнула уши. Взгляд ее выхватил из полумрака фигуру беременной женщины. Ухватившись двумя руками за прутья решетки, она билась своим огромным животом о железо и страшно кричала.
