— Постой, мой бог, — серьёзный голос женщины, заставил его замереть у самого входа в шатер, — не обижай её, мой бог, не обижай, — как-то по-особенному жалостливо попросила она.
— За себя переживай, — чуть повернув голову, сказал Китарэ, — чтобы на рассвете покинули окрестности Мидорэ.
Он резко откинул полог шатра и вышел в стылую осеннюю ночь. У самого входа преданной тенью стоял Дилай. Казалось, он точно знал, что Китарэ сейчас появится и захочет немедленно покинуть племя, потому лошади уже были готовы, да и сам Дилай, тоже.
— Как всё прошло? — тихо спросил друг.
— Ещё одна такая идея, — остро взглянул он ему в глаза, — я не обещаю, что оставлю это без последствий, — бросил Китарэ, одним сильным движением взлетая в седло. — Не задерживай меня.
Из уст Китарэ это было всё равно что «пошевеливайся или проваливай».
Стоило наследному принцу пришпорить коня, как стылый морозный воздух ожег его лицо. Ночь, поле, льдинки звёзд на черном бархате неба, что ещё нужно, чтобы немного прийти в себя? Ну, например, закончить Нить…
Не сейчас.
Сегодня он больше не будет думать о том, в какой ужасной ситуации может оказаться его Артакия в ближайшие не то, что годы, а может быть и дни. А, вместе с ней и он.
Он вошел в свои покои, когда на небосводе уже играло багрянцем солнце, готовясь подарить Империи новый день. Не чувствуя усталости он прошел комнату насквозь, распахнул двери ведущие на широкую террасу, откуда был виден спящий Мидорэ, точно на ладони, и опустился на одно из плетёных кресел. Рядом сел Дилай. Китарэ чувствовал, что друг не просто так отправился за ним. Он словно готовился к какому-то признанию, но не знал с чего начать.
Некоторое время мужчины молча смотрели на то, как над великим морем давно уснувшего дракона, алым золотом разливается рассвет. Даже глубокой осенью, стоило на горизонте Мидорэ засиять солнцу, ветер тут же становился ласковым и приветливым. Тепло редко когда покидало эти края надолго и в серьёз.
— Я должен рассказать тебе кое-что, — в умиротворяющей тишине утра, раздался голос друга.
— Я знаю, — усмехнулся Китарэ. — Говори, — разрешил он, слегка улыбнувшись.
— Я долго думал, почему всё так?
— Поверь мне, я думал об этом не меньше, — хмыкнул Китарэ.
Сказать честно, он не слишком-то хотел выслушивать размышления и предположения друга, о том, что ещё они могут сделать. Ничего из того, что они уже пытались предпринять не помогло. Порой, нет ничего хуже очередного призрака надежды, которой не суждено сбыться.
— Я знаю, тебе будет неприятен этот разговор, но всё же… В ночь, когда погиб твой отец, Нить была разорвана.
Китарэ едва удержался от того, чтобы поблагодарить друга за напоминание. Можно подумать, он сам этого не знал?!
— С каждым годом на севере всё холоднее, на юге засуха за засухой, запад заливают бесконечные дожди, восток постоянно трясёт, в сезон ветров не утихают бури. Магические меридианы всё нестабильнее. Это чувствуют уже даже те, кто так и не смог найти своего отражения за Полотном. Хуже может быть только, если и будущий Император станет одним из них, Китарэ.
— Я знаю, — скупо ответил мужчина, с силой сжав челюсть.
Он всё это знал. И ничего не мог с этим поделать.
— То, что произошло с тобой и твоим отцом пятнадцать лет назад в землях Игнэ, мы не можем больше игнорировать это. Двенадцать Парящих драконов не просто те, кому мы поклоняемся и чтим. Я уверен в этом, что это начало нашего мира, Китарэ! То, как мы должны существовать друг с другом. Двенадцать парящих — это олицетворение Нити Жемчуга Императора драконов. Твоя Нить почти готова, но…
— Не хватает последнего замыкающего звена… — устало пробормотал он, откинувшись на спинку кресла.
«И, ещё кое-чего», подумал про себя Китарэ, не решаясь это озвучить вслух.
— Да, — заметно нервничая проговорил Дилай, — я знаю, ты пошел на уступки, пригласив в Храм племянников Игнэ…
— И? — лицо Китарэ вдруг из уставшего стало жестким и волевым. В голосе послышался лёд.
Дилай тяжело сглотнул, предвкушая, что будет, когда он закончит говорить.
— Но, это не то Китарэ. Они не наследники. Я знаю, ты не помнишь, что произошло тогда в крепости огненных эвейев…
— Огненный эвей спалил моего отца, — сквозь зубы прошептал юный наследник, — из-за огненного эвейя я пересёк Полотно в возрасте, когда это может стоить жизни. Из-за огненного эвейя Игнэ всё обошлось, я всего лишь потерял кусок собственной души, — горько усмехнулся он. — В семь оборотов меня коснулся мой дракон, его дыхание изменило меня, — небрежно указал мужчина на собственные волосы и глаза. — И я не знаю, смогу ли вновь призвать зверя с тем, что осталось! Так, что подумай дважды прежде, чем продолжишь, Дилай!
Дилай смотрел на своего друга и отчетливо понимал, что это необходимо просто сказать. Может быть, он был неправ? Может быть, ошибся? Но, они не узнают не проверив! Им просто необходимо пройти через это!
— У Нирома Игнэ есть прямой наследник и, полагаю, дня через три он уже будет здесь, — на одном дыхании выпалил Дилай, так и не поняв, в какой момент тяжелый кулак опустился на его висок. Дальше была лишь тьма.
* * *
— Ну, ты как всегда, — бухтение Рэби за последние дни стало уже чем-то привычным, — ты хоть знаешь, что такое Мидорэ?
— Я, может быть, и не столь гениальна, как ты, но что такое столица Империи в курсе, — скрепя зубами ответила я, мерно покачиваясь в седле.
— Так, какого демона, ты похожа на воителя, которого потрепала не одна битва?! — разорился он, бросая на меня гневный взгляд.
— Я не знаю, на кого я там похожа, но тебе ли не знать, что это лучшее, что у меня есть?! — вызверилась я. — Да, конечно, я должна путешествовать в паланкине, сидя на мягких подушках, с идеально раскрашенным лицом и заплетёнными в ритуальные косы волосами! Должна быть одета в ярко-алое кимоно расшитое двенадцатью парящими драконами, как того требует обычай и мой род. Но, Рэби, зачем ты спрашиваешь меня, почему всё так? Тебе ли не знать!
Да, женщинам Артакии, тем более наследницам благородных домов, не пристало путешествовать в мужской одежде и верхом. Но Дорэй была столь милостива, собирая меня в Храм Двенадцати, что выделила мне аж целый сундук своих шелковых кимоно, которые она носила неизвестно сколько лет назад, учитывая, что все они были мне примерно до середины икры и едва прикрывали локти. Не говоря уже о том, что она и вовсе не собиралась собирать положенную наследнице свиту! Ни о каком паланкине, слугах и прочем речи не шло. Её кимоно я продала в ближайшем к Турийским лесам крупном городе и получила неплохие деньги, которых нам должно хватить на первое время.
— Это не я просила о том, чтобы явиться в их Храм! Это они вызвали меня! Мой отец проклят Двенадцатью Парящими, так что может быть удивительного, что и наследник такой же.
