Харртек расхохотался.
— Прекрасная подача, дружище, — Он взял бутылку. Горлышко зазвенело о край наполняемого стакана, — Но я не куплюсь. Уличные торговцы и то убедительнее. Если бы на меня это действовало, моя комната сейчас была бы полна безделушек и шелковых шарфов с сотни миров. — Он многозначительно обвел взглядом стены. — Как ты видишь, со мной такого не проходит. А теперь выметайся отсюда, от твоего проклятого грави-диска голова болит еще сильнее.
Аугментика магоса тревожно зашумела. Движения его балахона прекратились, ноги приблизились к полу, но все еще не коснулись поверхности. Жрец и не подумал покинуть комнату.
— У тебя проблемы со слуховыми сенсорами? — насмешливо спросил Харртек. — Вон!
— Могу тебя заверить, мой слух намного тоньше твоего. Позволь мне рассказать тебе одну историю.
— Великолепно, — рявкнул Харртек. Он топнул ногами и поднялся, слегка покачиваясь. Стараясь выглядеть более трезвым, чем на самом деле, двинулся к жрецу. — Если не желаешь вылетать, я вышвырну тебя вон, и не вздумай обвинять меня в богохульстве. Я верный последователь триединого бога, но сейчас я скорее пьян, чем благочестив.
Харртек потянулся к жрецу. До его шеи осталось не больше десяти сантиметров, как вдруг все тело словно одеревенело. Импланты раскалились, мгновенная боль пронзила нервную систему, и мускулы свело судорогой. Сомкнувшиеся зубы громко щелкнули.
— Я собираюсь кое-что рассказать, — сказал жрец, — и тебе придется выслушать меня. А потом ты настолько заинтересуешься, что выслушаешь мое предложение и, обещаю, примешь его. Поскольку сейчас ты, кажется, временно не можешь говорить, я делаю вывод о твоем согласии по умолчанию.
Харртек сдавленно захрипел, что вовсе не означало согласия, но жрец проигнорировал его протест.
— Среди моих коллег еще много таких, кто до сих пор хранит верность данным Императору клятвам. Они заблуждаются. Император вовсе не Омниссия, не Бог-Машина во плоти, а обманщик самого низкого сорта, чьи действия направлены против всего, за что мы боролись с тех пор, как эпоха Технологий завершилась огнем и смертью. Мы приверженцы знаний, а Император имел наглость вторгнуться в наш мир, лишить нас всего, кроме имени, и издать закон, определяющий, что запрещено, а что позволено. Багряный пакт заковал нас в цепи. Теперь Новый Механикум свободен от них, и мы узнали немало секретов. Он не позволил бы нам этого.
Я думаю, теперь пора представиться, не так ли? Меня зовут Ардим Протос. Я счастлив считать себя первым апостолом Соты-Нул, эмиссара Нового Механикума при магистре войны и представительнице генерал-фабрикатора Кельбор-Хала. Я польщен оказанной мне честью, поскольку она сочла возможным сделать меня членом ее синода.
Он самокритично усмехнулся и продолжил:
— Я изо всех сил старался оправдать ее доверие. Наше наименование, Культ Механикус, связано с силами эмпиреев. Думаю, тебе не слишком много об этом известно. Апостол Воррджук Краал неплохо поработал, распространяя истину Вселенной среди членов твоего легиона, — сказал он, имея в виду Несущего Слово, приписанного к Легио Вульпа в качестве духовного наставника. — Он проповедует вам веру в древних богов, и, как я заметил, твои воины оказывают особую честь одному из них, носящему имя Кхорн, бог войны. Мудро с его стороны, сейчас лучше их не разубеждать. Но фанатики Лоргара не поняли одного — этим высшим силам не сравниться в величии с Богом-Машиной. А члены нашего растущего культа уже пользуются милостью Омниссии (истинного Омниссии, а не лжепророка с Терры), чтобы обуздать могущество имматериума. Поля Геллера, варп-ракеты, пустотные щиты — все эти вещи тебе знакомы. Но с помощью лежащих в их основах принципов можно добиться гораздо большего. Через новое осмысление этих технологий мы сначала овладеем энергиями эмпиреев, затем существами низшего порядка, и, наконец, сами боги преклонят колена и признают верховенство Омниссии, хотя это я говорю тебе по секрету. Ему не хотелось бы заранее их об этом оповещать.
Ардим Протос сухо рассмеялся.
— Он, в отличие от всех них, повелевает обеими реальностями, материумом и имматериумом, поскольку в них обеих властвуют его законы. Воистину нам, Новому Механикуму, повезло освободиться от ложных богов и познать истину реальности. Мое предложение имеет к этому непосредственное отношение. Океаны эмпиреев населяют и другие существа. Их можно поймать и перенести в оборудование смертного мира. Ты понимаешь меня? Промычи один раз, если понимаешь, и дважды, если нет.
Харртек промычал один раз. Слюна, заполнявшая рот, потекла по подбородку.
— Отлично. Я намерен создать самую мощную боевую машину, превосходящую все ныне существующие. — Он поднял перед собой механическую руку ладонью вверх. — Титан «Полководец». — Жрец поднял вторую руку. — Сущность обитателя варпа. — Обе ладони сомкнулись с металлическим стуком. — Вместе они превратятся в орудие беспощадного разрушения. После замены машинного духа сущностью из варпа шагатель заработает с большей эффективностью и быстродействием. Ты меня не знаешь, принцепс-майорис Терент Харртек, но я знаю тебя. Тебя избрали как лучшего кандидата для данного процесса. Вообрази, что твоя воля сольется не с условно живым разумом титана, а прикоснется к душе полубога. — Он наклонился ближе к Харртеку. — Соблазнительно, да? Теперь я тебя освобожу.
Под одеянием адепта послышался громкий щелчок, и блокирующая движения боль оставила Терента. Он упал на четвереньки и изверг из себя массу рвоты.
— Какая удручающая биологическая реакция.
Протос отодвинулся от принцепса, все еще сплевывающего зловонную жижу.
— Это безумие, — произнес Харртек. Он поднялся на дрожащих ногах и вытер губы рукавом мундира. — Я повидал немало таких существ. Это смертельно опасные ксеносы, не поддающиеся контролю.
— Они не ксеносы, во всяком случае, не такие, какими ты себе их представляешь, — возразил Протос. — Но действительно опасны, если неправильно с ними обращаться. Мое предложение создано не на пустом месте, прецедент уже имеется. Такой опыт ранее проводился на Астагаре. Метод работоспособен.
Название было знакомо Харртеку.
— Это один из миров Ультрамара?
— Совершенно верно. В результате появился единственный титан, получивший истинную душу путем колдовства и молитв. Увы, работа проводилась только в Семнадцатом легионе, без участия магосов, обладающих даром вроде моего. Машина оказалась нестабильной, и впоследствии ее уничтожили Астартес Тринадцатого легиона.
— Зачем же повторять эксперимент?
— Машина, созданная на Астагаре, несмотря на все свои недостатки, была великолепной, — сказал Протос. — Она продемонстрировала нам колоссальные возможности. Мы углубили исследования. Наш метод лучше. Стабильнее. Долговечнее. Сота-Нул лично усовершенствовала процесс. Ее работа вдохновляет. Финальные эксперименты она проводила на себе.
— В таком случае она сумасшедшая.
— Она могущественная. Она благословенная.
