– А теперь все закончилось.
Рассвет постепенно вползал в комнату, проявляя предметы вокруг, окрашивая их в насыщенные цвета. И только лицо Эрика по-прежнему оставалось бледным, бесцветным и усталым. Наверное, он прав, что волнуется. Скорее всего, я бы тоже волновалась…
– Извини меня, – сказала я совершенно искренне и обняла его. – Ты прав. Несмотря на пророчества Гарди, несмотря на… все.
– Он тебе нравится? – глухо спросил он, обнимая в ответ.
– Нет, я переспала с ним, чтобы тебя позлить, – поддразнила я и погладила его по спине. – Конечно, нравится. Давно. А еще он спас мне жизнь.
– Охотник не даст тебе детей.
Резонно. К тому же, я сама думала об этом. А еще о его бессмертии и о многом из того, что разделяет нас с Богданом. Скоро все закончится, и, если мы выживем, вряд ли сможем сохранить то, что имеем. Дверь из дома распахнется, и из него выпорхнут атли, альва, хегни, сольвейги и ясновидцы. Охотники. Богдан… Тогда ему не захочется видеть меня снова. Жизнь охотника не располагает к общению с хищными. А слова о квартире, в которую он меня заберет, просто сладкая ложь, чтобы поддержать.
Поддержку я научилась ценить. И вычленять из нее правдивые обещания.
– Я их ненавижу, – добил меня Эрик. – Всех.
И это еще одна причина забыть о мечтах.
– Знаю.
– Но если ты… если тебе с ним хорошо…
– Я его не люблю, – отрезала я. – И ты прекрасно это знаешь.
– Лучше бы ты его любила.
Эта фраза окрасилась болью, но на этот раз то была боль Эрика. Щемящая, пульсирующая, тупая. Она съедала его изнутри, мучила, сводила с ума.
И я не могла помочь. Или могла?
– Скоро все закончится, – подбодрила я. – И Влад уйдет из этого дома. Она останется с тобой.
– Ты права. – Эрик отстранился, посмотрел мне в лицо. На секунду мне показалось, на меня смотрит папа – так похож он стал на отца. Даже улыбка наполнена тем же теплом. Я коснулась ее – этой улыбки – чтобы взять немного себе, впитать то, чего мне так не хватало все эти годы. – Скоро все закончится.
Жаль, у меня не было дара к чтению мыслей, и я не поняла, что именно значили те слова. Хотя, если бы поняла, вряд ли смогла бы изменить будущее.
Будущее вообще защитницам неподвластно.
Глава 17. Бремя
Влад сидел в кресле, и тени мягко скользили по его задумчивому лицу. Он сложил ладони домиком и о чем-то сосредоточенно думал. Перед ним на столике остывал в чашке кофе.
Так получилось, что мы остались вдвоем в пустой гостиной. Почти всех уже переместили в атли, защитницы покрывали надежным куполом второй дом, и лишь немногие остались здесь – собирали вещи и готовили дом к нашему отсутствию, пока Мирослав, Эрик и Дэн восстанавливали силы, потраченные на перемещение людей.
Влад нацепил на лицо дежурную маску «мне все по плечу» и смотрел в одну точку прямо перед собой.
– Как ты?
Я присела рядом, но достаточном расстоянии, чтобы он не подумал, что я его жалею. Тени сумерек ложились на плечи тяжелым грузом, давили, крали слова на выдохе. Да и нужны ли были слова? Что они могут изменить, когда человек теряет человека?
– Нормально.
Взгляд говорил обо обратном, но спорить я не стала. Лишь обронила ненужное:
– Мне жаль Иру.
Мне не было ее жаль. Она не нравилась мне, отталкивала резким характером и нелюдимостью, а также тем, что он выбрал ее. Из всех женщин, что были рядом с ним за долгие годы лишь она приблизилась настолько, что это рождало в груди горячий комок зависти. Она стала его по закону…
Владу было нелегко принять ее смерть – он мог храбриться сколь угодно долго, я знала, как он скорбел. Он мог спасти ее – наверняка мог, ведь Полину провел через поле боя и сам выжил. Иру оставил, и она погибла. Жалел ли он о своем выборе?
– Многие погибли, – ответил он безлико.
– Да, но она была… – Я замолчала. Он и так все понимал.
– Скоро все закончится, – устало повторил он слова Эрика и встал. Отвернулся к окну, и я тогда подумала, он не хотел, чтобы я видела его боль. Я не знала, что отвернулся он не потому… Неизбежное неумолимо приближалось, скреблось в дверь, стучало в стекла порывами грозового апрельского ветра.
«Когда?» – захотелось мне спросить, но я промолчала. Тогда я еще боялась слов. Глупая. Слова почти не ранят, даже злые и грубые. Гораздо сильнее ранят поступки.
Дом шуршал последними моментами сборов. Где-то наверху спорили о чем-то Эрик и Антон. После того разговора в моей спальне, с братом темы охотника я не касалась. Напряжение в доме достигло пика, и я бы не выдержала еще одного всплеска гнева Эрика.
Впрочем, ему стало не до меня. Сборы, перемещения, организация защиты дома атли, мысли, скрытые ото всех, беспокойство, которое, наоборот, передавалось через воздух.
Я поняла, что-то должно произойти. Что-то страшное и неизбежное, после чего ничто уже не будет как прежде. Но я отогнала эту мысль, оправдавшись тем, что за стенами дома Хаук, и хуже уже не придумаешь.
– Это правда? – отстраненно поинтересовался Влад. – Ты спала с охотником?
Я пожала плечами. Спала. И не жалею. Мне было хорошо, так что этого стыдиться?
– Иногда мне кажется, все вокруг сходят с ума, – устало пожаловался Влад, все еще на меня не глядя.
– Думаю, я его люблю.
– И это еще больше подтверждает мою теорию!
– Лучше так, чем любить того, кто твоим никогда не будет.
Он повернулся резко, и я вздрогнула. Так посмотрел… он никогда еще не смотрел на меня так. Знаю, что сморозила глупость, но слово не воробей, как говорится. Затолкать бы последнее предложение обратно в глотку.
Сумасшедший день, сумасшедшая неделя, да и жизнь у меня, если признаться честно, не совсем нормальная. Как бы мне ни хотелось ее такой сделать.
– Хаук умрет сегодня, – сказал Влад глухим, шелестящим голосом, глядя прямо мне в глаза. Глядя с вызовом, хоть я совсем не понимала, куда он пытается меня вызвать. На дуэль?
– К…как? – вырвалось у меня вместе с тяжелым выдохом.
– Эту тайну Эрик ни за что не откроет раньше времени. И мне не позволит.
– Хочешь сказать, все закончится… сегодня?!
– Кое для кого – так точно.
Мне показалось, в его красивой улыбке скользнуло злорадство. Влад всегда умел мстить обидчикам, а Хаук вчера убил его жену.
– Хорошо бы.
Влад усмехнулся и перевел взгляд в сторону лестницы.
– Гляди-ка, твой охотник пришел.
Я поняла, что разговор окончен, и я больше ничего не узнаю: ни о планах Эрика, ни о том, отчего Влада они так забавляют.
