– И насколько он силен? Готов ли я вообще к встрече с ним?
– Это сможешь проверить только ты сам. Но встречи с ним тебе все равно не избежать.
– Почему?
– Я уже достаточно изучил тебя, Мангуст. Вряд ли ты успокоишься на том, что доберешься до Лазурного дракона и овладеешь стихией Дерева. Наверняка ты захочешь и в ней стать Мастером.
– Дай – ка угадаю. И чтобы стать Мастером Дерева, мне нужно будет завалить эту сбрендившую обезьяну?
Бао не ответил, но по выражению его лица я понял, что не ошибся. Ну, что ж, Мангуст – ты хотел новую цель? Получите, распишитесь.
– Я посмотрю, что можно сделать, – уклончиво сказал я. – К тому же, вряд ли я в ближайшее время смогу отправиться в экспедицию на юг. У меня есть некоторые… обязательства. Но я буду помнить о твоей просьбе.
– Спасибо, мой друг.
– И все же… Все эти странности и новые пророчества… Думаешь, за этим скрывается что – то серьезное?
Я поймал себя на мысли, что на полном серьезе разговариваю с Бао не как с имитацией, а как с настоящим другом и учителем. Но и просьба его была совсем не похожа на выдачу стандартного квеста. Что – то здесь и правда нечисто с этими неписями и монстрами. Еще и двухголового огра можно припомнить впридачу. Его поведение тоже выбивалось из привычной картины.
Может, все дело в том, что эти неписи, которых мы по привычке воспринимаем как безмозглых компьютерных болванчиков – не такие уж и болванчики? Как там говорил тот Призрак, Маркус? Нужно отвыкать воспринимать Артар, как компьютерную игру цифровой эпохи. Эйдетические технологии – такой же качественный скачок по сравнению с «цифрой», как цифровые – по сравнению с аналоговыми. Его потрясающая реалистичность объясняется тем, что объекты здесь – не 3D-модельки, обтянутые текстурами, а цельные мыслеобразы, копируемые напрямую из сознания вирт – дизайнеров. Так как же тогда создаются неписи? Что у них в основе? Не слепки ли с реальных личностей?
Если так – то тогда неудивительно, что со временем некоторые из них начинают выходить за рамки отведенной им роли. Только вот непонятно, массовое это явление, или дело лишь в некоторых «бракованных» персонажах. Вряд ли массовое, иначе бы разработчики это давно заметили…
– Кси не знает, что за этим скрывается, – ответил Бао. – Пока все эти слухи и разрозненные сведения – будто круги на воде. Но хочется знать, кто же бросает камни…
Перед глазами в очередной раз всплыло системное сообщение о том, что превышена рекомендуемая продолжительность игровой сессии – на этот раз уж особенно грозное.
– Мне пора, учитель, – поднялся я.
Он кивнул.
Несмотря на то, что времени оставалось в обрез, я не стал кастовать Возврат – хотелось напоследок пройтись до менгира пешком, размять ноги. Отойдя немного, я оглянулся на неподвижную фигуру Вейюн Бао, застывшую на фоне заката темным силуэтом – такую крошечную и одинокую перед огромным океаном. И вдруг подумалось – а как ему видится этот мир и наши взаимоотношения? Кто я для него? Странный чужак, изредка появляющийся в поле зрения? Или правда ученик и друг? А если последнее – то почему он так считает? Потому что его так запрограммировали? Или…
Кажется, я и правда крупно влип, раз начал задумываться над такими вопросами. И, наверное, чтобы выбраться, надо найти на них ответы. Ну, или хотя бы попытаться.
– Я обязательно вернусь, Бао! – окликнул я ксилая.
– Знаю, Мангуст. Знаю.
Эпилог и послесловие
Боль в висках пульсирует в такт биению сердца, а стоит немного повернуть голову – долбит яркой вспышкой. Ч-черт, надо завязывать с такими долгими игровыми сеансами! Все – таки медицинские ограничения устанавливают не зря.
Свет бьет по глазам даже сквозь закрытые веки. Забыл вечером плотно закрыть жалюзи? А еще – этот звук. Ни с чем не спутаешь. Кто – то из соседей штробит стену перфоратором. Где – то совсем рядом, кажется, над самой головой. Да чтоб ты сдох, дятел!
Я со стоном повернулся, прикрывая лицо ладонью. Что – то дернуло меня за руку, больно впившись в запястье. Спросонья я даже не сразу сообразил, что происходит. Рванулся еще раз, пытаясь встать с кровати, но ударился затылком обо что – то твердое – да так, что искры из глаз. Кое – как проморгался и, щурясь от нестерпимо яркого солнечного света, льющегося из окна, огляделся.
Обшарпанные стены с местами вздувшейся и потрескавшейся краской. С потолка свисает допотопная голая лампочка на черном проводе. Из мебели – тумбочка в дальнем углу, там же – замызганная раковина с капающим краном. И железная решетчатая кровать, привинченная к полу. Единственное, что резко выбивается из этой картины – это свежее белье на кровати. На фоне остального бардака оно кажется таким белым, что слепит глаза.
Браслет наручников больно впивается в кожу на запястье. Похоже, затянут слишком сильно – даже пальцы неметь начали. Или это я его затянул, когда начал дергаться? Второй браслет защелкнут на спинке кровати. Я, будто все еще не веря в реальность происходящего, потянул цепочку. Наручник противно заскрежетал, двигаясь по толстой железной дужке.
Колени предательски подогнулись, и я опустился на скрипнувшую подо мной кровать.
Какого хрена? Где я?!
Продолжение следует…
© Владимир Василенко
Новосибирск, май – сентябрь 2018
