Франческа услышала голоса и резко остановилась.
Кто, кроме Эвана, мог не спать в столь позднее время? Было около двух часов ночи.
Голоса доносились из отцовского кабинета.
Вначале Франческа узнала голос Эвана, поскольку брат не говорил, а кричал. Она в смятении приблизилась к закрытой двери и вдруг ясно услышала голос отца:
— Я не изменю своего мнения, оно окончательно!
О чем они могли спорить в столь поздний час?
— Превосходно! — Это произнес Эван. Дверь приоткрылась. Франческа отпрянула и вжалась в стену. А Эван раздраженно добавил: — Ты можешь гордиться собой, тем, что шантажируешь собственного сына.
Франческа едва не вскрикнула.
— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! — На сей раз голос повысил отец.
— Ну да, теперь я должен с веселым видом идти к алтарю, притворяясь, что люблю невесту, раз ты решил, что это для меня наилучший выход? — выкрикнул Эван.
— Я не собираюсь вновь обсуждать преимущества твоей женитьбы на Саре Чаннинг. Я уже принял решение. Тебе уже двадцать пять лет, а ты все еще шалопай. Сара — идеальная пара для тебя. Если хочешь продолжать распутничать, будь по-твоему. Но я впредь не собираюсь оплачивать твои будущие карточные долги, а тем более те тысячи долларов, которые ты уже задолжал. Спокойной ночи, Эван!
Франческа вжалась в стену и затаилась, когда дверь распахнулась и отец вышел из библиотеки. Он ее не заметил, однако она разглядела его лицо — оно было багровым.
Девушка никогда не видела отца таким возбужденным. Он был добрейшим человеком из всех, кого она встречала. Был способен искренне посочувствовать. Сцена, свидетелем которой она стала, совершенно не укладывалась в ее голове.
Неужели отец шантажировал собственного сына, заставляя его вступить в брак? Это совершенно невозможно!
Франческа подождала, пока Эван выйдет из библиотеки. Однако шли минуты, а он все не выходил. Набравшись смелости, она осторожно заглянула в комнату и увидела, что брат с мрачным видом сидит на диване с бокалом вина в руке, погрузившись в свои мысли. Сестру он не заметил.
Тогда Франческа, прикрыв дверь, бросилась по коридору в свою комнату.
Оказавшись в постели, она укрылась с головой и решила проспать до полудня.
Но она поднялась в шесть часов утра.
Франческа слышала, как брат возится в своей спальне. Уже полчаса, как она проснулась и пребывала в полном смятении, перескакивая в мыслях с одного предмета на другой. Она думала о Брэгге и его похищенном сыне, о Конни и Монтроузе, об Эване и Саре Чаннинг…
Она тихонько постучала к брату. Дверь распахнулась почти мгновенно. Он удивленно вытаращил глаза, увидев Франческу. Его рубашка была нараспашку. Вспыхнув, он повернулся спиной, чтобы привести себя в порядок.
— Фрэн! Сейчас лишь половина восьмого. У тебя сегодня утренние занятия? — Он снова повернулся к ней.
— Я не знаю, — искренне сказала Франческа. Сейчас она меньше всего думала о занятиях, и если так пойдет и дальше, то скоро ее исключат из колледжа. Она тряхнула головой, чтобы лучше думалось. — Можно войти?
— Конечно. — Он недоуменно насупил брови. — А в чем дело? С этим нельзя подождать до завтрака?
Франческа закрыла за собой дверь и прислонилась к ней.
— Мне нужно поговорить с тобой наедине.
Эван вздохнул:
— Надеюсь, дело не столь мрачное, как твое лицо. У меня была чертовски трудная ночь.
Франческа обхватила себя за плечи.
— У меня тоже.
Она знала, что здесь кроется какая-то ошибка. Эван ошибается: их отец никогда не падет столь низко, чтобы принуждать сына вступить в брак по расчету. Это просто невозможно. И если это и вправду шантаж, то наверняка к нему приложила руку Джулия.
— Эван, я слышала, как вы с папой кричали ночью.
Брат посмотрел на нее и ничего не сказал.
— Ты не любишь Сару Чаннинг? — спросила Франческа.
— Я вижу, тебе удалось многое подслушать, — мрачно проговорил Эван. — Фрэн, прекращай шпионить за людьми.
— Я и не собиралась шпионить. — Она протянула к нему руку, но он увернулся и зашагал по комнате. — Эван, ты мой брат, я тебя очень люблю и должна тебе помочь.
Эван сел на изумрудно-зеленый диван. Должно быть, ругается про себя.
— Так что ты слышала? — осторожно поинтересовался он.
— Ты обвинил папу в шантаже. Он никогда на это не пойдет!
Брат встал.
— В самом деле? Я знаю, ты обожаешь отца. Тем не менее он шантажирует меня, Фрэн. В этом нет никакого сомнения. Если я не женюсь на Саре, он не заплатит мои долги и мне придется покинуть город.
Франческа не могла в это поверить.
— Нет! На это способна только мама.
Взгляд Эвана смягчился.
— Бедняжка Фрэн, — пробормотал он.
Франческа бросилась к нему и взяла его за руки.
— В субботу объявят о твоей помолвке. Более неподходящей пары не найти.
— Отец считает, что делает для меня доброе дело. — Он мрачно покачал головой.
— Ты знаешь, что она художница?
— Не имел понятия. Но какое это имеет отношение к делу?
— Ведь вы совсем друг друга не знаете.
— Я и не хочу ее знать, — буркнул Эван.
— Эван, она застенчива и робка, но она чудесный человек.
— Извини. Разумеется, Сара — чудесный человек. Но, Господи, Фрэн, я умру от скуки, если женюсь на этой женщине! — воскликнул он и снова зашагал по комнате.
— Папа упомянул о карточных долгах. — Франческа наблюдала за лицом брата. — Может, мы найдем способ заплатить их? И тогда отпадет необходимость в помолвке.
Эван устремил на сестру печальный взгляд.
— Я не могу их заплатить.
— Сколько ты должен?
— Тебе не стоит этого знать.
— Эван! Я пытаюсь тебе помочь! — вскричала Франческа.
— Проклятие! — выругался он. — Сто тридцать три тысячи долларов.
— Что?! — Франческа рухнула на оттоманку. — Сколько?
Эван не ответил.
— Как ты мог проиграть столь чудовищную сумму? — не выдержала она.
— Ты прямо как мама. Я знаю, что ты мне хочешь добра, но я не собираюсь сейчас выслушивать обвинения.
— Я просто не понимаю.
Эван вскинул руки вверх.
— Я знаю, ты меня идеализируешь. Увы, я не герой, Фрэн. Я люблю азартные игры. — В его глазах промелькнула искра отчаяния. — Это как болезнь. Начав выигрывать или проигрывать, ты уже не в силах остановиться.
