— Я виновата перед тобой гораздо больше…
Он почти яростно затряс головой. Черная прядь тут же упала ему на хмурый лоб.
— Знаешь, как сильно я люблю тебя?
Клэр замерла, глядя на чеканные черты его лица, на сломанный нос, на глубоко посаженные невероятно красивые глаза, в которых отражалась та самая любовь, о которой он говорил.
— Знаешь, как давно я мечтала услышать от тебя эти слова?
Она не заметила слезинку, которая снова упала на щеку. Эрик вытер и эту влагу, глядя ей в глаза.
— Я думал, тебе никогда не будет нужна моя любовь.
Она горько покачала головой.
— А я думала, ты никогда не поверишь в мою любовь, потому что однажды я заявила, что люблю другого.
— Всем сердцем.
— Да, — виновато молвила она, видя теперь, какую боль этим причинила ему. — Что и толкнуло тебя на это путешествие. И ты бы никогда не поверил в искренность моих чувств, посчитав моё сердце непостоянным и обманчивым. Но я так часто хотела признаться тебе…
Он вдруг нахмурился, будто что-то вспомнив.
— В ту ночь, когда мы сидели на ступенях нашего дома, ты шептала что чего-то не хочешь… Что ты имела в виду?
«Наш дом»! Клэр с трудом сдержала еще одну слезинку, готовую упасть ему на палец.
— Я не хотела, чтобы утром мы уезжали, хотела, чтобы мы остались тут, как муж и жена.
Внезапно Эрик улыбнулся. Так мягко и нежно, что у нее сжалось сердце.
— Ты и есть моя жена, Клэр.
— А ты — мой муж Эрик. Мой, и я никогда не дам тебе развод. Как бы ты ни старался…
И снова он прижал палец к ее дрожащим губам, оборвав ее на полуслове.
— Разве похоже, что я приехал сюда для этого?
Был единственный способ доказать ей это. И раз и навсегда заставить ее позабыть об этом.
Убрав палец, он накрыл ее губы своими, на этот раз таким мучительно ласковым, пьянящим поцелуем, что все разумные мысли вылетели из головы. Потянувшись к нему, Клэр ответила ему, обняв его так крепко, чтобы ему больше не пришло в голову отпускать ее. Теперь это было бы просто немыслимо. И он… Бережно раскрыв ее губы, он так волнительно и крепко целовал ее, что блаженный трепет моментально охватил всё телу, вытеснив горечь и боль долгих, одиноких дней. Клэр мгновенно растворилась в нем, ответив на поцелуй без единого сомнения, с тем, чего у нее никогда не было: свободы и любви.
Вздохнув, Эрик выпрямился и решительно подхватил ее на руки.
— Я люблю тебя, — шепнул он горячо и направился с ней в спальню, где горел только камин. — Я никогда не перестану любить тебя, Клэр, даже после смерти.
Вздрогнув, Клэр открыла глаза как раз в тот момент, когда он уложил ее на прохладные простыни и опустился рядом с ней. Просунув одну руку ей под голову, другой он обхватил ее за талию и притянул к себе так, что она оказалась прижата к его напряженным бедрам. Томительное чувство заставило ее замереть, но, заглянув ему в глаза, Клэр положила руку ему на гладко выбритую теплую щеку, не боясь больше ничего, и тихо прошептала:
— Я знаю, что ты любишь пить чай без сахара, знаю как выглядит каждый твой шрам, каждая рана, которую оставили на твоем теле. — Пальцами она осторожно коснулась его чуть кривоватого носа. — Я обожаю твой нос и могу бесконечно слушать твои рассказы о прошлом с приведением всех точных дат. Я обожаю, когда ты поправляешь меня, и я… я очень надеюсь, что сумею найти тысячу и один способ, чтобы сделать тебя таким же счастливым, какой счастливой делаешь меня ты, когда улыбаешься мне, когда касаешься меня. Когда целуешь вот так…
Эрик приподнялся на локте и, опустив голову, мягко, с чарующей лаской поцеловал ее.
— Так?
— Да, — вспыхнув, выдохнула Клэр, потянувшись к нему. — Как только ты пожелаешь…
У него дрогнуло сердце.
— Я собираюсь поцеловать тебя так, чтобы ты никогда не забывала об этом, — пообещал Эрик, улыбнувшись ей.
Едва дыша, Клэр улыбнулась ему в ответ.
— Я помню все твои поцелуи. — Она приподнялась и едва заметно коснулась его губ. — Это был первый раз. — Тогда в церкви, на их венчании. Эрик не мог пошевелиться, позволив ей в второй раз прижаться губами к себе. На этот раз дольше, глубже. — Так было во второй раз.
В Пембертоне.
У него потемнело в глазах. Он собирался зацеловать ее с ног до головы, но боялся потерять рассудок раньше времени, если она еще раз так коснется его.
На этот раз он сам поцеловал ее, и все опасения, всё ненужное вылетело из головы, когда она снова прильнула к нему, зарывшись пальцами ему в волосы. Эрик не мог поверить в это до конца, но Клэр действительно любила его. Любила так сильно, что вновь и вновь разбивала ему сердце, возвращая ему дар признания тогда, когда он и не надеялся услышать этого. Возвращая ему поцелуи, которые кружили голову. Она любила его и обнимала так, будто в этом действительно находила благодать.
Клэр… его жена. Отчаянная и смелая девушка, которая до конца боролась с ним за право заполучить его любовь. За право дать их любви шанс тогда, когда он чуть было не погубил всё это.
Запустив пальцы в ее волосы, Эрик целовал ее до тех пор, пока у обоих не участилось дыхание. Тогда, отстранившись, он приподнялся и приподнял ее, присев рядом с ней.
— Ты не… не уходишь?
Страх, прозвучавший в ее голосе, причинил бы ему очередную боли, если бы желание доказать ей свою любовь не было так велико. Желание, которое больше не нужно было подавлять или скрывать.
Эрик улыбнулся, медленно потянувшись к ее волосам.
— Можно я расплету твои волосы? — Коснувшись губами ее шеи, к которой умирал коснуться целую вечность назад, он тише добавил: — Обещаю, что потом заплету их так, как ты учила меня.
Клэр улыбнулась, закрыв глаза, когда ощутила тепло его дыхания на своей шее. А потом и горячее прикосновение его губ к поразительно чувствительной коже. Сладкая волна взметнулась вверх, угнездившись в груди приятной тяжестью, в которой было молчаливое обещание чего-то большего.
— Мне понравилось, как ты заплел тогда мои волосы, — несмело прошептала она, замерев в его руках, пока он целовал ее шею и расплетал волосы.
Распустив ее волосы, Эрик, наконец, выпрямился и заглянул ей в глаза, опустив на ее плечи и спину каскад невероятно длинных шелковистых волос, которые мерцали словно золото в свете огня от камина.
— Какая ты красивая, — вырвалось у него.
Клэр нахмурила свои золотистые бровки.
— Надеюсь, ты не будешь всю ночь сидеть и смотреть на меня?
Он внезапно запрокинул голову и рассмеялась. Клэр никогда не слышала, как он смеется. Рокочущий, приятный смех щекотал слух, будоража сознание настолько, что она не удержавшись, коснулась его губ указательным пальцем, будто пыталась запечатлеть этот момент, поймать его смех, чтобы сохранить в памяти до конца жизни. Смех, который прогнал мрачную маску с его лица, и теперь Эрик выглядел так, будто был… счастлив.
