Подобные дела, думал он, невозможны без тщательного планирования, проведенного на основе данных глубокой разведки. А если разведданные оказываются ложными, план обречен на провал. Потому что все эти детальные, просчитанные до мелочей планы имеют один общий изъян: их может нарушить любая непредвиденная случайность: от заклинившего затвора до не вовремя попавшей в глаз соринки. Что уж говорить о десятке-другом автоматчиков, о которых в плане нет ни слова, и которые вдруг, будто из-под земли, вырастают на пути ударной группы!
Все компьютеры в кафе были заняты. Симпатичная администраторша предложила Михаилу подождать, сказав, что одна из машин должна освободиться буквально через четверть часа. Поблагодарив ее, Михаил прошел к стойке, взгромоздился на высокий табурет и заказал себе кофе.
— А ты неплохо держался, — произнес у него над ухом знакомый голос.
Шахов обернулся на звук, но пожилой гражданин, что, сгорбившись над стаканом апельсинового сока, сидел справа от него, был ему решительно незнаком. У гражданина были густые, темные с проседью волосы, усы и седая профессорская бородка, на переносице поблескивали круглыми стеклами очки в тонкой стальной оправе. Глядя на экран установленного за стойкой телевизора, гражданин хлебнул сока, промокнул салфеткой усы и спросил:
— Тебе действительно все вернули?
— А, чтоб тебя, — сказал Михаил. — Здравствуйте, Холмс!
— Здравствуйте, дорогой Ватсон, — голосом артиста Василия Ливанова проскрипел Дорогин и хлебнул еще сока. — Рад видеть вас в добром здравии.
— Насчет здравия-то ты как раз и не угадал, — сообщил Шахов и в двух словах описал недавний инцидент на лестнице.
— Надо же, — удивился Дорогин. — А физиономия целехонька. Аккуратно работали ребятки!
Это была правда. Умываясь перед уходом из дома, Михаил осмотрел в зеркале над раковиной свое лицо и был весьма удивлен, не обнаружив там следов недавно учиненного над ним насилия. «Ребятки» действительно работали аккуратно — так, чтобы и наука запомнилась и начальство на службе ничего не заметило и, боже сохрани, не отстранило бы от работы.
— Ты-то здесь откуда взялся? — оставив в стороне неприятную тему побоев, поинтересовался Михаил.
— Из телефонной трубки, — потягивая сок, ответил Дорогин. — Прикинул, где ближайший от твоего дома общественный пункт выхода в Интернет, и подъехал. Так тебе действительно вернули украденные вещи?
— Угу, — кивнул Михаил. Перед ним поставили чашку кофе, он еще раз кивнул, уже не Дорогину, а молоденькой барменше, пригубил и снова кивнул — кофе был недурен. — Все вернули и даже дверь не сломали.
— Полагаю, у тебя дома нашелся запасной комплект ключей, — сказал Дорогин.
— Я проверял, ключи на месте.
— Это сегодня они на месте, потому что твои друзья уже обзавелись дубликатами. Впрочем, я думаю, это сейчас не имеет значения.
Михаил опять кивнул, подумав, что со стороны должен напоминать не то китайского болванчика, не то кормящуюся курицу.
— Слушай, — сказал он, — что за маскарад?
— Тебе уже отполировали мослы за излишнюю подвижность, — заметил Дорогин. — Хочешь, чтобы добавили за общительность? А заодно, глядишь, и мне перепадет, чтоб не совал нос, куда не следует. Не то чтобы я был против подвижных силовых игр, но для пользы дела мне надо как можно дольше оставаться в тени. Компрене ву?
— Угу, — буркнул Шахов. — В смысле, уи, месье. Же ву компран… па.
— Стало быть, ты решил маневрировать, — констатировал Дорогин. — Не лучшая тактика, конечно, но на сегодняшний день, пожалуй, единственно возможная. Или не станешь рисковать и выложишь все, как на духу?
Михаил в ответ лишь пренебрежительно дернул плечом, немедленно скривившись от боли.
— Скажи-ка, — продолжал Дорогин, — а у твоей Ольги загранпаспорт имеется?
— Имеется, — прихлебывая горячий кофе, сказал Михаил. — А зачем?
— Для выезда в любую страну мира по ее выбору. А лучше — по моему, — сказал Дорогин. — Надо бы их с Анютой убрать от греха подальше, пока все это не уляжется.
— Шутишь? — горько усмехнулся Шахов. — Ты представляешь, что она мне устроит, если я только заикнусь об отъезде? У нее работа, у Анюты школа, у тещи суставы… Что ты мне предлагаешь — выложить все, как оно есть? Да она просто с ума сойдет!
— Лучше смирительная рубашка, чем деревянный макинтош, — заметил Сергей. — Хотя о вкусах, конечно, не спорят.
Михаил вздохнул.
— А как у тебя? — спросил он.
Дорогин досадливо поморщился, сделавшись похожим на страдающего зубной болью доктора Айболита.
— Плохо, — сказал он. — Мой человек — мальчишка, сопляк! — упустил посредника. Пытались вычислить его по номеру машины, но наша версия базы данных ГИБДД устарела, а машина у него новая, и ее там нет. Обновленная база будет у меня уже завтра утром, но до утра многое может произойти. Больших надежд на этого типа я не возлагаю, но чем черт не шутит?.. Все-таки, хоть плохонькая, а зацепка…
— М-да, — неопределенно промямлил Шахов, подумав, что на таких, с позволения сказать, зацепках далеко не уедешь.
— Нам удалось засечь номер, с которого тебе звонили, — продолжал Дорогин, — но это, по-моему, пустые хлопоты. Не сомневаюсь, что он зарегистрирован по фальшивым документам. Кто же, находясь в здравом уме, станет обсуждать такие дела по своему собственному телефону?
Подошедшая администраторша указала Михаилу на освободившийся компьютер. Шахов залпом допил кофе и сполз с табурета.
— Загранпаспорт, — глядя в телевизор, вполголоса напомнил Дорогин.
Ничего не ответив, Михаил прошел в освободившуюся кабинку и приступил к несложной процедуре создания электронного почтового ящика. Компьютер запросил его имя; «Иванов Иван Иванович», — вспомнив рассказ Дорогина о кавказце, который заказывал фотографии Ольги и Анюты, настучал на клавиатуре Михаил. Затем он ввел пароль — день рождения тещи — и принялся составлять короткое послание, балансируя на тонкой грани между кажущимся правдоподобием и откровенными небылицами.
Адрес, по которому следовало отправить письмо, был под диктовку записан им на листке из блокнота. Набрав его, Михаил немного помедлил. Ощущение было, как перед прыжком с высокого обрыва в незнакомую темную воду. Разница заключалась лишь в том, что он не собирался прыгать — он уже летел вверх тормашками, сброшенный с обрыва грубым толчком в спину, не в силах ни остановить падение, ни изменить направление полета.
Осознав этот простой и неутешительный факт, Михаил Шахов взял себя в руки и, аккуратно наведя курсор на нужную экранную клавишу, щелкнул кнопкой мыши. Через несколько секунд компьютер сообщил, что письмо было успешно доставлено адресату. «Спаси тебя господь, мил человек», — пробормотал он, адресуясь к компьютеру, и старательно удалил из его памяти текст письма.
