Терент Харртек сильно сомневался, что подобные времена когда-нибудь вернутся. Когда победит Хорус, новый Империум будет очень сильно отличаться от того, что существовал при Императоре.
Когда-то это, наверное, могло бы его встревожить, но не так давно Харртек обнаружил, что ему все равно. Его Легио был орудием разрушения. Идеологии строителей империи слишком долго удерживали их от достижения своей цели. Сейчас его радовала картина разора, постигшего мир в наказание за неповиновение.
«Нунцио Долорес» отреагировал на его мысли одобрительным всплеском активности реактора. Через несколько мгновений от группы машиновидцев, ответственных за сердце боевой машины, поступило негодующее сообщение, призывающее Харртека быть более сдержанным в своих эмоциях. Терент проигнорировал его.
Титан дошел до края моста, соединяющего разрушенный город с верфями. Сильно выгнутый над кольцом темноты только ради эстетического впечатления, он позволял взглянуть на город, мастерские и другие мосты. Высокие светящиеся столбы обозначали края, предостерегая транспорт, хотя, кроме «Полководца», здесь ничего и никого не было. Харртек поднялся на мост, возвышаясь над фонарями и круша ногами разделительные барьеры. Мост стал спускаться к комплексу верфи, и вскоре «Нунцио Долорес» ступил на кольцевой выступ, опоясывающий центр башенных доков, откуда дорога вела внутрь герметичных тоннелей. На станции рядом с дорогой лежало несколько вагонов: рабочие, которых они привезли, либо были заперты на своих заводах как невольники, либо убиты. «Нунцио Долорес» злонамеренно наступил на кристалфлексовый потолок, раздробив его в пыль и сплющив вагоны.
Харртек злобно рассмеялся. Его рулевой попытался скорректировать путь титана.
<Нет,> мысленно приказал Харртек. <Пусть «Нунцио Долорес» развлекается. Он разочарован не меньше, чем мы.>
Кольцо, огибающее верфи, было не слишком широким. Титан взбирался поверх вспомогательных труб и отражателей, предназначенных, чтобы перемещать корабельные корпусы из дока в док для различных операций. Участки Узла Гардоман были узкоспециализированными. Один сектор занимался двигателями, другой пустотными щитами, третий — настройкой инерционных полей и так далее. Постройка пустотных кораблей была таким сложным и длительным делом, что даже Узел производил лишь часть из миллионов компонентов, необходимых для завершения строительства. Собранные отдельные узлы отправлялись на другое производство для дальнейшей сборки. До прихода магистра войны каждый участок управлялся отдельными кораблестроительными кланами, лишь частично контролируемыми Механикумом. Между ними нередко возникали разногласия, но теперь здесь беспощадно навели порядок. Работа пошла более гладко.
«Нунцио Долорес» подошел к верфи, отведенной для его манипулы. Из-под блокирующих зубьев вырвались струйки замерзшего газа, и огромные двери открылись в помещение, освещенное так же ярко, как поверхность безвоздушного спутника.
— Проведи нас на атмосферную палубу, — приказал Харртек, покидая манифольд, поскольку бой был уже позади.
— Как прикажешь, принцепс.
Палубы дока патрулировала ауксилия секутариев, снабженных аугментикой, защищающей от пустоты. Злобные красные глаза машин сверкали из каждого люка и с каждого мостика. Повсюду виднелись символы Нового Механикума. При подготовке к окончательному захвату Теты Гармона V несколько месяцев потратили на овладение этим комплексом. Герметичные доки, имевшие внутреннюю атмосферу, были едва ли не единственным местом достаточного размера, чтобы принять титанов и тем более чтобы разместить половину легиона. Все богомашины Легио Вульпа, присутствующие в Тете Гармона, вместе с тысячами солдат вспомогательной армии и персоналом занимали центр Узла. Его оборонительные системы удалось не затронуть во время атаки, хотя это и стоило нескольких тысяч жизней. Также не были разрушены и наружные причальные мачты, где могли встать на якорь огромные корабли, перевозящие легион. Каждой армии нужен лагерь. Легио титанов не представлял собой исключения, хотя план его размещения требовал большей продуманности.
«Нунцио Долорес» шел по дорожке, недавно нанесенной на покрытие палубы. В свете дуговых люмен-ламп сверкал голый металл в тех местах, где в процессе освобождения пространства для богомашин было срезано кораблестроительное оборудование. Снабженные атмосферой доки, хотя и огромные, при наличии приборов и механизмов все же были тесны для титанов.
В боксах для перевооружения, расположенных по краю помещения, уже стояли четыре машины. Над каждой из них трудились ремонтные дроны и команды Механикума. Скользящий под потолком кран тащил к «Разбойнику» под названием «Пыль веков» фрагмент брони шириной в шесть метров. Машина отвлекала на себя огонь противника и во время отступления была повреждена. Пробитую секцию уже сняли, а под ней успели установить новый плечевой узел. Обломки руки лежали на магнитной платформе, готовые отправиться на переработку.
— Магосы быстро работают — скоро нас снова пошлют в драку, — отметил Харртек.
Глазами «Нунцио Долорес» он наблюдал за бесшумным трудом персонала. Док еще предстояло заполнить атмосферной смесью.
— Док-станция в ста метрах и приближается.
— Модерат-ораториус, доложи командованию результаты боя. Модерат-рулевой, начинай маневрировать для входа внутрь.
Харртек жил ради войны, и для кропотливой работы по установке титана на эксплуатационный помост ему не хватало терпения, поэтому дальнейшее он поручил экипажу. После серии коротеньких шажков и тщательно выверенных поворотов машина вошла на место своей стоянки. «Нунцио Долорес», вынужденный двигаться в столь тесном пространстве да еще с предельной точностью, утратил обычную грацию и превратился в громоздкий вибрирующий механизм.
Терент позволил своему разуму выскользнуть из ментальных объятий «Полководца», и его природные ощущения взяли верх над потоком информации авточувств титана и систем авгуров. Его тело, не двигавшееся во время управления машиной, одеревенело. Он непроизвольно моргнул и удивился, что лицо способно двигаться. Появилось странное ощущение плоти. Воспоминание о жестком металлическом теле, казавшемся более реальным, чем то, в котором он был рожден, развеялось. Спустя некоторое время после того, как он отключился от БМУ, его связь с «Нунцио Долорес» казалась нереальной, словно сновидения, навеянные медикаментами.
Это было неприятно. Легио Харртека жил лишь в совершенной связи со своими машинами. Харртек хотел большего. «Нунцио Долорес» отреагировал на его мысли едва заметным импульсом во вторичной системе. Машинный дух приглашал его. Он всегда хотел делиться с ним своей мощью. Он звал его обратно.
Харртек сфокусировал взгляд. Надо было выйти из машины раньше, чем она проникнет в него слишком глубоко. Идеальный союз — это прекрасно, но все имеет свою цену. В затылке уже нарастала головная боль. И с каждым разъединением она возникала все быстрее.
Голова заполнилась красным светом битвы. Целла титана в соответствии с его колоссальным телом была довольно большой, но из-за множества систем и оборудования места для экипажа оставалось немного.
