Впрочем, Флинт не заморачивается. Конкурентов у него поблизости нет, идти особо некуда. Такие заведения, кажется, со временем вообще уйдут в небытие. Их и так немного осталось. Люди все реже выбираются из квартир без острой на то необходимости. А с распространением Эйдоса, по-моему, в этом вообще не будет смысла. Сам я стал домоседом из-за хромоты и из-за того, что нужно было постоянно приглядывать за матерью. Но даже если бы был здоров – вряд ли бы проводил время, шатаясь по улицам. Неинтересно. Да и небезопасно.
По пути к стойке я огляделся. Народу в зале было мало – даже самые припозднившиеся из ночных посетителей успели убраться, а для молодежи еще рановато – занятия заканчиваются ближе к обеду. С десяток молодых ребят сгрудились возле большого экрана – там, кажется, транслировались какие-то соревнования.
Беккета не видно. Я хотел было позвонить ему, но увидел за стойкой необъятную тушу Флинта. Владелец бара за последние пару лет, похоже, набрал еще килограмм тридцать. И отрастил жиденькие усы с бородкой – как у китайского мудреца. На его мясистом заплывшем лице они смотрелись феерично.
– Здравствуйте, мистер Флинт. Я от Беккета.
– В смысле? – недовольно поморщился толстяк.
– Он попросил меня подменить его в эту смену. Сказал, что вас предупредил.
Флинт фыркнул, как морж, и выругался. Та-ак. Ясно. Беккет в своем репертуаре.
– Да с чего он взял, что я пущу за стойку не пойми кого? Где он сам? Почему на звонки не отвечает?
– Я ему сам не дозвонился, – соврал я. – Он, кажется, уехал куда-то из города. Но я смогу его подменить. Я же работал уже здесь, пару лет назад. Вы, наверное, меня помните. Меня зовут Эрик. Эрик Блэквуд.
Флинт сощурился, окидывая меня взглядом.
– Не знаю… – проворчал он. – Может быть. Ладно. Работа-то непыльная. В дневную смену алкоголя мало идёт – тут малолетки в основном. Так что всего и делов – напитки разливать. Вон кофейный автомат, вон – газировка. Остальное – из холодильника. Справишься?
– Конечно. А что насчет оплаты?
– Ты еще за стойку не успел встать, а уже оплату требуешь?
– Ну, а всё-таки? Беккет говорил про двадцатку в час…
– Ага, держи карман шире! Это по ночам. Днем – плачу полтинник за смену. Плюс чаевые, но на них особо не рассчитывай. Если еще двадцатка натикает – считай, что повезло.
Я вздохнул. Окинул взглядом стойку. Ну, что ж, полсотни кредитов за день для меня – вполне нормальный заработок. Может, конечно, скоро я и буду загребать десятки тысяч. Но пока это золотое время не настало. А кушать-то хочется уже сейчас. Тем более что жру я теперь за троих.
– Идёт!
Флинт нажал какую-то кнопку, и часть стойки плавно выехала вперед, образовывая проход.
– Залезай. И дай мне документы твои отсканировать.
– Зачем?
– А ты что думаешь – заявился с улицы, и я просто пущу тебя за стойку? Учти – у меня тут всё до последней бутылки учитывается. Вздумаешь утащить что-нибудь…
– Ну, что вы, мистер Флинт, – криво усмехнулся я.
Последние его наставления и объяснения я слушал вполуха. Работа и впрямь была несложная, к тому же за то время, что я отсутствовал, здесь ничего не изменилось. Наконец, Флинт, переваливаясь с боку на бок, как утка, удалился в неприметную дверь, ведущую в подсобные помещения. Насколько я знал, он и жил где-то там – пару комнат было оборудовано под спальню и кабинет. Ему больше и не надо – семьи у него нет, а вся личная жизнь сводится к вызову проституток.
Я облокотился о стойку, в очередной раз обвел взглядом зал – отсюда он просматривался полностью. И вдруг поймал себя на мысли, что эта смена – первая и последняя. Я попросту не смогу торчать здесь, чувствуя себя каким-то… неписем. Даже хуже.
Середина двадцать первого века, черт возьми. Мы строим колонии на Луне и Марсе, модифицируем организмы с помощью НКИ и биомеханических имплантов, изобрели Эйдос, в конце концов. Но до сих пор остаются люди, которые зарабатывают на жизнь тем, что подают другим еду и напитки. И самое обидное, что я – один из них. Неужели я ни на что больше не способен? Продавать девять часов драгоценного реального времени за полсотни кредитов – это все равно, что выбрасывать их на помойку.
И идея пригласить сюда Нику уже не кажется такой уж удачной. Она-то живет в центре, в одном из этих недавно выстроенных небоскребов полного цикла. Гигантское здание, которое уже само по себе город – со своими торговыми этажами, офисами, развлекательными центрами, медицинскими учреждениями, службой безопасности, и прочим, и прочим. В таких даже экосистема замкнутая – поступающие внутрь воздух и вода фильтруются, чтобы жители не чувствовали на себе прелестей лондонского смога. И название подходящее – Айвори Тауэр. Башня слоновой кости. Родители Ники и Макса, похоже, весьма обеспеченные люди, раз могу позволить себе такие апартаменты.
Подобные небоскребы сейчас строятся сразу в нескольких районах Лондона. Их уже окрестили Цитаделями. Островки роскоши, чистоты и безопасности в перенаселенном и основательно загаженном городе. Почти как Оплоты в Артаре. Даже названия схожи. Вот только здесь, в реале, роль мобов и неписей отведена таким, как я. Я даже не уверен, что, реши я навестить Нику дома, я смог бы так вот запросто войти в здание.
Не самое приятное чувство.
Раньше это меня так не бесило. Но сейчас контраст между моим положением в реале и в Артаре стал еще более явным, и это здорово действовало на нервы. Тоже своего рода синдром Джанкеля.
На экране возле кассы высветилось несколько строчек – заказ, переданный с планшетки официанта. Пять порций кофе, безалкогольное пиво, пара безалкогольных коктейлей с мятой. Я едва успел все приготовить и выставить на стойку, когда подошла и сама официантка. Смуглая невысокая девчонка, явно из семьи бесчисленных беженцев с Ближнего востока, наводнивших Европу ещё лет двадцать назад. На меня даже не взглянула – молча сгрузила напитки на поднос и потащила к той компании, что сгрудилась возле большого экрана.
Увидев, что показывают на экране, я сперва не поверил своим глазам. Показалось, что это тот самый ролик со мной и Крушителем. Но, приглядевшись, я понял, что ролик не наш. Просто кто-то из легионеров тоже вел съемки, с других ракурсов.
Да уж… Макс, наверное, прав. Я проснулся знаменитым. А, учитывая, что моя внешность в реале почти не отличается от аватара в Артаре – меня, того и гляди, на улицах узнавать начнут.
Только этого не хватало.
Ника позвонила сама, где-то полчаса спустя. Я вывел её изображение прямо на поверхность стойки – через НКИ, конечно, то есть видел её только я. И, едва увидел, как тут же все сомнения испарились. Захотелось оказаться с ней рядом прямо сейчас.
Она сказала, что освободится часа через три. До «Айсберга» на такси – меньше часа пути, если не попадет в пробку. Родителям ей придется соврать – скажет, что с подружками по магазинам пройдется. Вряд ли они отпустят её одну на окраину города. Ну, а обратно выдвинется не позднее девяти. Тут уж я сам не позволю ей задерживаться.
