Любопытство все-таки взяло верх, и я выглянул из-за ствола дерева. В лагере на ветвях к этому моменту, похоже, никого не осталось — все устремились вниз, к месту схватки. Я с полминуты напряженно всматривался, проверяя каждую хижину, но вроде бы никого внутри не было.
Снизу по-прежнему доносились яростные вопли — там, похоже, шел бой не на жизнь, а на смерть. Но с моего места ничего не было видно. Чтобы оказаться в аккурат над местом схватки, нужно перебраться на соседнее дерево — как раз туда, где находятся хижины ванаров.
А, была не была! Я пробежался по ветке и, выстрелив Жалом, огромным маятником переметнулся на соседнюю шорею. Спрятался, прижавшись спиной к стене одной из плетеных хижин. Вроде тихо. Заглянул внутрь.
А уютненько. Изнутри больше похоже на птичье гнездо — дно услано листвой и чем-то мягким, похожим на пух. И посередине этой колыбели лежит, перебирая лапками в воздухе, детеныш с огромными выпуклыми глазищами.
Упс! Так, малыш, ты меня не видел, и я тебя — тоже. Не хватало еще, чтобы мамаша твоя на меня взъярилась.
Я перебрался на ярус ниже, и тут-то мне открылась картина схватки. Я невольно замер. Мне, конечно, всякого дерьма уже довелось повидать в Артаре, но такое…
Внутри все сжалось от ужаса и омерзения.
Представьте себе две стаи огромных человекообразных обезьян. Одни — массивные, с темной густой шерстью, больше похожие на горилл. Вторые — мельче и изящнее, с длинными хвостами и серебристого окраса. Дерутся они безо всякого оружия, пуская в ход клыки, когти и свою чудовищную силу. Дерутся всерьез, до последнего вздоха. Гориллоподобных гораздо меньше, но они исполнены мрачной неистовой ненавистью, которая, кажется, придает им еще больше сил. И забирает последние остатки жалости и сомнений.
Небольшая поляна под деревом, кажется, сплошь залита красным. На моих глазах здоровенный черный ванар буквально разорвал беднягу хвостатого — сшиб того с ног, навалился сверху и одним мощным рывком выдрал ему руку из плеча. Кровь рванула из жуткой раны буквально фонтаном, а черный, размахивая оторванной конечностью, бросился на оставшихся противников. Один из его соратников в это время перегрыз горло другому серому и, задрав в небо окровавленную пасть, взревел так, что, кажется, листва с деревьев должна была посыпаться.
Серых оставалось всего четверо и, похоже, они тоже обречены. Из всех трупов, что валялись на поляне, лишь один принадлежал нападавшим. Да уж, все решилось за считанные минуты. Не хотелось бы мне столкнуться с этими чудовищами лицом к лицу. Даже если со мной будет целый отряд Псов. Эти гориллы какие-то бешеные. Как с ними вообще можно бороться?
Сверху до меня донесся протяжный писк, похожий на плач ребенка. Детеныш!
Ч-черт, надо бежать! Когда эти монстры расправятся с местными, они наверняка и окрестности прочешут. По плачу детеныша быстро хижины найдут. А тут я сижу, весь такой красивый…
Я выстрелил жалом, подтягиваясь на ярус выше. И уже примерился, как бы перебраться на соседнее дерево, когда до меня снова донесся плач.
Что эти твари сделают с детенышами, когда найдут? Уф, лучше даже не думать об этом. Да и какая разница? Это же всего лишь мобы…
Плач повторился. В нем сквозили страх, тревога, непонимание. Блин… Плачет-то, совсем как человеческий ребенок.
Я стиснул зубы и вернулся к хижине. Просунулся внутрь.
— Ну, ты чего, малец? Испугался?
Крошечный ванар замер, затих, уставившись на меня своими гляделками. Да, пожалуй, не на енота он похож, а на лемура. Мордочка маленькая, а глазищи вон — как чайные блюдца.
Я протянул ему руку, и он тут же уцепился в нее всеми четырьмя конечностями, а вдобавок еще и хвостом обвил.
— Э, только не так! Ты мне мешать будешь. Давай-ка перебирайся сюда…
С трудом оторвав обезьяныша от своей руки, я пересадил его на спину. Там он крепко вцепился лапками в ремни на броне и затих.
Я с опаской взглянул вниз. Крики там стихли — похоже, черные ванары уже перебили всех местных. Еще чуть-чуть — и они и меня засекут. И я очень сомневаюсь, что, если вдруг разразится погоня по верхним ярусам деревьев, то я смогу оторваться. Эти джунгли — их стихия. А я так, погулять вышел.
— Только держись крепче, чувак, — шепнул я детенышу. — Сейчас будем драпать.
Глава 11. Вечный баньян
О том, что я уже близок к цели, я догадался задолго до того, как увидел озеро. Еще примерно через час моего движения вверх по течению реки рельеф местности начал постепенно меняться. Заболоченных участков становилось все меньше, наметился ощутимый подъем. Джунгли карабкались на склоны невысокой горы. Точнее, Бао говорил о потухшем вулкане.
Подъем был не очень крутой, но изрезанный. То тут, то там из зарослей торчали здоровенные каменные глыбы, поросшие мхом. Все чаще попадались водопады, иногда очень живописные. Сама растительность тоже изменилась — шореи стали пониже, бамбука почти не попадалось. Зато дебри в нижнем ярусе стали еще непролазнее.
Спиногрыз ванаров вел себя на удивление тихо. Первое время я даже поминутно проверял, на месте ли он. Но выяснилось, что хватка у его крошечных ладошек крепкая, а высоты он не боится вовсе. Голос подавал всего раза три, да и то только видя прямую опасность. То я немного не рассчитал с прыжком, и пришлось падать плашмя на ветви. То на нас едва не прыгнула здоровенная пятнистая кошка. То змея поблизости оказалась. В общем, молодец малыш. Единственное, что меня беспокоило — так это то, что он наверняка скоро захочет есть. А если он еще слишком мал, чтобы питаться фруктами, то это засада. Где же я ему сиську найду?
Но тут я уповал на то, что разработчики Артара наверняка не заморачивались с реалистичностью до такой степени. Я вообще впервые за все время увидел детеныша моба. Даже, помнится, дрэки из кладки вылуплялись полностью сформированными и тут же бросались в бой. Но с ванарами, похоже, отдельная история. Интересно, это все-таки простые мобы или неписи? Разница есть. Мобы — просто ходячие куклы для битья. Неписи — самостоятельные персонажи, часто завязанные на какие-нибудь квесты. Вон, Мордекай рассказывал, что даже у хиссов умудрялся задания брать. Может, и детеныш этот не просто так?
Еще немного — и пришлось переходить от древолазанья к альпинизму. Одно хорошо — местные скалы как будто созданы для этого: старые, потрескавшиеся, поросшие ползучими растениями. Карабкаться по таким легко и приятно. Я быстро преодолел наполовину разрушившийся каменный гребень, опоясывающий плоскую вершину вулкана, и сделал передышку.
Отсюда открывался великолепный вид — как на впалую, будто перевернутая линза, долину с озером посредине, так и на раскинувшиеся на склонах вулкана джунгли. Долина была похожа на чашу фонтана — из озера, и правда, вытекала целая дюжина небольших рек, срываясь вниз каскадами водопадов.
Окидывая взглядом джунгли, я заметил на северо-востоке огромное дерево с белым стволом. Оно возвышалось над остальными, как лама в стаде овец. Это сколько же оно в высоту? Явно больше сотни метров.
