Элементом эффективных бронетанковых сил является прорыв с последующими свободными маневренными действиями, имея при этом ясную цель перед глазами. Напротив, гибельным является расходование танковых частей в ходе контрударов с ограниченными целями. В последнем случае куда более эффективно применение артиллерии и штурмовых орудий во взаимодействии с мотопехотой.
Сводка сообщений вермахта от 31.12.1942 повествует о ходе сражений в области Дона:
«…в районе Терека и области Дона вражеские атаки были отбиты в ходе напряженных боев. Советские войска понесли значительные потери и снова лишились многочисленных танков. В ходе германских контрударов были захвачены значительные пространства. Соединения германской авиации энергично содействовали ожесточенным наземным боям».
31.12.1942
В течение этих дней западнее Морозовской германские войска крепили свою оборону. Им также удалось соединиться с оперативной группой Фреттер-Пико и остановить наступление русских в междуречье Калитвы и Быстрой. Тем не менее этот участок фронта все еще внушал сильные опасения из-за слабости наших собственных сил, тем более что противник здесь или между Скосырской и Морозовском мог попытаться нанести удар неограниченными силами в направлении Донца.
Журнал боевых действий 11-го танкового полка: «Романов, 31.12.1942
В 05:00 утра боевая группа Хюнерсдорфа отошла к Романову. Оставшиеся боеспособными танки были оставлены в Чернышковском, поскольку русские снова атаковали нашу оборонительную линию. Шести боеспособным танкам удалось подбить 7 вражеских танков. В вечерние часы полк попытался взять под свой контроль важные в оборонном отношении районы, а именно местоположение штаба полка в Романове, 1-й и 2-й батальон в Но-вомарьевке. 2-й батальон 11-го танкового полка и оба еще боеспособных танка 1-го батальона 11-го танкового полка были подчинены майору Бёке из группы Цоллен-копфа.
Принимая во внимание значительное число выбывших из строя танков, их командир немедленно осуществил преобразование структуры полка. Все еще боеспособные танки были сведены во 2-й батальон 11-го танкового полка под командованием майора Бёке и образовали 4, 6 и 7-ю роты. В состав этих рот вошли и подразделения обоза. Обер-лейтенант Боргз был назначен начальником оперативного отдела штаба полка с задачей обеспечивать бесперебойное сообщение между отрядом I (Вебер) и отрядом II (Шмоль). На базе 1-й роты, не имевшей боеспособных танков, был организован горный взвод в форме роты Люкунга, который получил задание собрать все частично небоеспособные танки и передать их экипажи роте Ниманна. Этой же роте был подчинен горный взвод и саперный взвод. В качестве новой роты была образована рота Вальцера, причем ее объединили с 1-й штабной ротой, получившей особое задание создать боеспособное формирование из всех остатков подразделений. В качестве последнего был образован отряд Шарфе, созданный из остатков обозного подразделения I, обозного подразделения II и ремонтной роты. В роту Ниманна вошли военнослужащие 2, 3, 5 и 8-й рот, в основном экипажи подбитых танков».
Лишь на 27-й день боев появился интересный документ, тем более интересный, что на этот день в танковом полку осталось только 10 (из 160) по штату боеспособных танков. Причиной этого стали потери в боях, долгие марши, плохое снабжение новыми танками и перебазирование ремонтных рот от Котельникова в излучину Дона, в результате чего эти роты на долгое время оказались неспособными к дальнейшей работе.
Здесь необходимо дать краткий обзор событиям последних дней у правого соседа, в особенности же у 4-й германской танковой армии южнее Дона. Там за короткое время была совершена переброска 6-й танковой дивизии, связанная с гораздо большими трудностями.
Уже 24.12 стало ясно, что фронт на реке Мышкове, максимально продвинувшийся в направлении Сталинграда, достиг того рубежа, с которого нельзя было ожидать деблокирования окруженных немецких войск посредством удара боеспособной дивизии (6-й танковой диви-зии)
[37], не говоря уже о том, чтобы осуществить дальнейшее наступление в направлении Сталинграда. Попытка нанести удар с южной стороны излучины Дона, с высот под Котельниковом, провалилась в результате оперативно созданного неприятелем сильного фронта. Котельниково было сдано 29.12. При этом были почти полностью потеряны румынские войска; действовавшая в этом районе 4-я румынская армия состояла теперь фактически только из немецких 17-й и 23-й танковых дивизий, которые упорно держались, но только при совместных действиях.
В ходе дальнейшего отступления первой была отведена 16-я моторизованная дивизия. Лишь на реке Маныч ей 28.12 удалось создать фронт с помощью соединений 1-й танковой армии и переброшенной сюда моторизованной дивизии СС «Викинг».
Это было состязание с русскими в беге от реки Мыш-ковы до Маныча (240 км) в направлении Ростова-на-Дону. Три русские армии (2-я гвардейская, а также 51-я и 28-я) давили на 57-й танковый корпус на просторах степи своими превосходящими силами путем все новых и новых окружений его оборонительных линий. При этом надо было принимать во внимание имеющуюся севернее брешь в направлении Дона, а юго-восточнее – далеко не заполненные войсками калмыцкие степи.
На более высоком и среднем уровне теперь уже не было румынского командования. Поэтому многие румынские солдаты, а порой и целые подразделения сражались перемешанными с германскими солдатами. Такие войска сражались превосходно, причем лучше всего, когда отдельные румынские солдаты воевали в составе германских подразделений. Когда они спустя несколько недель были отведены с фронта и должны были грузиться в эшелоны для отправки на родину, то возникли трудности: поскольку они за это время познакомились с германской верностью и получали вещевое довольствие, в котором были такие вещи, которые до этого времени им оставались неизвестными, они всякий раз придумывали новые и новые уловки, чтобы остаться в составе сражающихся частей.
Также для германских солдат, отбившихся от своих частей, организовывались специальные подразделения, которые они считали своей новой родиной и позднее весьма неохотно покидали. Таким образом пополнялись полки, прежде всего гренадерские, которые порой в тот же день снова достигали своего штатного состава. И те и другие части тем самым помогали друг другу.
Отход 4-й танковой армии, который знаменовал собой образцовое и поучительное изменение всего хода войны, имел два важных последствия для ее соседей. У станицы Потемкинской (уже с 28.12) южнее Дона и под станицей Цимлянской (с 31.12) в ходе отступления 57-го танкового корпуса русские смогли форсировать эту реку и после этого оказались в тылу сражающейся оперативной группы Холлидта, развернутой фронтом на север.
Стоявшие на Дону группы прикрытия, которыми командовал генерал Мит – и которые с 25.12.1942 получили название «корпус Мита», – представляли собой не слишком мощную силу. Удержание ими этого фронта и фронта на Нижнем Чире оставалось под большим вопросом. Чтобы избежать его окружения, необходимо было совершить значительное сокращение линии фронта. Поэтому командование пришло к решению: фронт на Чире от его устья до излучины, а также длинную линию донского фронта ликвидировать, а после отхода сил прикрытия – создать новый фронт вдоль реки Кагальник
[38].
