Вокруг царила стылая ночь. Небосвод был усыпан бесчисленным количеством звёзд, которые почему-то то и дело передвигались, будто живые, переползая с одного конца неба на другой. Это выглядело жутко, странно, неестественно. Китарэ завертел головой, пытаясь понять, где он сейчас? Но скупое сияние живых звёзд, точно подсвечивало лишь водную гладь озера, и небольшую кромку суши, которая его окружала. И, вновь до его слуха донёсся тихий всхлип. Такой жалкий, тонкий, что невозможно было понять, какому существу он принадлежит, но по крайне мере теперь он определился с направлением и тихо поплыл в нужную сторону. Он не сразу сумел разглядеть её в царившей вокруг мгле. Такая маленькая, крошечная фигурка не могла принадлежать взрослой Ив. У самой кромки воды, сидела маленькая девочка. Она обнимала себя за плечи, уткнувшись лицом в колени, и тихо всхлипывала. На вид этому ребёнку было не больше пяти оборотов. Приближаясь к ней он не знал, как начнёт разговор с ней. Даже, несмотря на то, что это подсознание взрослой девушки, это глубинное «я» принадлежало совсем ещё ребёнку. Он развел руки в стороны, помогая себе придвинуться к ней, и впервые от его действий, раздался звук. Всплеск воды услышала и девочка на берегу. Она испуганно встрепенулась и подняла лицо, смотря прямо туда, где сейчас был Китарэ. Её огромные черные глаза, полные слёз, точно стрела выпущенная рукой искусного лучника, заставили его сердце болезненно сжаться. Она смотрела на него, а потом резко встала, подобрала складки своего голубого платья, и уже готова была кинуться бежать.
— Постой, Ив, — позвал он её.
Девочка настороженно замерла, будто не ожидая, что кто-то может знать её имени.
— Я не причиню тебе вреда, — тихо сказал он, мысленно возвращая себе осознание того, что место, где он находится — это его стихия, а стало быть, он может управлять происходящим.
В тот же миг он оказался рядом с ней в сухой и чистой одежде, которая почему-то всё ещё была белого цвета с вкраплениями серебристых узоров. Он осторожно опустился напротив неё так, чтобы их взгляды оказались на одном уровне, и со всей возможной нежностью осторожно вытер слёзы с её щёк.
— Почему ты одна? — тихо спросил он.
Некоторое время она молча рассматривала его, словно пытаясь увидеть в нем что-то столь нужное ей сейчас.
— Я всегда одна, — ответила маленькая Ив, взглянув ему прямо в глаза. — Почему ты здесь? Сюда нельзя никому приходить.
— Почему ты всегда одна?
— Просто, — замялась она, — это место для меня. Только я должна быть здесь.
— Должна? — Китарэ зацепился за это слово, понимая, что подсознание может искажать действительность, заменяя её восприятием, но врать ни эвей, ни человек в таком состоянии не может. — Разве должна такая маленькая девочка жить в темноте?
Она вновь молча смотрела на него. Её огромные черные глаза казались темнее даже той необъятной ночи, что царила вокруг. Столько всего плескалось на самом их дне, что это невозможно просто разглядеть, понять и воспринять. В эту тьму можно лишь упасть и ощутить.
Только сейчас он понял, что, пока говорил с ней, она немного отступила назад. Теперь он видел лишь её лицо и ничего больше. Крошечное тело Ив словно растворилось во тьме. Казалось, ещё один шажок, и она полностью скроется от него.
Он двигался очень медленно, как если бы дело касалось маленькой бабочки, которую могло спугнуть любое его неосторожное движение. Китарэ аккуратно положил свою ладонь на крошечную ручку Ив, и слегка сжал, подтягивая её к себе. Девочка неохотно, но придвинулась к нему.
— Если не хочешь рассказывать, то не надо, — заверил он её, — но, может быть, ты побудешь немного со мной? Мне так страшно тут.
— Правда? — глаза девочки в удивлении распахнулись, а на губах появилось некое подобие улыбки. — Тебе страшно? Но ты такой большой! И в тебе есть свет, разве ты можешь бояться темноты? — её крошечные пальчики коснулись его светлых волос, проводя по ним.
С этим прикосновением Китарэ ощутил странную тянущую боль в солнечном сплетении, будто заныло где-то глубоко в душе, откликаясь на её прикосновение.
— На самом деле, я жду здесь кое-кого, — прошептала она ему на ухо так, словно это был самый большой секрет на свете. — Но он не придёт, — покачала она головой.
— Почему? Я бы на его месте обязательно пришёл.
Малышка Ив вновь улыбнулась, но как-то по-особенному горько и печально, тяжело вздохнула и подошла к Китарэ уже сама, беря его за руку. Вот, только смотрела она теперь не на него, а куда-то ему за спину. Он и сам обернулся, следуя за её взглядом, чтобы увидеть, как горизонт окрасило зарево пожара, разрезая тьму вокруг ярко-оранжевыми всполохами.
— Ты покажешь мне, что там произошло? — тихо спросил он, продолжая удерживать её ладошку.
Стоило ему спросить об этом, как её рука с силой сжала его ладонь, а сама девочка, с несвойственной ребёнку силой, дернула его на себя, заставляя его обернуться. Её глаза больше не были черными. Теперь на него смотрели темно-красные глаза огненного дракона, который, ко всему прочему, был и очень зол.
— Нет! — закричала она с такой силой, что Китарэ показалось, будто мир вокруг задрожал, словно был соткан из стекла.
Она дернула его на себя и со всей силы толкнула в грудь. Этот крошечный ребёнок обрушил на него всю свою ярость и отчаянье так, что Китарэ и сам не понял, как ей удалось его отбросить обратно на дно темного озера. На миг он потерялся, запутавшись, где должно быть дно, а где верх. Он просто стал грести, чтобы в следующую секунду открыть глаза и тут же болезненно сощуриться от слишком яркого света, что не давал ему толком разглядеть, где он и что происходит.
— Тихо, тихо, — кто-то заботливо прошептал, склоняясь над ним.
Китарэ не сразу признал мужчину, что сидел рядом с постелью, где он лежал.
— Тихо, девочка, я знаю, что больно, но надо терпеть. Надо только терпеть.
Этот огромный мужчина, которого Ив звала Рэби, сейчас держал его ладонь, едва касаясь, поглаживал кисть.
Из горла Китарэ вырвался сдавленный стон. Только сейчас он понял, что всё это время его сотрясают беззвучные рыдания. Тело горит так, словно его положили прямиком на раскалённую сковородку и без конца переворачивают на ней.
Рэби вновь взглянул на него. Он старался улыбаться, но от этого ещё больше казалось, что этот огромный мужчина готов вот-вот расплакаться.
— Давай я почитаю тебе, хочешь? — предложил он.
— Не уходи, — прошептали губы Китарэ, когда он понял, что Рэби собрался подняться, чтобы взять книгу;
— Хорошо, хорошо, — тут же закивал он, стараясь как можно тише шмыгнуть носом, чтобы не испугать ту, с кем он разговаривал.
То, что Китарэ выбросило аккурат в воспоминания Ив, он уже понял. Тут не было образов сознания, потаенных лабиринтов и знаков. Это была просто память. Он видел глазами Ив, чувствовал то, что ощущала она сейчас. Он уже знал, что она не знает, кто этот мужчина, который сидит с ней днём и ночью, когда ей так страшно, больно, одиноко. Но он был единственным, кто был рядом. Приходила женщина. Посмотрела на неё, что-то фыркнула и ушла. Приходило двое детей, мальчик и девочка, они смотрели на неё, пока Рэби ходил за отваром. Девочка сказала, что славный урод получится. Мальчик согласился с ней, и они долго хихикали, думая, что она ничего не слышит и спит. Но этот огромный, немного пугающий, на первый взгляд, мужчина, не отходил от неё. Он поглаживал её руку, там, где не болело, разговаривал с ней, кормил, менял бинты, когда она не могла терпеть и плакала в голос. Он был рядом, не отпуская её руки.
