Ника заговорщически усмехнулась и взяла меня за руку…
…Я лежала на кровати, пытаясь унять сердцебиение. Смотрела в потолок, раскрашенный аляповатыми разводами и улыбалась. Не помню, когда мне в последний раз было так хорошо. По телу разливалась приятная истома, кончики пальцев пощипывало, перед глазами плясали разноцветные мошки, а в жиле плескался кен. Много кена. Какой же он удивительный у этой Ники!
Как она ушла, помнилось плохо. Я опьянела почти сразу, сильно сжала длинные пальцы ясновидицы и, к своему стыду, застонала от удовольствия. На границе сознания мелькнул обрывок памяти: расфокусированный взгляд Ники сосредоточился на моем маникюре, а губы зашевелились, бормоча какую-то ахинею. Я с трудом переносила вид выпитых ясновидцев – на душе тут же делалось скверно, и приходилось устраивать часовые аутотренинги, объясняя себе, что иначе мне не выжить.
В этот раз и объяснять ничего не пришлось: во-первых, Ника сама предложила, а во-вторых, она все равно восстановится. Как там она говорила? Пара часов. Зато мне так хорошо, что хочется смеяться и носиться по комнате, выкрикивая признания в любви всему миру.
Боги, как приятно!
Вообще это несправедливо. Нам, хищным хорошо, когда мы лишаем кена ясновидцев и совершаем, можно сказать, злодейства. А охотники становятся сильнее, убивая нас и злодейства тем самым карая. Кто это выдумал? Боги? Пффф, Влад говорит, их нет давно, и я склонна ему верить. Сколько лет я умоляла этих богов дать мне кусочек счастья. Кусочечек! Ну что им, жалко было, что ли?
Думаю, у богов этого счастья завались! Или было завались, пока они существовали. И раз не прислали ничего, значит…
О чем я думаю вообще?
С третьей попытки у меня получилось сесть на кровати. Я распустила злосчастный хвост и зачем-то икнула. Комната плавно поплыла куда-то влево, и пришлось несколько раз моргнуть, чтобы вернуть ее на место. Состояние было необычным и невероятно упоительным – смахивало на перебор спиртного. Зря я брезговала алкоголем все это время, оказывается, опьянение замечательно глушит всякие переживания. Они отодвигаются на задний план и выглядят мизерными и несущественными.
Итак, что мы имеем. Хаук придет раньше, чем мы ожидаем, то есть на днях. Максимум нам расслабляться неделю или около того. Влад давно знает о моих чувствах, что унизительно, зато у меня оказалась на удивление удобная кровь, и теоретически я могу приятно провести время с мужчиной, который мне нравится. Правда, решаться нужно сейчас. Я себя знаю, как только эйфория от кена Ники схлынет, я ни за что не подойду к Богдану, не говоря уже о том, чтобы сделать ему настолько смелое предложение.
Встала я как-то сразу. Меня качнуло, но я удержалась на ногах, схватившись за тумбочку.
– Спокойно, Даша, – погрозила я пальцем неведомо кому и двинулась к двери.
В коридоре пришлось остановиться – к своему стыду я никак не могла вспомнить, в какую комнату поселила Богдана. Со мной такое случилось впервые, отчего я поникла в замешательстве, пытаясь угадать направление. Вообще, охотники у нас жили на третьем, рядом с кланом Гектора. Некоторые – в правом крыле, соседствуя с племенем хегни. В каком из этих уголков дома обитал Богдан, совершенно вылетело из головы.
Дожилась, Дашка. Потерялась в собственном доме.
Я бы, наверное, еще долго так стояла, если бы добыча сама не вынырнула из-за поворота, оживленно беседуя с Андреем, другом Полины. Я нацепила на лицо премилую улыбку и обернулась к предмету своего совращения.
– Гуляете? – невинно поинтересовалась я, отчего у Андрея удивленно поползли вверх брови.
Богдан, к слову, улыбки не оценил. Наверное, стоило переодеться. И душ принять. Бретельки, чулки, кружева и что там еще положено надевать на подобные операции? Таких мелочей я не продумала, меня толкало на приключения желание – дикое, неконтролируемое. Затащить его на чердак, сорвать одежду и быстрее проверить теорию Гарди и Ники.
Я томно посмотрела ему в глаза и произнесла с придыханием:
– Я соскучилась.
– Ты себя видела? – ледяным тоном осадил Богдан. – Совести нет совершенно.
– Ты чего? – обижено надулась я, но он лишь сузил злые глаза и едко ответил:
– Ничего. Постыдилась бы ко мне сейчас подходить.
– Ника сказала, ты в курсе, – сникла я, постепенно понимая, что раздеть сегодня никого, пожалуй, не получится.
Опьянение постепенно выветривалось, и я медленно понимала, что делаю что-то не то. Правда, до конца осознать, что именно, пока не получалось.
– Это не значит, что я одобряю.
– Знаешь что, – собрав остатки гордости, выдохнула я, – не нуждаюсь ни в твоем одобрении, ни в разговорах. Ты прекрасно знал, кто я и что мне нужно. И больше ко мне не подходи, понял? А когда захочешь поцеловаться, найди себе кого-то… из своего круга.
– Замолчи! – прошипел Богдан. Обернулся, натолкнулся на ошеломленное лицо Андрея, убедился, видимо, что кроме нас, в коридоре никого нет, и прошептал мне в ухо: – Совсем «того»?
Для пущей убедительности он покрутил пальцем у виска.
– На себя посмотри! Трясешься весь от страха. Не бойся, Эрик с женой, ему не до тебя.
– Да плевал я на твоего Эрика! – повышая тон, парировал он.
– Богдан! – осадил его Андрей и попытался между нами встать. – Вы совсем рехнулись, что ли?
– Наше дело, – огрызнулась я, отпихивая его в сторону. Не знает, что ли – когда ссорятся двое, третьему там нет места?
– Вот именно, наше, – согласился Богдан. Схватил меня за локоть и куда-то потянул. Я надеялась, что не в подвал – не помнила, почему, но с ним были связаны плохие ассоциации. Мучили там кого-то, что ли… На ходу он обернулся и пригрозил Андрею: – Скажешь кому, убью.
Ага, убьет, как же! Только обещает.
Привел он меня, к счастью, не в подвал. Балансируя на грани галантности и наглости, втащил по лестнице на чердак, щелкнул выключателем и громко хлопнул крышкой люка.
– Окончательно свихнулась?!
Лампочка качалась, отчего комната начинала медленно, но методично вращаться вокруг меня, вызывая тошноту и обиду. Не хватало опозориться перед ним окончательно. Черт меня дернул вообще выйти из комнаты!
– Мне нехорошо, – предупредила я, чтобы он не сильно удивлялся, если меня вывернет на пол. Закрыла глаза. Помогло – комната перестала вращаться, а тошнота постепенно уходила. Тело окутала предательская слабость, колени подкосились, и Богдан едва успел меня подхватить.
Ни секунды не размышляя, он присел прямо на пыльный пол и усадил меня на руки. Обнимать его было приятно, я уткнулась носом ему в шею и довольно замычала.
– Совсем пьяная, – констатировал он.
– Угу, – подтвердила я и потерлась носом у него за ухом. – От тебя хорошо пахнет.
– Прибить бы тебя… – прошептал он и замолчал. В принципе, я была с ним согласна. Зря я вообще показалась ему в таком состоянии, разве не знала, что у него сестра погибла? То же мне, соблазнительница нашлась!
