Тяжело вздохнув, покачал головой Ис Нурак, всё ещё ожидая вестей о том, справился ли со своей задачей его ни разу не будущий зять.
— Думаете, он справится? — тихий вопрос, раздался из угла его комнаты, где молчаливой тенью замер один из его ближайших соратников и такой же «неудачливый сын», которому досталось лишь место под номером два в доме Пэа. Дядя Дилая выглядел гораздо моложе Иса Нурака, хотя по факту они были ровесниками. Вот только, у Сэвона никогда бы духу не хватило убить истинного эвейя ценой собственной молодости. Он признавал своё малодушие, но был очень даже не прочь оказаться в друзьях Иса Нурака, когда всё закончится. Сэвон Пэа был подобен перекати полю. Он никого не любил, никому не был верен или предан, он просто знал, что если Ис Нурак выиграет — это будет выгодно для него. Если проиграет, то никто не свяжет его имени с ним. Так или иначе, они существовали в этом балансе уже достаточно давно, чтобы Ис Нурак знал, что Сэвон его не предаст, а Сэвон в свою очередь помогал столько, сколько считал возможным и допустимым, чтобы оставаться вне подозрений Совета.
— Я не должен думать об этом, — покачал он головой. — Если не этот щенок, так я найду, кто сделает. Но на самом деле, я не вижу причины, почему он не сможет с этим справиться, — пожал плечами Ис Нурак. — С таким может справиться любой идиот.
— Но так или иначе, ты выбрал его? — изогнув тонкие губы в улыбке, поинтересовался мужчина.
— Это из-за его матери…
— Дорэй? Что это значит? — в голосе Сэвона слышался смех.
Не дожидаясь приглашения, он отошел от стены и опустился на место, где совсем недавно сидел Эдор.
— Только не говори мне, что это что-то личное?
— Что за глупости, — не выдержав, отмахнулся Ис Нурак. — Просто не знаю никого более жадного, чем она. Вот и подумал, может, и сынок у неё такой же. Знаешь, чем хороши такие люди?
Сэвон лишь пожал плечами.
— Просто их жадность не даёт им шансы, чтобы отступить и проиграть. Хорошо, когда жадность и дурость идут рука об руку, — усмехнулся Ис Нурак.
Мужчина лишь согласно кивнул.
— От Дорэй ничего не слышно уже больше недели. Это непохоже на неё, — всё же озвучил то, что волновало его Сэвон.
— Сейчас, эта женщина меньшее из того, что мне интересно. В конце концов, если тебя так она волнует, можешь её поискать, только меня этим не надо беспокоить, идёт? — прямо взглянул в светло-серые глаза собеседника Ис Нурак.
* * *
— Что это? — смотря на небольшую коробочку, завернутую в тесненную бумагу нежно-лилового цвета, я совершенно не понимала, чего от меня хотят.
Когда на одной из тропинок, ведущих в столовую, меня зажала стайка девчонок, которые, казалось, всего лишь шли по своим делам мгновение назад, я оказалась совершенно не готова. Обычно опасность приходит вооружейная мечом, но ни как не веерами и странного вида коробками.
— Просто передай ему, что тут сложного? — девушка напротив меня была ученицей Храма, конечно же. Невысокого роста, круглое милое личико, нежно-розовые губки, большие глаза и длинные волосы, убранные в сложную прическу. Даже в ученическом кимоно она выделялась среди своих подруг, которые в происходящем спектакле заняли второй ряд и сейчас смотрели на меня, как на настоящего тупицу, который ничего не понимает. Хотя, надо признать, страх во взгляде так же присутствовал.
— Зачем? — слегка встряхнув коробку, я услышала странный глухой звук, точно внутри было несколько маленьких вещей.
— Ты ненормальный, что ли? Это же засахаренные фрукты в радужной пудре! Ты всё испортишь!
«Засахаренные фрукты» я поняла. Это я любила, правда, ела всего два раза в жизни. Всё остальное было весьма загадочным.
— Ты же теперь лучший друг Китарэ! Я знаю, что с тобой он проводит теперь гораздо больше времени, чем с Дилаем и остальными, только поэтому кто-то вроде меня подошел к тебе с такой просьбой. Но ты, похоже, ещё тот тугодум, — выпалила девица, уставившись на меня с таким видом, словно я самое большое разочарование в её жизни.
— Айли, первая красавица на потоке, между прочим, — высказалась одна из девочек, что стояли сейчас во втором ряду, преграждая мне любые пути к отступлению.
— Да? — изогнув бровь, поинтересовалась я, смерив девушку уже совсем иным взглядом. Говоря откровенно, мне правда стало интересно, что нынче принято называть «самой красивой» если речь шла о девушках… Да, я изучала её! Наверное, именно поэтому скепсис в моём взгляде так сильно задел её.
— Да, как ты смеешь, — вызверилась она. — Дилай никогда мне не отказывал! Всегда передавал, чтобы не попросила! А ты, что из себя строишь?!
— Айли, не кричи на него, я же говорила тебе, что он настоящий бандит, — осторожно потянув девушку за рукав кимоно, прошептала одна из её подруг. — Не нарывайся.
— Да, что он сделает? — вырвала руку эта самая Айли. — Не хочешь передавать, так отдай, — попыталась забрать у меня эта девчонка нежданные вкусняшки.
— Я передам, — поспешно заверила я. — Передам. И если ещё, что захочешь передать, то приноси. Не откажу, — покивала я, стараясь заверить в своей честности.
Айли улыбнулась, и уж не знаю, что она там решила сделать, но начала надвигаться на меня.
— Спасибо, — проворковала она. — Я знала, что ты не откажешь, — прикусила она нижнюю губу. — Я признательна за это, — на этой фразе глаза её расширились до неимоверных размеров и тут же сузились. Наверное, это был какой-то знак, но я не уверена.
— Обращайся, — заверила я, и поспешила ретироваться, пока этим девам не пришло в голову ещё чего.
Позади раздавались странные женские повизгивания. Я же спешила вперёд, думая о том, что сделать с коробочкой, что так нелепо мне досталась… Хочу заметить, что думала я именно о коробочке, так как именно от неё просто так не избавиться, в то время как мои пальцы сами собой рвали красивую обертку, а рот рефлекторно наполнялся слюной.
— Куда так спешишь? — уже у самого входа окликнул меня Эрон, который всегда был вместе с братом.
Мельком оглянувшись, я заметила и Китарэ рядом с ними. Кивнула, не спеша отвечать, и тут же отвернулась, быстро заработав челюстями. Следовало поспешить, пока они шли ко мне.
— Эй, ты чего? — спросил Эрон, подойдя ко мне, и заглянул в лицо.
Надо сказать, манеры этому парню были явно чужды.
Китарэ подозрительно прищурился, Норэ же старался не подавать вида, что ему интересно происходящее. Хотя во взгляде читалось обратное.
— Что это? — нахмурившись, провел Китарэ пальцем по моим губам и показав мне перемазанный в сине-зелёной краске палец. — У тебя все губы в этом, — засмеялся он, а я, повинуясь уже привычному рефлексу, последовала его примеру. — О, Парящие, и зубы тоже, — продолжал смеяться он.
Стоит ли говорить, что к хохоту Китарэ прибавился и хохот Эрона, а следом и Норэ.
