Центральная часть плато была вогнутой, как чаша, на дне которой чернело озеро застывшей серой лавы. По нему было видно, что вулкан не потухший, а скорее спящий — сквозь глубокие щели в толстой морщинистой корке просвечивало раскаленное нутро. Время от времени над кратером вздымались, будто взрывы снарядов, серые фонтаны пара, взметавшие вверх капли разогретой магмы и мелкие камешки. Отчетливо попахивало серой.
Следопыта мы увидели сразу, но только потому, что он сам этого хотел. Уселся на самом виду, на округлой верхушке одной из скал, отставив чуть в сторону левую руку. На руке, вцепившись когтями в плотный кожаный наруч, восседала крупная хищная птица с коричнево-черным оперением и крючковатым клювом. Кажется, сокол. Мордекай аккуратно кормил его, поднося на ладони небольшие куски.
— Новый питомец? — спросил я. — У тебя ведь, кажется, кабан был. Еще кличка у него была забавная…
— Соломон. Он у меня и до сих пор есть. Матерый кабаняка вымахал, веса в нем, наверное, под тысячу фунтов. Но здесь от него, сам понимаешь, никакого толку. Ландшафт не тот.
Следопыт погладил сокола по голове и, качнув рукой, отправил в полет. Птица взмыла в небо, быстро набирая высоту. Но далеко от нас не улетела — принялась кружить над скалами.
Сам Мордекай, кажется, нисколько не изменился со времен событий в Мертвом лесу. Все та же шевелюра выкрашенных в темно-зеленый цвет дредов с заплетенными в них мелкими амулетами, все та же короткая бородка без усов. И все та же хитрющая морда. Экипировка, конечно, стала куда круче. Особенно выделялся двухцветный лук с необычными, будто бы сдвоенными, плечами из черного и светлого дерева. А на поясе болтались тяжелые металлические шары, соединенные не то веревками, не то скрученной в жгуты сетью. Похоже, какая-то ловушка.
Еще я обратил внимание, что в диаграмме Ци следопыта стал гораздо ярче красный сектор. Преобладал-то, как и у всех лучников, синий. Но, похоже, помимо стрельбы из лука Мордекай активно пользуется и какими-то магическими трюками.
— Давно ты тут? — спросила Эдж следопыта, сама при этом следя взглядом за полетом сокола.
— Да нет, не больше четверти часа. И в прошлый раз немного погулял здесь, пока не стемнело.
— Что-нибудь удалось найти?
— Пока нет. Так, в общих чертах разведал местность. Смотреть тут особо не на что. Живности немного. По краям плато гнездятся птицы. В основном стервятники. В норах прячутся несколько видов ящериц. Самые ценные — огненные саламандры. Самые крупные — скальные вараны. И те, и другие питаются вот этой вот пакостью, что растет на скалах.
— Ну, а василиски?
Мордекай почему-то взглянул наверх, тоже отыскивая взглядом своего летающего питомца.
— Своими глазами я их пока не видел, но Спайк, кажется, засек одного в кратере. Причем здоровенного. Возможно, это тот самый именной монстр.
— В кратере? — скептически поморщилась Эдж. — Там же горячо.
— Так в том и смысл. Шкура у этих тварей огня не боится. Могут прямо по горячей лаве ползать. И логова они специально устраивают там, где погорячее. Защитный механизм.
— Чего ж им бояться? — удивился я. — Если я правильно понял, они размером покрупнее хиссов. И покрепче.
— Мягко говоря. Чешуя у них прочнее стали, плюс почти не пробивается магией. Однако есть у них и слабое место. Прячутся они в тесных неглубоких норах. Пригреются там и дрыхнут. И в таком состоянии довольно уязвимы. Сами себя загоняют в ловушку. Достаточно заблокировать василиска в норе, а потом… Дело техники.
— Какой такой техники? Сам же говоришь — шкура у них прочная, магия тоже не берет...
— А шкуру ковырять и не надо, — погрозил пальцем следопыт. — Маверику она нужна без серьезных повреждений. Максимум — стрелами дырок наколоть можно.
Я выругался себе под нос. А я-то уже размечтался, как запущу в скрючившегося в своей норе василиска Рычание смерти и зубчатое адамантитовое кольцо пропилит в нем изрядную дыру. Может, даже одного хорошего броска хватило бы, если бы удалось добраться до жизненно важных органов.
— Так чем же тогда его брать будем?
— Подобное — подобным, — пожал плечами Мордекай.
Видя, что мы не очень-то понимаем, о чем речь, добавил:
— Как ни парадоксально, василиски довольно уязвимы к ядам. Хотя и сами жутко ядовиты.
— Нет в этом никакого парадокса, — со знанием дела хмыкнула Эдж. — Ядовитые мобы обычно имеют иммунитет только к ядам своей группы. Василиски, к примеру, плюются жгучей желчью. Очень неприятная штука, конечно. По сути, ближе к кислоте, чем к яду. Действует не только на органику. Может даже доспех прожечь.
— У, да ты подготовилась? — одобрительно усмехнулся Мордекай.
— Тут особой подготовки не требуется. Я хорошо разбираюсь в ядах. И даже на василисков доводилось охотиться ради ингредиентов, по классовому квесту. Правда, на южном побережье. На зеленых.
— Разница невелика. Те просто мельче и слабее. И без защиты от магии. Чем брала?
Ассасинка извлекла из колчана стрелу с блестящим четырехгранным наконечником. Кажется, адамантит. А древко еще и зачарованное, судя по характерному ореолу Ци.
— Бронебойные. И два вида яда. Основной — тот, что наносит большой периодический урон. Например, Изумрудная слеза. Но предварительно я использовала что-нибудь из группы нейротоксинов.
— Чтобы паралич набросить? — понимающе кивнул следопыт.
— Да. Предпочитаю Поцелуй Селены. Яд синекольчатого осьминога, смешанный со слизью каменношкурой аги из южных болот Уобо и еще парочкой секретных ингредиентов. Усиленная рецептура магистра Чорхголот. Двойное действие — паралич и повышенная уязвимость к токсинам, наносящим периодический урон.
— Хм… Поцелуй Селены? Я видел как-то на ауке лот с этим ядом. До сих пор под впечатлением от цены. Я бы удавился такой тратить на обычной охоте.
— Видно, кто-то из ассасинов решил поднять золота, — пожала плечами Эдж. — Подобные яды обычно не пускают в свободную продажу. Но если уж пускают — то не стесняются запрашивать хорошую цену.
— И у тебя он с собой?
Ассасинка потрясла двумя пальцами узкий зеленый флакончик размером с мензурку.
— Есть немного. Но это остатки былой роскоши. Реально приберегала на самый черный день. И осталось тут буквально на пару-тройку стрел.
— А Изумрудной слезы сколько? Просто у меня тоже есть яд, но твой будет явно посильнее. А смешивать их бессмысленно.
— Да, если навесить два яда из одной группы — их эффект не суммируется. Будет действовать тот, что сильнее. Изумрудной слезы у меня, увы, немногим больше. Может, на пяток стрел хватит. Я давно не была в игре, и пока не было времени пополнить запасы.
— Значит, придется действовать только наверняка…
Я, наконец, вмешался в их обсуждение.
