И хотя слова, сказанные мной, были едва слышны, но Аши услышал и замер на середине шага. Он странно моргнул, точно смысл этих слов был непонятен ему, а потом взглянул мне в глаза. Глаза дракона, проникающие в самую глубину души.
— Никогда не проси у меня прощения, Ив, твоей вины в этом нет.
Я испуганно вздрогнула. Откуда он знает, за что именно я прошу прощения?
Аши хитро улыбнулся, покачал головой, точно я глупое дитя у него на руках. И тут я поняла, что и впрямь глупое дитя, которое забыло, каким именно даром обладают эти драконы.
«Ты слышишь, о чем я думаю?» — мысленно спросила я.
Ответом мне стала ещё одна проказливая улыбка и лёгкий кивок головы.
— Ты же говорила, что у тебя нет секретов, так почему теперь ты так смущена? — поинтересовался он.
«Так ты слышишь и то, о чем мы говорим с Китарэ?» — ещё одна мысль промелькнула у меня в голове.
— Конечно, в отличие от него, я не боюсь самого себя. Я знаю, кто я, это он никак не осознает, что нет никакого отдельно, есть только одно общее «я». Не хочет, поэтому и существует в этом закутке собственного разума. Возвел темницу и сидит там, думая, что так он в полной безопасности, когда на самом деле уже очень и очень давно он сам создал тюрьму для себя, — вопреки всему, в его словах не слышалось злости. В них так явственно звучала обида и горечь. И, как это ни парадоксально, но я могла понять его чувства.
— Он был слишком юн, когда обрёл тебя… — попыталась я заступиться за его отражение.
Вместо ответа, Аши лишь поджал губы, ещё крепче прижал меня к груди и решительным шагом направился к входу в корпус, где жил Китарэ. Но перед самым входом он вдруг остановился, с силой втянул воздух и посмотрел на меня. Его брови были нахмурены, губы поджаты, а от одного его взгляда становилось не по себе.
— Обрести отражение не означает найти беспризорного щеночка за полотном, — жестко сказал он, — это означает принять свою энергетическую сущность, которая всё то время, что эвей растит своё тело в этом мире, растёт за полотном, как отражение, как… как… — он явно пытался подобрать подходящее сравнение, — как оборот за оборотом подходя к зеркалу, меняется не только эвей, но и его отражение. Мы одно и то же, только в разных измерениях. Почему никто не может объяснить это так, чтобы этот придурок понял?
— Хочешь, я передам ему? — против воли улыбнулась я. Почему-то то, как запросто Аши обозвал Китарэ выглядело презабавно.
— Передай, — кивнул он, — пусть знает, что он придурок, — немного надменно произнёс он и тут же решительно вошел внутрь. Столь же быстро пересек гостиную и стал подниматься по ступеням. Только сейчас мне стало немного не по себе. Я не боялась его. Мне было очень и очень хорошо рядом с ним, но мы направлялись в спальню… Я давно не ребёнок, я много раз бывала на скотном дворе тётушки Дорэй и я знала…
Аши вновь замер посреди лестницы. В темноте его глаза немного сияли серебром, от чего было видно выражение его лица. И, надо сказать, было оно достаточно возмущенным.
— Серьёзно? — изогнув бровь, поинтересовался он. — Скотный двор? Кролики, курицы, утки и свиньи? Даже не смей додумывать то, что начала, — усмехнулся он, прикрыл глаза и расхохотался. Его смех, такой глубокий и искренний, вдруг заставил улыбнуться и меня в ответ. А уже совсем скоро хохотали мы оба.
Когда мы оказались в комнате Китарэ, он бережно положил меня на постель, а сам лег рядом. Мы лежали друг напротив друга и, вопреки обстоятельствам, в этом не было ничего предосудительного. Мы просто смотрели друг на друга. Казалось, тот Китарэ, которого знаю я, был действительно другим эвейем. Аши был теплым, он согревал меня, одним лишь взглядом говоря мне такие вещи, которых я никогда прежде не ожидала услышать. Это было странно, но, наверное, так ощущают себя те, кто после долгой разлуки с родным домом возвращаются туда, где уже и не чаяли оказаться. Так, ощущала себя я сейчас. Китарэ, он словно скрывался за такими стенами, которые было невозможно преодолеть или разрушить и сколько не пытайся, эта крепость была непреодолима. Лишь одно предопределяло, попадёшь ли ты внутрь, — его желание.
— Я знаю, о чем ты попросила его, — вдруг прошептал Аши.
— Ты против? — спросила я.
И, хотя мой вопрос прозвучал легко и непринуждённо, но в глубине души я очень боялась услышать его «да».
— Нет, — слегка улыбнулся он. — Я устал ждать, когда он приведёт меня к тебе. И, — слегка нахмурился он, — ты должна знать, что я приду несмотря ни на что.
Я не очень понимала, что он имеет ввиду. Мне просто было достаточно того, что эта часть Китарэ на моей стороне. Это было та щедрость, на которую я не смела рассчитывать.
— Ты такая глупая, — усмехнулся он, и его указательный палец лег на мой лоб, начиная двигаться вниз, очерчивая линию профиля. — Я не могу быть на другой стороне. Ты — это часть меня, которую я отдал тебе добровольно. Я — эфир. Я — дух. Мой отец Акаши — ткущий души из пустоты. И, когда ты едва не исчезла в пламени дракона сразу из двух миров, я отдал тебе часть себя, чтобы сохранить, сберечь, — его указательный палец оказался аккурат на моих губах, и моё сердце пропустило удар от такого его прикосновения. Хотя, похоже, самому Аши всё сложнее было удерживать сознание в теле Китарэ, он сладко зевнул и прищурился. — Потому, что мы были рождены, чтобы пройти этот путь. Однажды ты поймешь, что то, что не имеет ни веса, ни цены — это пустота. Я заплатил достаточно за свою мечту, чтобы дойти до конца, — слегка тряхнул он головой, точно отгоняя непрошенный сон. — И, — вдруг прямо взглянул он мне в глаза, — ты тоже должна, потому что я жду, — он вновь зажмурился и широко распахнул глаза. — Как же меня это достало, — посетовал он, — я так устал спать… — на его губах расцвела улыбка, и он добавил, — хотя, когда ты рядом, я не против.
Казалось, что он уснул по какому-то невидимому щелчку. Просто раз и всё. Я могла только догадываться, сколько сил у него забирает такое вторжение в наш мир без полноценного слияния с Китарэ. Должно быть, Аши действительно был очень силён. И, как же мне было жалко его сейчас. Они оба были узниками прошлого, которое однажды изуродовало наши жизни. И, я действительно должна дойти до конца. Должна ради нас!
Я осторожно положила ладонь на щёку Китарэ и тихо прошептала:
— Просто подожди ещё немного… я обязательно приду за тобой.
Я лежала на кровати Китарэ и смотрела, как он спит. Впервые я видела его таким спокойным и умиротворённым. Он не хмурился и не бросал на меня свои грозные взгляды. Не казался холодным и отчуждённым. Он был просто Китарэ, который очень устал. И, хотя, я и хотела просто немного побыть рядом с ним, а потом тихонечко уйти, но, кажется, я тоже устала сегодня. Потому, не знаю, когда именно, но я всё же уснула. Это была ещё одна приятная ночь без кошмаров и мучительных воспоминаний. Было очень тепло и хорошо, пока мне не приснилось, что я гуляю по саду Пэа и поднялся сильный ветер. Кроны высоких деревьев непрерывно раскачивались, издавая странный звук, похожий на «хррр-хррр-хррр», и под напором этого ветра одно из деревьев обрушилось на меня, придавив к земле. Как бы я не старалась, я не могла выбраться. Рукам было не по силам сдвинуть огромный ствол, а мои ноги… я перестала их чувствовать.
