– А о причинах поинтересоваться было слабо, да?
– А тебе разве нужны причины? Было бы за что, ты бы и меня сдала.
– Но тебя-то не за что. А вот ей, – я указала рукой в сторону клуба, – буду рада, если добавят проблем. Она напала на меня в людном месте, еле ноги унесла. Еще задвигала про то, какая я вкусная. Да она убить меня хотела!
– Та-а-ак…
Егор вдохнул. Затем выдохнул. Затем снова. Вообще-то это моя методика успокаивать нервы, и нечего тут плагиатом заниматься.
– Идем. – За локоть меня взяли основательно. И снова потащили ко входу в клуб.
– Фигушки! – Я вырвалась и сложила руки на груди. – Видеть не хочу эту стерву.
– Да ты и сама недалеко от стервы ушла, – возразил он, но как-то не зло, скорее, устало. – Послушай, ты замерзла, перенервничала. Не знаю, что у вас с Олей случилось, но я хочу понять. Обещаю проследить, чтобы тебя не съели.
– Паршивая гарантия, – возразила я.
– Согласен. Однако ты все еще хочешь выяснить, что с тобой произошло. Как и я хочу узнать, кто виновен в смерти Алисы.
– Виктор, – выдохнула я и отвернулась. Непросто признавать собственную неправоту. Еще сложнее – разочаровываться в людях. Как же чертовски противно все это. Тошно. И хочется плакать впервые за много лет.
– Это лишь версия, – тихо сказал Егор.
– Уже нет. Я сегодня узнала, что в тот вечер ездила к нему, а потом мне память потерли. К слову, не уверена, что не сама твою Алису… того. Если они умеют внушать все забыть, то могли внушить и ее съесть.
– Тогда и судили бы тебя. Вообще вся эта канитель с переселением выглядит каким-то абсурдом.
– В ней нет смысла, – согласилась я и чуть не прикусила язык – зубы уже стучали со скоростью бормашины. Нарядилась на свою голову.
– Идем, – мягко сказал Егор и обнял меня за плечи. Вообще я не люблю обниматься. А тут… Тепло стало. Уютно. Да и в конце концов, вечер и так окончательно испорчен, так что я теряю? А Оленька, похоже, сейчас получит не только от меня.
Глава 9
– Говорят, к вам счастье привалило?
– Бессовестно врут!
«Домовёнок Кузя»
Ольга смотрела в упор немигающим взглядом.
Я больше не умела считывать эмоции, однако с уверенностью могла сказать, что она испытывала ко мне лишь одно: ненависть. Жгучую, как перец чили. Соусом из этой ненависти она поливала меня уже десять минут, сидя в углу, закинув ногу на ногу и делая вид, что совершенно спокойна.
Выходило лучше, чем у Егора.
– Чем ты, к чертям, думала?!
Он перестал мерить широкими шагами скудное пространство гримерки и остановился напротив Ольги в угрожающей позе: ноги расставлены, руки сжаты в кулаки. Того и гляди кинется. И полетят клочки по закоулочкам.
Ольга настроением дикого не прониклась, пожала плечами и невозмутимо ответила:
– Она сгорала, того и гляди полыхнет. Вот я и решила помочь.
– Помогла? – едко поинтересовался Егор. – Довольна?
– Сам сказал, она сейчас смирная…
– Ты должна была просто наблюдать. Просто. Наблюдать. Что тут непонятного?
– Наблюдать? – влезла я в разговор. – За мной?
– За Алисой, – ответила Ольга. – Егор считает, Виктор Алмазов хотел ее использовать, а затем убить. Но никто не ожидал от него такой… подарочек. – Она вытащила из сумочки маленький серебряный портсигар, щелкнула крышкой, достала длинную сигарету. Повернулась к Егору и яростно выдала: – Я тебе сразу говорила, с этим клубом что-то нечисто. Сынок Алмазова туда ходит, липнет ко всем. А тут еще и она.
Она ткнула в мою сторону наманикюренным пальцем.
– Я к тебе не липла! – возмутилась я. – Это ты ко мне полезла.
Ольга прикурила, выдохнула облачко сизого дыма в мою сторону и снисходительно покачала головой.
– На тебя больно было смотреть. Мартышка с гранатой.
– Так не смотрела бы!
– Прекратите, обе! – велел Егор, и Ольга отвернулась. Качнула стройной ногой в серебристом стрипе и снова затянулась. Виноватой не выглядела, даже не старалась. Считает себя в праве вот так нагло вытягивать энергию из людей? Или у нее ко мне что-то личное?
– Больше так не делай, – серьезно предупредил ее Егор, за что был удостоен саркастичной гримасы. – Никогда. Попадешь под статью, я не помогу. Никто не поможет, ты знаешь их законы.
Она поморщилась, но промолчала.
– Ты, – Егор повернулся ко мне и заботливым больше не выглядел. Наоборот, вид у него был такой, что сейчас влетит именно мне, причем, повезет, если только по заднице. Будто это я, а не Оленька, провинилась. Он помолчал немного, затем махнул рукой. – А, ладно…
Это он так дал мне понять, что я безнадежна?
– Мне скоро на сцену, – объявила Ольга таким тоном, будто ее задержала толпа навязчивых фанатов и держит в гримерке силой, требует автографов. Причем, на всяких неприличных местах. Она повернулась ко мне и скривилась, словно только что раскусила лимон. Левая часть ее лица освещалась мелкими лампочками, обрамляющими огромное, почти в человеческий рост зеркало, правая же тонула в полутенях. – Скажи Алмазову, пусть отзовет своих псов.
– Попроси вежливо, и я подумаю, – ответила я зло. Обрывки вырвавшейся на свободу ярости кружили вокруг ошметками пепла. Накрывали плечи. Пахло неприятно – потом и дешевыми духами. А Оленька не казалась уже такой привлекательной, как раньше.
– Яна! – осадил меня Егор, и я отвернулась. Тоже мне, воспитатель нашелся. Пусть лучше подружку воспитает и научит постулату «как аукнется, так и откликнется».
Ольга нервно хмыкнула и оставила нас одних. Клиенты, видать, заждались. И даже лучше, что она ушла, так проще себя контролировать, потому что… накатывает. Снова. Затылок в огне, и огонь этот подбирается к глазам, а откуда-то изнутри выныривают, выталкиваются на поверхность гадкие, темно-бурые мысли. Сожаления. Обиды. Страхи, от которых я научилась абстрагироваться. Убегать…
Теперь не убежишь, придется снова бороться. Каждый день преодолевать себя, заталкивать эту рвущуюся наружу муть обратно. Делать вид, что справляюсь. Справлюсь. И ждать, что первая же ошибка сломает.
Такое уже было. Спотыкалась. Падала. Получала под дых от тех, кто выдавал себя за друзей. Это переживаемо, если знаешь, ради чего бороться. А сейчас… ради чего? Когда вот так просто у тебя отнимают твою жизнь, суют в чужое тело, пытаются убить. Или еще чего похуже.
– Я улажу все с Алмазовым, тебе лучше не лезть больше в это, – спокойно сказал Егор. – Слишком опасно.
– Да ты благодетель! – раздраженно выдохнула я и встала. Меня бесила и разнузданная обстановка этого места, и запахи, и Оленька, и присутствие рядом Егора. Отчего-то вдруг стало слишком мало места, слишком мало воздуха и слишком много чужих людей.
