Покончив с колготками, Алекс с нежностью поцеловал полусогнутое колено Сандры и слегка отвел в сторону. Она лишь ахнула, когда ощутила его губы у внутренней стороны бедра. Тонкое белье все еще оставалось преградой между ними, но он не торопился ее преодолевать, медленно покрывая поцелуями чувствительную кожу бедер, скользя дразнящими движениями языка рядом с кружевом трусиков. Затем вернулся ко вздрагивающему от прикосновений животу, слегка развел коленями ноги Сандры и навис над ней, находя губами ее нервно искусанные губы.
— Готова прокатиться, птичка? — оторвавшись от нее на миг, выдохнул Алекс, и она уловила в его дыхании приятный аромат кофе вместо привычного запаха виски.
Вместо ответа она запустила пальцы в темные волосы и притянула его голову ближе. Он хмыкнул, ловко нащупал застежку бюстгальтера, освободил от тонких лямок плечи, накрыл ладонью вздымающуюся грудь, провел пальцем по соску.
Несколькими прикосновениями Алекс начисто лишил ее разума. Он играл с податливым телом Сандры так мучительно долго, что она готова была сама взмолиться о большем, когда его рука наконец спустилась вниз и забралась под край белья.
Сандра судорожно всхлипнула, млея под осторожными, но уверенными движениями его пальцев, проникших под кружево. Он на миг отстранился, внимательно вглядываясь ей в лицо, и она жалобно застонала, невольно разводя ноги шире и позволяя трогать себя, как ему хочется. Больше он не колебался — ловким движением сдернул остатки белья и с грацией хищника переместился между ее бедер. Сандру просто разрывало от мучительного желания, но когда он заполнил ее собой, время и пространство потеряли для нее всякий смысл: она лишь ловила телом его быстрые, размашистые движения, дрожа и хватая ртом воздух. На пике она застонала, выгибаясь, но он не остановился, не дал передышки. Вторая волна удовольствия захлестнула ее, как цунами: впившись зубами в плечо Алекса, она изо всех сил прижала его к себе.
— Еще, — взмолилась она, разжав на мгновение зубы, — не останавливайся…
— Не дождешься, — прохрипел он ей в ухо и скользнул языком по нижней губе, — не отпущу, пока не запросишь пощады.
Сандра улыбнулась ему в губы и отпустила себя на волю, растворяясь в его крепких объятиях, подаваясь бедрами навстречу его движениям, впитывая хриплые стоны и возвращая протяжные вздохи в ответ, чувствуя, как испарина с его тела увлажняет ее разгоряченную кожу, умирая от наслаждения, когда широкая твердая грудь в движении касалась ее напряженных сосков. Она в беспамятстве ногтями рисовала полосы на его спине, а он безжалостно впивался в ее нежную шею и плечи страстными, требовательными поцелуями, от которых наверняка останутся синяки. Но ей было все равно, лишь бы это отчаянное, неприкрытое, долго сдерживаемое безумие продолжалось.
Кажется, она вскрикнула от захватившего ее очередного оргазма, а он погасил губами ее крик. Но не отпустил: перевернул лицом в подушку, и дикий танец продолжился снова, пока через целую вечность оба они в изнеможении не упали на постель.
Тело, прижавшее ее к постели, было тяжелым, но Сандре вовсе не хотелось двигаться. Казалось, после пережитого вихря эмоций она исчезла, превратилась в ничто, и стоит ей шевельнуться, мир вокруг снова превратится в унылую обыденность, а сама она вновь вынуждена будет носить вросшую в нее корнями и ужасно надоевшую маску благопристойности.
Восстановив дыхание, Клайген отодвинулся, лег рядом и принялся лениво поглаживать ее затылок, плечи и спину.
— Я знал, что ты не такая ханжа, какой кажешься, — нарушил он молчание хриплым скрипучим голосом.
Сандра вздохнула, все еще лежа на животе и уткнувшись лицом в подушку. Разговаривать вовсе не хотелось. Рука Клайгена ласкала ее волосы, пропуская их между пальцев, роняя шелковистые пряди ей на спину, — Сандре нравилось это легкое щекочущее ощущение.
Впрочем, пора было признать: ей нравились любые его прикосновения.
А его рука уже убрала волосы, оголив спину и продолжила прохаживаться по обнаженному телу, ощупывая лопатки, ребра, массируя поясницу, стискивая и сминая округлости бедер и ягодиц. Сандра с трепетом ощутила на спине горячее дыхание: к гуляющей по телу руке добавились губы и язык. Она застонала в тихом блаженстве, пока он мял ее, словно упругое тесто, гладил, ласкал, целовал, не пропуская ни единого дюйма на коже. Не хотелось сравнивать его с Джеффом… потому что Джефф никогда не мог, а может, и не умел доставить ей подобное удовольствие.
— Птичка, — шепнул Алекс, разворачивая ее податливое тело и вглядываясь в расслабленное лицо, — скажи хоть что-нибудь… ты злишься на меня?
Сандра улыбнулась этому глупому предположению и ласково коснулась рукой его обожженной щеки.
— Нет, — сказала она тихо, — блаженствую.
— Блаженствуешь? — зачем-то переспросил он и принялся медленно, прядь за прядью, убирать волосы с ее лица. — Не думал, что услышу это от тебя.
— Мне еще никогда в жизни не было так хорошо, — шептала она, лаская подушечками пальцев его лицо.
Алекс склонился над ней и поцеловал в губы, нежно и чувственно, без той животной страсти, с которой накинулся на нее в самом начале. Насладившись поцелуем, он оторвался от ее губ и заскользил взглядом по обнаженному телу.
— Ты прекрасна, — сказал он с неожиданной грустью в голосе.
Сандра улыбнулась и закрыла глаза, чтобы не смущаться под столь откровенным взглядом. Этот невыносимый мужчина, казавшийся грубым мужланом, превратился вдруг в прекрасного принца, потрясающе нежного любовника, способного на ласковые слова и комплименты.
Он притянул ее ближе к себе и принялся поглаживать спереди, очерчивая каждый изгиб, прослеживая пальцами каждую впадинку и выпуклость, заставляя Сандру дрожать и подставлять уверенным ищущим рукам те точки, прикосновения к которым доставляли особенное удовольствие. Она сладко застонала, запрокинув голову и закусив губу, когда его рука слегка развела целомудренно сжатые бедра и проскользнула внутрь.
— Ну ты еще замурлыкай, как кошка, — ласково прошептал он, приподнимаясь на локте, — ленивая женщина… заставляешь меня снова делать всю работу.
Она почувствовала прикосновение его губ к соскам и выгнулась навстречу, будто натянутая тетива лука.
— Красивая, — хрипел он, заводя ее руки ей за голову и безжалостно зацеловывая грудь медленными влажными поцелуями, — и сладкая… так бы и сожрал тебя всю.
Сандра улыбалась и стонала под его губами, опять ощущая в теле нарастающее возбуждение. Алекс навис над ней, его дыхание начало сбиваться, теряясь где-то у ее шеи, губы то скользили по ее губам, то путались в рассыпавшихся по подушке волосах. Ноги сами собой обвились вокруг его бедер, а тело повиновалось лишь инстинктам, минуя разум, и льнуло навстречу его мощному телу, принимая его, подчиняясь ему, признавая над собой его власть.
— Алекс, — стонала она, забывая обо всем на свете и наслаждаясь его медленными, размеренными движениями, — Алекс…
