Из-за всей этой спешки и кутерьмы первую за день сигарету Варвара Белкина нашла время выкурить лишь после того, как все проблемы со сценарием были улажены и программа пошла в эфир. Когда она вошла в курилку, там находилась всего два человека: знакомый оператор, с которым Варваре как-то довелось работать в паре, и незнакомая молоденькая девица — судя по глуповатому смазливенькому личику, развязным манерам и повышенной нервозности, сквозившей в каждом ее движении и каждом произнесенном ею слове, помощник режиссера или что-то в этом роде. Оператор дружески кивнул Варваре и дал ей огня, а девица пискнула: «Здравствуйте» и немедленно приняла независимый вид, давая понять, что нисколько не робеет в присутствии такой матерой акулы информационного океана, как Варвара Белкина.
Мигом оценив ситуацию, Варвара отошла в сторонку и присела на диван, дымя сигаретой и бездумно глазея в окно, за которым в серой оттепельной мгле смутно чернела щетина голых деревьев Останкинского парка. Она вовсе не горела желанием принять участие в разговоре, но уши заткнуть не могла и поневоле слышала каждое произнесенное беседующими слово.
— Такой кошмар, — явно возвращаясь к прерванному появлением Варвары разговору, нервозно тараторила девица. — Обгорел прямо до костей, представляете? Говорят, в салоне нашли фляжку, а в крови столько алкоголя, что вообще непонятно, как он в машину забрался…
Варвара насторожилась. Призабывшиеся за утренней суетой события вчерашнего дня вдруг ожили в памяти, и Белкиной стало не по себе. Пожалуй, она знала одного типа, который вчера уселся за руль в пьяном виде и при этом утверждал, что спиртное не оказывает на него обычного воздействия — «не берет», как он выразился.
— Неужели правда? — усомнился видавший виды оператор.
— А зачем мне врать? — нервно посасывая испачканный губной помадой фильтр сигареты, оскорбилась девица. — Наш главный с утра на опознание ездил, вернулся чуть живой, вообще без лица. Представляю, чего он там насмотрелся, бедняга! И бумага из ГИБДД у него в приемной на столе лежит, я сама читала…
— Черт, — огорченно произнес оператор. — Доигрался, болван!
Варвара, наконец, не утерпела.
— Слушайте, народ, — сказала он, — о ком это вы, если не секрет?
— Ой, а вы разве не в курсе? — не дав оператору раскрыть рта, бойко затараторила обрадованная появлением нового слушателя девица. — Об этом же с самого утра весь телецентр гудит! Такой кошмар, такой кошмар, что даже представить жутко!
— Какой кошмар? — терпеливо спросила Варвара, не без труда преодолев желание подойти к этой сучке и хорошенько тряхнуть за шиворот, чтобы перестала без толку стрекотать и начала говорить по делу.
— Да Алехин накрылся, — сказал оператор, хорошо знавший Варвару Белкину и без труда угадавший ее желание. — Сел пьяный за руль, не справился с управлением и сверзился на этом своем пикапе с путепровода. Прямо под грузовик, представляешь? Машина сразу загорелось, вытащить его не успели, так что… Ну, словом, непонятно, как эксперты по тому, что осталось, сумели определить степень опьянения… Варвара! Эй, что с тобой? Ты в порядке?
— А что со мной? — почти не слыша собственного голоса, спросила Варвара. — Я в порядке. По сравнению с Алехиным, во всяком случае.
— Ты так побледнела, — сказал оператор. — Позеленела прямо. С чего бы вдруг? Нервы у тебя такие, что любой хирург позавидует, да и с покойником ты, насколько мне известно, была в контрах…
— Не до такой же степени, — неожиданно пришла на выручку Белкиной безымянная девица. — От таких новостей кто угодно позеленеет!
Сама она зеленеть явно не собиралась, а в ее голосе теперь сквозило откровенное превосходство: желудок у хваленой Варвары Белкиной на поверку оказался слабее, чем у нее — не иначе, старость подкрадывается, а с нею и время уйти в тираж, уступив дорогу молодым, у которых еще все впереди.
Помертвевшей рукой раздавив в пепельнице только что закуренную сигарету, Варвара нетвердой походкой вышла из курилки. Перед глазами у нее стоял Алехин — не самоуверенный и прилизанный, как обычно, а такой, каким явился вчера к ней домой: всклокоченный, пахнущий спиртным, с бесцельно бегающими глазами и с надетым на палец ключом от машины. В ушах отдавались отголоски его странных речей, которые теперь, после его смерти, сделались куда более понятными, а главное, достойными внимания. Будто наяву, Варвара увидела, как небрежно отброшенный ее рукой компакт-диск в прозрачной пластиковой коробочке скользит по разбросанным бумагам у нее на столе и останавливается, ударившись о подставку монитора, наполовину прикрытый смятым, исчерканным красным карандашом листком первоначального варианта сценария. Она так и не удосужилась взглянуть, что там, на этом диске, и теперь эта небрежность представлялась ей одной из тех нелепых, дурацких ошибок, что способны в одночасье сломать человеку судьбу — и хорошо, если судьбу, а не шею, как это произошло с Алехиным!
Смерть Алехина выглядела стопроцентным несчастным случаем. Возможно, так оно и было на самом деле. Независимо от того, считал себя Алехин пьяным или не считал, он был изрядно под градусом и рвался выпить еще. Возможно, его пресловутая сенсация на деле являлась всего-навсего фрагментом пьяного бреда, а визит к Варваре он предпринял в приступе алкогольного психоза.
Но все могло быть и по-другому. Тесное общение с Сергеем Дорогиным многому научило Варвару. Да и сама она выросла не в оранжерее, могла кое-что порассказать об этой жизни и прекрасно понимала, что обставить убийство под несчастный случай — дело хотя и непростое, но для специалиста вполне осуществимое.
Ей вдруг подумалось, что за Алехиным могли следить и его приезд к ней не остался незамеченным. В конце концов, до нее он добрался без приключений, а значит, на тот момент с его машиной все было в порядке. И, если в ней действительно кто-то что-то слегка подправил, превратив новехонькую иномарку в смертоносный неуправляемый снаряд, сделать это могли прямо на стоянке перед домом, пока они с Алехиным общались в прихожей. А установить, кто из коллег Алехина проживает по известному адресу, для умелого человека — раз плюнуть…
Вот тут Варвара испугалась по-настоящему. Когда человек отдает кому-то важные, как ему кажется, материалы и просит опубликовать их в случае его безвременной кончины, это, как правило, означает одно: он пытается подстраховаться и сберечь себе жизнь, сделав свою смерть бесполезной для тех, кто ему угрожает. То есть, говоря попросту, в подобных случаях потенциальная жертва заблаговременно уведомляет охотников о том, что уличающие их материалы хранятся в надежном месте и будут обнародованы, если с ней, жертвой, что-нибудь случится. И, если охотников это не остановило, нетрудно догадаться, кто будет следующим…
Варвара с некоторым удивлением обнаружила, что уже одета и, более того, находится в вестибюле телецентра, в нескольких метрах от выхода, к которому направляется решительной походкой деловой, загруженной выше головы дамы. Она остановилась в нерешительности, но тут же тряхнула головой и двинулась дальше. Все правильно. Если гадать на кофейной гуще, раздираясь между двумя одинаково вероятными возможностями, к вечеру она просто сойдет с ума или схлопочет обширный инфаркт — то, что ее дед, помнится, называл «Кондратий обнял». А между тем выяснить правду проще простого: надо всего-навсего поехать домой, включить компьютер и просмотреть оставленный Алехиным диск. И, если на диске не окажется ничего интересного, с повинной головой отправляться обратно на работу, где ее будет с нетерпением поджидать Дорогой Товарищ Шеф с бейсбольной битой в одной руке и с трудовой книжкой — в другой. Ее действительно могут уволить, ибо ничье терпение не безгранично, и никому не позволено плевать на корпоративные правила и трудовую дисциплину.
