О! И тут подгоняют. На карте проявилось двадцать одна красная точка противника, четыре зеленые точки нашего броневзвода. Заработала наша артиллерия.
— Давайте, боги войны, причешите все там хорошенько! — пробормотал я в эфир.
— Какая тактика, командир? — раздался в эфире голос неугомонного Фанта.
— А ты знаешь против кого мы воюем?
— Эмм… Нет!
— Вот и я нет! Так что тактика проста — едем до туда, докуда довезут. Потом выходим и уничтожаем все, что красное!
— Хороший план! — одобрил Клоун.
— Внимание, десанту! Начинаем движение! — послышался голос лейтенанта-танкиста. — Держитесь — будет немного трясти!
Прежде чем он закончил речь, двигатель взвыл, и мы выпрыгнули из укрытия. Я подпрыгнул и ударился головой о потолок. Мне в живот головой ткнулся Котт, одна Овца успела схватиться за поручень. Гадом буду, он это специально!
— Что за цели? — спросил я у него.
— Автоматизированная линия обороны, в составе двадцати полуавтоматических турелей и командного центра.
— И как наши перспективы?
— Нормально! — успокоил меня танкист. — Скорее всего нас на полпути всех перестреляют!
Зашибись.
— Так может нам выйти?
— От страха обосрался, пехота?
— Нет, ё-маё, от бешеной ненависти к врагу!
— Не ссы! Может пронесет!
Хорошо бы. Наша артиллерия замолчала. На карте оставалось пятнадцать красных точек. Эх, Сакс, мазила!
Заработало орудие ШМП, отстрелились противоракеты. Похоже, по нам начали стрелять. Одна зеленая точка, моргнув пропала. Минус один. Моргнула и погасла она красная точка. Один-один. Вот только мы, изначально, в меньшинстве были. Машину опять тряхнуло. Какое мерзкое чувство, когда от тебя ничего не зависит! Долбануло еще раз, машина, как будто налетела на бетонную стену. Мы все трое впрессовались в переборку.
— Пехота, конечная! Автобус дальше не идет! Давайте на выход, живо! — донесся хриплый голос Лейтенанта Рона. Шутник, хренов…
Я открыл люк, и мы высыпались наружу в ближайшую воронку. Вовремя. В стоячую мишень попасть завсегда проще. Через секунду наш ШМП взлетел на воздух вместе с юмористом-танкистом.
Я стряхнул с себя землю и посмотрел на карту. Двенадцать красных точек и наши две зеленые, бодро приближающиеся к линии вражеской обороны. А не. Уже одна. С нашими товарищами. Нам до врага осталось метров триста.
— Короткими перебежками, за мной! — я выскочил из воронки и перебежал в следующую. Потом в следующую. И еще дальше. По нам стреляли, но огонь был не очень плотным.
Наш второй десантный ШМП добрался, вопреки прогнозам лейтенанта-пессимиста, до вражеских позиций. Успел протаранить одну из турелей и там-то его и достали.
— Але! Все живы?
— Убьююююю!!!
— Клоуна контузило! — доложила Пакля.
— Зря они так! Ну теперь, сами виноваты! — хмыкнул я, скрываясь за очередным камнем. Лазерный луч отбил часть моего укрытия. С уничтожением последней крупной цели, все орудия перенаправились на живую силу, то есть на нас. — Мы уже рядом! Держитесь!
«Хорошо, что орудия противотанковые, а не противопехотные. Труднее прицелиться.» — подумал я и тут же Котта разорвало прямым попаданием. Упс! Я рухнул на землю, рядом упала Овца.
— Может ты здесь подождешь? — спросил я у нее. — В тенечке?
Она яростно покачала головой. Никто не сомневался.
— Тогда давай ты первая! Только очень быстро! — скомандовал я, надеясь, что орудия среагируют с запозданием и если кого-то и накроет, то замыкающего. То есть меня.
И Овца «дала». Я все никак не привыкну к ее новому телу. Стометровку по пересеченной местности она преодолела секунд за семь. Сейчас, где-то далеко-далеко, заплакал кровавыми слезами чернокожий мужчина с солнечного острова Ямайка. Я попытался повторить. Получилось плохо. Если бы я не споткнулся и не растянулся на земле, то меня постигла бы печальная участь героического Кадета Котта, который тоже бежал, но не добежал.
Впереди два раз громко бухнул «одолженный» пистолет и разорвалась граната. Две ближайшие красные точки, погасли — турели приказали долго жить, повстречавшись с нашей смертоносной красоткой.
— Илай, чисто!
Я, чувствуя себя пенсионером, тяжело потрусил на позицию. Так что там у нас? Осталось шесть красных точек. И четыре зеленых. Значит, двое из наших еще живы. Я плюхнулся в воронку с ожидавшей меня Овцой и еще раз оценил обстановку. Пять турелей и машина управления — «мозг» всей обороны. Четыре турели справа, где работает другая половина нашей группы, одна далеко слева, с закрытой линией огня, впереди — центр управления. Решение принято.
— К командной машине! — я махнул рукой. Овца кивнула, посмотрела в сторону уцелевших турелей и выскочила из воронки.
И тут меня отвлек странный звук слева. Далекая турель, которую я исключил из уравнения из-за закрытой прямой видимости, оказалась ракетной. И сейчас прямиком в спину поднявшейся Овцы, по нисходящей траектории, опускалась эта самая ракета. У меня, с веселым паровозным гудком, пронеслась перед глазами длинная последовательность цифр, которая вся вместе составляла сумму нашего долга за уникальное тело Овцы. И, в настоящий момент, эта ракета должна была вогнать Овцу в землю, а меня в финансовую жопу.
«Бронебойная» — подумал я, увидев знакомую маркировку. Черт! Опять?!!
Овца замерла, ракета медленно приближалась. Я охреневал. Здравствуй, Глюк! Давно не виделись! И, добро пожаловать в Матрицу, чтобы это не значило! Так как Ракета не стояла на месте, а медленно приближалась, я решил действовать. Перехватив Полный ПЭ поудобней, я вломил по ракете. Ровно посередине.
«Лишь бы не взорвалась!» — подумал я и Время вернулось к своему нормальному течению. Мне выхлопом ракеты опалило морду лица, на секунду я ослеп и выломало ударную руку. Полный ПЭ, кувыркаясь в воздухе улетел за ближайший пригорок. Перед тем, как ослепнуть, я заметил, что он немного согнут. Ракету развалило на две части — обе они пролетели мимо ошалевшей Овцы. Не взорвались. Ну и Слава Богу!
— Командир! — Овца прыгнула обратно в воронку и схватила меня за больную руку.
Я зашипел. И попытался проморгаться. Нормально. Левый глаз вытек, но правый что-то видит.
— Дай сюда пистолет! — я требовательно протянул руку. Овца молча протянула его рукояткой вперед.
— Ты! Сидишь здесь и не дергаешься! Понятно?
— Но…
— ПОНЯТНО?!!
— Да!
— Вот и хорошо! Командный центр в какой стороне? — я еще не очень доверял уцелевшему глазу.
— Вон там! — махнула Овца.
— Спасибо! — я вылез из воронки, но обернулся. — Вылезешь — убью!
