Погибло триста миллионов человек. Джехани с трудом могла представить, как могло бы выглядеть такое количество людей. С помощью когитаторов «Курсор Ферро» она даже попыталась создать графические аналоги. Но даже они, с четко обозначенными блоками сравнения, не могли передать масштаб потерь человеческих жизней. А ведь Жинсу — это лишь один город-улей в одном мире. Смертельные потери, ничем не выделяющиеся на фоне всех утрат в скоплении Гармон. Погибло бесчисленное количество людей — миллиарды на одной только Бете Гармона II. В лагере присутствовали адепты, в чьи задачи входило описание таких вещей. Они старались. За пределами группы адептов среди рядовых воинов это страшное явление обрело собственное имя. Оно было простым, понятным и достаточно кратким, чтобы преодолеть границы различных военных организаций и подразделений.
Они называли это Великой Резней.
Джехани Джехан вздрогнула, вспомнив имя. Славные дни Крестового похода ушли в прошлое. Ее впечатления о завоевании непокорных человеческих миров и истреблении чужаков утратили свое значение в тот момент, когда открылось предательство магистра войны. Никто не был готов к такому противоборству — всеобщему, всепоглощающему и беспощадному. Сохранение жизни и инфраструктуры никого не волновало. Она слышала, что некоторые имперские командующие бомбили собственные города, убивая тысячи невинных ради того, чтобы уничтожить горстку мятежников. Скопление Гармон захлестнуло кровавое безумие. С обеих сторон Легио действовали без каких-либо ограничений. Причиняемые ими разрушения приводили Джехани в ужас. Она всегда гордилась своей богомашиной. Теперь же немного побаивалась ее. Беспечная от природы Джехани после первого столкновения с другим Легио открыла в себе новое качество. Она стала осторожной.
Джехани глубже погрузилась в сознание «Курсор Ферро». Ее призывал идентификационный сигнал Легио Защитник. Слабость плоти отступила. Она поднялась до неустанной силы «Курсор Ферро», но, несмотря ни на что, скоро ей надо будет отключиться. Ей требовалось поспать. В голове пульсировала боль, и она чувствовала себя вялой. Скорость реакции падала, мысли стали тягучими и неповоротливыми.
Она сосредоточилась и заставила себя думать. Информацию могли подделать. Дружественный позывной не раз использовался в качестве приманки для засады, но проверить необходимо.
— Право руля, — скомандовала она, мысленно приказывая голове повернуть в соответствии с командой.
Они будут идти на сигнал. Джехани выбрала окружной путь вдоль новообразованного побережья и позволила себе теснее слиться с сущностью «Курсор Ферро».
Разъем нейронной связи с «Курсор Ферро» оттягивал назад голову Джехани. Мышцы шеи уже устали его поддерживать. Ее мысли все чаще и чаще возвращались к Легио Вульпа. День в Бифексе, когда Ловчие Смерти показали свою истинную натуру, стал прологом для будущих событий. Жестокость Вульпа она почувствовала с первого же момента встречи легионов.
Впоследствии испортились не только отношения с Ловчими. Изменились экипажи. Изменились колоссы. Богомашины были созданы для войны, но, несмотря на агрессивность их душ, каждый титан перенимал некоторые черты характера своего пилота. Со временем личность шагателя формировалась, впитывая отпечатки десятков женщин. Боевые машины Легио Солария чувствовали такое же отвращение к действиям Вульпа, как и их экипажи.
Манифольд возвращал эмоции в усиленном виде. Дружба Джехани Джехан с Эшей Ани Моганой закончилась в тот миг, когда Ловчие явили свое настоящее лицо.
Джехани убеждала себя, что причиной тому ее слабость, проявленная перед принцепсом. Она запаниковала, когда Вульпа направились в Бифекс. Но истинной причиной была Абхани Люс. Всегда Абхани.
Известие о беременности вызвало у нее радость за подругу. Тогда все было иначе. До Бифекса.
— Я жду ребенка, — без всяких предисловий объявила ей Эша однажды вечером.
Случилось это в ясный солнечный день за несколько месяцев до их отправки к Дендритике, первой остановке на пути к Бифексу.
— Ты серьезно? — воскликнула Джехани.
Она читала, сидя в нише у высокого окна, время от времени поглядывая на многоярусные рисовые поля мира Баркан. В те далекие времена у них находилось свободное время для развлечений.
— Абсолютно.
Лицо Эши вспыхнуло. Джехани улыбнулась. Ее подруга могла выражать восторг, но Джехани не раз бывала в обществе женщин, узнавших о неожиданной беременности. И всегда первой реакцией был шок: старались они его скрыть или нет, но они переживали потрясение.
— Как? — спросила Джехани.
Она положила книгу на подушку обложкой вверх. Мир Баркан был дивной планетой — вернее, те ее части, что уцелели после приведения к Согласию. Солнечный свет изломанными полосами отражался от ступенчатых полей и освещал потолок.
Губы Эши тронула улыбка.
У Джехани расширились глаза.
— Нет! Это принцепс из Вульпа? Харртек?
— Можешь не спрашивать, не собираюсь ли я за него замуж. Минутное увлечение, не более. Он слишком самоуверен, чтобы я захотела поддерживать отношения.
— Ребенок от принцепса титана. Какая ирония. — Джехани снова взяла книгу.
— Ты не поздравишь меня? — спросила Эша.
Ее подруга устремила взгляд поверх страниц.
— Поздравляю.
— Ты не рада за меня, — сказала та и присела рядом с Джехани.
— Теперь дело за твоими гормонами. Что они могут сотворить с «Бестиа Эст», ведомо лишь Машине, Силе и Омниссии. Тебе когда-нибудь доводилось быть на борту боевой машины, поглощенной думами о беременности? — Она покачала головой. — А я это видела.
— Джехани, прошу тебя... — взмолилась Эша.
Она расстроилась, что с ней случалось редко.
— Прости. — Джехани подняла руку и похлопала подругу по плечу. — Я искренне прошу прощения.
— Значит, ты довольна?
— Я довольна, если только не придется помогать тебе выхаживать ребенка.
— А что ты читаешь?
— Один религиозный трактат, найденный у кого-то из дулузов. «Лектицио Дивинатус». Очень витиеватый. Тяжело написано.
— Интересно?
— Да, но в нехорошем смысле. Эти люди верят, что Император сам по себе бог. Не Омниссия, а какой-то другой. Это противоречит и Культу Механикус, и Имперской Истине.
— В самом деле? — Эша нахмурилась.
— В самом деле.
— Лучше бы тебе избавиться от него.
— Вероятно. — Джехани взглянула на обложку. — А как ты планируешь поступить с ребенком?
—Что ты имеешь в виду?
— Да ну же, ты должна была об этом подумать. Останется ли он с нами или уйдет к ним? Какое соглашение вы заключили?
— Не было никакого обмена генными контрактами, — пояснила Эша. — Все произошло неожиданно.
