Книга Му-му. Бездна Кавказа, страница 61. Автор книги Андрей Воронин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Му-му. Бездна Кавказа»

Cтраница 61

Снизу донесся новый звук. На этот раз сомнений быть не могло: кто-то сослепу налетел в темноте на цветочный горшок, и тот с треском разбился вдребезги о каменные плиты пола.

— Ступай, — сказал Акаев, — пока они не разнесли весь дом. И передай, если не угомонятся, отправлю обратно в горы баранов пасти.

Слова уважаемого Мустафы были пустой угрозой. Разумеется, он мог (и делал это неоднократно) отправить любого из своих джигитов в родной кишлак, причем не просто так, а вот именно пасти баранов, рубить дрова и помогать женщинам выполнять грязную домашнюю работу. Но в данном случае он по неведению адресовал свои слова единственному человеку в доме, которого не мог прогнать с глаз долой — своему внучатому племяннику Ибрагиму.

Когда выключилось электричество, Ибрагим Акаев, как обычно, сидел за компьютером. Не удержавшись, Ибрагим произнес в погасший экран короткое и энергичное русское словечко, выученное во время учебы в институте. Брань, особенно русская, в доме Мустафы Акаева, мягко говоря, не поощрялась, но уж очень велика была досада Ибрагима, лишившегося не столько плодов своих трудов (поскольку все, что считал более или менее важным, он своевременно сохранял на жестком диске), сколько возможности продолжить работу.

Впрочем, он сразу успокоился. Жизнь в доме дядюшки Мустафы, при всех ее минусах, имела свои достоинства, к числу которых относилась возможность не экономить на оборудовании. Подсвечивая себе дисплеем мобильного телефона, Ибрагим снял с полки ноутбук, смахнул с него пыль и поднял крышку. Машинка послушно включилась и начала грузиться, наполняя сердце молодого программиста привычным теплым чувством, какое мог бы, наверное, испытывать бытовой электроприбор при включении в сеть или гоночный автомобиль, педалей которого наконец-то коснулась нога хозяина. Это было чувство востребованности, необходимости — если угодно, обретения места под солнцем. Как всякий настоящий программист, Ибрагим Акаев жил по-настоящему лишь тогда, когда пальцы его левой руки порхали по клавиатуре, а правая ладонь лежала на удобно изогнутой спинке компьютерной мыши.

Пару раз споткнувшись и один раз чувствительно треснувшись головой об угол стола, он подключил к ноутбуку скоростной модем и вышел в Интернет. Внимательнее всмотревшись в расположенную внизу экрана панель задач, Ибрагим разочарованно вздохнул: индикатор заряда аккумулятора показывал, что батарея почти разряжена. Ее должно было хватить от силы на полчаса, а значит, о настоящей работе не могло быть и речи. Что ж, оставалось лишь вспомнить русскую поговорку о беде, которая не приходит одна, и наслаждаться тем, что есть.

Он немного побродил по Интернету, но это занятие быстро ему наскучило: Ибрагим давно перерос детское увлечение бесцельным блужданием по мировой информационной сети и безответственной трепотней в режиме он-лайн. Четверти часа ему хватило, чтобы понять: электричество скоро не дадут, а раз так, надо ложиться спать. Он сегодня и так провел за компьютером слишком много времени, а организму, даже молодому, иногда требуется отдых.

Он закрыл программу и выключил ноутбук (испытав при этом чувство, сходное с тем, какое должен испытывать электроприбор, вилку которого выдернули из розетки, или гоночный автомобиль, двигатель которого заглушили, не проехав и ста метров). Из комнаты охраны все еще доносились раздосадованные голоса: сегодня по телевизору транслировали хоккейный матч, и изнывающие от безделья головорезы, которых прикармливал дядюшка Мустафа, были недовольны тем, что их лишили развлечения. Кто-то бродил по коридору; сквозь плотно закрытую дверь до Ибрагима донесся непонятный глухой, с металлическим подголоском, стук, за которым последовал невнятный шум падения и короткий металлический лязг. Ибрагим снова вздохнул, не столько удивленный (потому что удивляться уже давно перестал), сколько раздосадованный непроходимой тупостью дядюшкиных охранников. Какой-то болван, шаря в потемках в поисках распределительного щитка, споткнулся и упал, выронив лязгнувшее оружие, без которого эти ребята не ходят даже по нужде. А теперь спрашивается: зачем ему понадобился распределительный щиток, если даже пятилетнему ребенку должно быть ясно, что электричества нет во всем поселке? Чтобы это понять, достаточно просто посмотреть в окно…

Светя себе телефоном, Ибрагим порылся в ящиках стола и отыскал фонарик — китайский, маленький, но довольно яркий, поскольку в качестве источника света в нем использовались целых девять крошечных галогенных лампочек. Он щелкнул расположенной на торце цилиндрического корпуса кнопкой, и в темноте вспыхнул луч голубоватого света. Яркий световой кружок скользнул по компьютерному столу, размытым пятном отразился в потухшем экране монитора, пробежался по заваленным специальной литературой вперемежку с блоками питания, жесткими дисками и прочей электронной требухой полкам, коснулся пола и остановился, упершись в закрытую дверь. Возле двери на высокой подставке стоял объемистый керамический горшок с комнатным растением, названия которого Ибрагим не знал. Этот цветок с разлапистыми темно-зелеными листьями был неприхотлив — не требовал много света и не нуждался в частом поливе. Его принесли сюда по настоянию дядюшки Мустафы, который где-то вычитал, что данное растение очищает воздух от пыли и вредных веществ, насыщает его кислородом и частично нейтрализует негативное воздействие на человеческий организм электромагнитного излучения. «Да, дядюшка заботлив, — подумал Ибрагим. — Только он не принимает во внимание то обстоятельство, что проживание в одном доме с ним для человеческого организма вреднее и опаснее, чем близкое соседство с протекающим ядерным реактором…»

По роду своих занятий Ибрагим служил Мустафе Акаеву чем-то вроде проводника, посредством которого старик поддерживал связь с внешним миром. Но, в отличие от телефонного провода, который неспособен распознать в потоке электронов звуки человеческой речи, и даже компьютера, который может накапливать, хранить, сортировать и даже обрабатывать информацию, Ибрагим Акаев очень хорошо понимал значение посланий, что поступали на имя Мустафы по электронной почте. Значение это не нравилось ему чем дальше, тем больше. Похоже, затевалось нечто, сулившее в перспективе массу неприятностей, и Ибрагим не хотел иметь к этому никакого отношения. Он и раньше подозревал, что старик не такой праведник, каким пытается выглядеть, и закрывал на это глаза: тому, кто хочет преуспеть в этой жизни, принцип «бедный, но честный» не подходит. Но дело начинало попахивать международным терроризмом, а это уже было Ибрагиму не по нутру. Его воспитали правоверным мусульманином; дядюшка тоже обожал цитировать Коран, но Ибрагим, которого высшее образование научило сомневаться во всем, кроме, быть может, учения пророка, прекрасно видел, что дела старого Мустафы находятся в разительном несоответствии с его словами. В самом деле, какая польза всемогущему Аллаху от того, что уважаемый Мустафа убьет одного, десять, сто или даже тысячу неверных? При необходимости Аллах мог бы сделать это сам, на то он и всемогущий. И неужто в этом мире станет меньше горя и слез благодаря действиям Аслана и Вахи, которые по приказу все того же Мустафы украли у матери десятилетнюю девочку? Это что, тоже воля Аллаха?

Рассказ Аслана об этом похищении Ибрагим случайно (а может, и не так уж случайно) подслушал сегодня после обеда. Во время похищения были убиты два человека; еще одного, какого-то неизвестного Ибрагиму журналиста, Аслан и Ваха отправили на тот свет, как только вернулись в Москву. И кому, спрашивается, были нужны все эти убийства — Аллаху? Или, может быть, тому арабу, послания от которого время от времени поступают на электронный адрес Мустафы? Последнее представлялось близким к истине, и Ибрагим полагал, что упомянутый араб слишком много на себя берет, отдавая распоряжения от имени Всевышнего.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация