Эдмунд – дело другое. Он её муж, великий герцог, государь достаточно большой страны. И это на неё, как на государыню, накладывает серьёзные обязательства. Самое главное из них – родить сына. Ещё быть примером для дворянок страны, их защитницей и просительницей перед мужем. Её уже уважают – зовут государыней, матушкой, самодержицей. На мужа можно посетовать только из-за несчастливого стечения обстоятельств, приведших к такой отвратительной ране. Хотя ещё… скуповат он. Понятно, страна разорена войной, но хоть один разочек, хоть на свадьбу, можно было бы подарить что-то запоминающееся. Стахушка не такой, он щедрый. А муж наоборот спрашивает про доходы от Зеленоземья и мечтает их сразу пристроить. Его придворные тоже ждут подачек. Нет уж! Деньги, которые обещала мужу, выдам, а поместья раздавать не буду. Разве потом, когда кто-нибудь заслужит.
В стране во время войны выбило много мужчин, осталось много вдов, сирот и девушек, которым не за кого идти замуж. Кому как не государыне решать эти вопросы? Ещё до её знакомства с женихом тайная специальная комиссия при Иностранных Дел Коллегии наметила план действий. В плане много пунктов. Одним из них ей настоятельно советовали открыть и содержать на собственный кошт небольшой приют для благородных девиц, отцы которых погибли в боях. И другой, побольше, для сироток-простолюдинок павших ветеранов. Так лучше, чем от себя пенсии и вспомоществования раздавать, да и не столь дорого выйдет. И народ оценит, и недовольных будет меньше. А выросшим сироткам можно будет дать приданое и пристроить в жёны нужным людям. Или до поры поставить на должность. И девочкам польза, и великой герцогине опора.
В плане присутствовали и другие пункты, но большинство ей не показали за ненадобностью. Лаура точно знала к кому из свиты ей нужно обратиться, если возникнет непонятный вопрос. Она даже подозревала, что у папы нашлись верные люди среди придворных мужа, которые по мере сил и возможностей распускали о новой правительнице лестные слухи и собирали дворцовые сплетни.
Местные девицы прислали кучу прошений о принятии на службу в свиту. Наверняка, основываясь на выводах этих лазутчиков статс-дама дала свои комментарии. Да и самой любопытно знать подноготную окружающих людей.
Раньше её с личными делами придворных редко знакомили, разве иногда выписки и рефераты давали почитать. Даже про Стахушку почти ничего не показали. Хотя с ним-то понятно, он молодой, про него пока ничего "такого" нет. Обычная жизнь в обычной семье.
Из задумчивости Лауру вывел вопрос мужа:
– Дорогая, последний танец. Ты пройдёшь его со мной?
– Конечно, милый!
К сожалению, первый выход в свет оказался слишком официальным – всего три танца с мужем и ещё два с незнакомыми местными кавалерами. Да и те могли только отпускать дежурные комплименты с приклеенными улыбками. Как жалко, что не состоялся Розовый Бал! Как бы она там блеснула! Первый танец со своим рыцарем. Стах танцует хорошо, но не слишком. Как раз, чтобы не затмевать достоинства партнёрши.
– Эдмунд! Что ты говоришь! Бал прекрасен! Особенно когда я танцую с тобой! Клянусь, это лучший выход в свет из всех, на которых я была!
Молодая женщина про себя усмехнулась: "И ведь даже совсем не соврала. Это действительно мой лучший бал, к тому же первый и единственный."
Микаэла
Микаэла за столом что-то считала на бумажке. Вообще-то, она в уме без ошибок складывает, вычитает, делит и умножает числа из любой ведомости, у неё ещё куча забот, ей пора встречать мужа с королевского бала, но она не может оторваться от маленького календарика, снова и снова пытаясь проверить очевидное. Чёрная рука подаёт стакан, и служанка снисходительно советует:
– Глупая, глупая женщина! Выпей это, успокойся и перестань заниматься глупостями! Ты – икбал, счастливая. Ты носишь ребёнка, а я буду следить, чтобы выносила его сильным, здоровым и родила в положенное время.
– Я… правда?.. А муж знает?
– Наш господин великой мудрости волшебник. Что он знает, не нам ничтожным судить. Но если ты хочешь обрадовать господина, когда увидишь, расскажи ему о своём положении.
– Это точно? Не может быть ошибки?
– Если я ошиблась, меня покарают. Высекут, наверное. Наш господин добр и не накажет сильнее свою верную служанку. Но если я не ошиблась, ты должна подарить мне подарок.
– Всё, что захочешь!
– Молчи, глупая икбал! Не давай обещаний, которые слишком опасны! Я – нет, но мало ли что захотят получить другие?! Колдуньи, особенно злые, могут потребовать твоего ребёнка! Ведь ты обещаешь "всё, что захочешь"! Помнишь, как хвасталась, что прекрасно владеешь кинжалом?
– Угу. И ты из десяти схваток победила все. Помню.
– Ты уже тогда обещала мне не болтать попусту, ведь кто-то может воспользоваться твоими словами.
– Я помню.
– Вот и молчи. Ты нежная, доверчивая, глупая. Тебя любили и баловали родители. В гареме такие не выживают и не поднимаются выше ранга одалыки. Я помогу, но учиться жизни тебе придётся самой.
Тереза
Доверенные советники девочки, плюшевый мишка Стах и фарфоровая кукла Стеша, сидели рядышком на столике. Главная помощница, а после проведённого ритуала привязки, и фамильяр Терезы, снежно-белая с разноцветными глазами Царапка лежала на коленях. Из-за котёнкового возраста до звания "Её Котейшество" она пока немного недотягивала, но и вульгарное "кошка" к ней неприменимо. Как компромисс, домашние величали её уважительным титулом "котёна".
– Царапка! Письмо я написала. Ты должна отнести его в папин кабинет и бросить в почтовую корзинку.
– Муррр…
– Никаких "потом". Я уже писала Стаху одно письмо, а папа его не отправил. Даже прочитал без разрешения! А письма девочек к их мальчикам читать нельзя! И не важно, что Стах пока не знает, что я его выбрала.
– Муррр?
– Да, ты прячешься, а как все отвернутся, подкладываешь письмо.
– Муррр?!
– Никакой не огромный! А отнесёшь в зубах.
– Муррр!
– Причём здесь собака? Не только собаки поноску носят. Но и хорошие кисоньки, когда их просит хозяйка.
– Муррр!!!
– Вот так значит? Всё! Я на тебя обиделась! Отнесу записку сама, Стеша мне поможет.
Приготовленный конверт, действительно небольшой, был спрятан в интимном месте – у куклы под пышной, кружевной юбкой. Тереза взяла Стешу на руки и, под пристальным зелёно-голубым взглядом котёнкиных глаз направилась к двери.
– Муррр.
– Поздно. Я сама всё сделаю. Кстати, пока не прощу, о блюдечке со сливками к завтраку можешь забыть. Обойдёшься молочком. И не я его тебе буду давать, а служанка.
– Мяууу!!!
Вопль, обиженной до глубины души и потрясённой суровостью наказания, котейки наверное услышали на улице. Но юная хозяйка не обратила на него внимания и ушла.
