— Когда ты видела Рика в последний раз?
— В ночь накануне того дня, когда его убили, — ответила Дана, тщательно промокая глаза, чтобы не повредить свой макияж. — Ту ночь мы провели вместе.
— Где?
— В его доме. — Казалось, Дана была удивлена этим вопросом.
Глаза Блэр расширились.
— А Фейт знала об этом?
— Конечно, нет. Мы старались держаться очень тихо и скромно. Но Джейк, конечно, знал, — призналась Дана, и глаза ее потемнели, когда она произнесла его имя.
— Ты думаешь, это он виновен? — вынуждена была спросить Блэр, содрогаясь от страха в ожидании ответа.
— Думаю, это весьма вероятно. Он очень удручен, Блэр. Я знаю, что ты к нему привязана…
— Больше не привязана.
Блэр с трудом могла поверить, что это сказала она, настолько решительным был ее тон. Но главное, что сказала она это совершенно искренне. И все же ей ужасно не хотелось, чтобы Джейк, каким бы испорченным он ни был, оказался убийцей. Она не могла бы этого принять, пока не будут найдены неопровержимые доказательства его вины.
— Я рада, что ты с этим справилась! — воскликнула Дана, дотрагиваясь до ее руки.
Сердце Блэр отчаянно зачастило, и она отстранилась от матери. Похоже было, что Дане это небезразлично. А что, если она действительно беспокоилась? Вдруг Дана изменилась?
Жизнь иногда проделывает странные зигзаги. Уж Блэр-то это было известно не понаслышке. Никогда прежде она не смогла бы поверить, что когда-нибудь вернется в Хармони и что у нее завяжется роман с Мэттом Рэмси.
— Блэр, я говорю правду. Я волновалась за тебя.
Блэр понимала, что нет смысла упорствовать, но все же опасалась уступить. Она не могла позволить Дане снова предать и уничтожить ее.
— Слишком поздно.
— Никогда не поздно, — прошептала Дана, и в глазах ее Блэр прочла глубокую печаль. — Никогда не поздно начать все сначала. Не можем ли мы попытаться?
У Блэр было такое ощущение, будто ее разрывают на части.
— Мне надо найти Линдсей, — сказала она, отворачиваясь.
— О, детка, пожалуйста, Блэр, поверь, я изменилась. — Дана последовала за ней в отель, продолжая говорить.
Блэр заторопилась в холл.
— Не знаю, мама, — сказала она. И сама испугалась. Как это слово вырвалось у нее?
Дана стояла неподвижно и ждала.
Блэр вдруг осознала, что Линдсей нет в холле.
— В чем дело, Блэр?
Теперь, испуганная, она смотрела на Дану, не видя ее. Взгляд ее отчаянно блуждал по холлу отеля, будто она могла не разглядеть здесь свою дочь.
— Уже половина шестого. Я должна была встретиться с ней здесь в пять. Линдсей ходила с Мэри Марли и ее матерью за покупками! — выкрикнула Блэр.
Она бросилась к телефону в холле и позвонила в их номер. Ответа не последовало. Потом она набрала номер оператора отеля и спросила, не оставлено ли для нее сообщения. Сообщения не было. Блэр повернулась к матери, прижимая руку к бешено бьющемуся сердцу.
— Дорогая. — Дана дотронулась до ее руки. — Они просто опаздывают. Возможно, задержались в каком-нибудь бутике или попали в пробку. Уверена, что они могут подъехать в любую минуту.
Блэр слышала ее слова, но они смутно доходили до ее сознания, потому что мысли ее метались. Ей уже мерещились всякие ужасы. Не ответив Дане, она бросилась к стойке, за которой сидел клерк, и спросила, не видел ли он Линдсей. И получила ответ, которого никак не ожидала.
— Она вышла из отеля вместе с Джейком Каттером, — сообщил молодой человек. — Я в этом уверен.
— Ну, как гамбургер? — спросил Джейк.
Линдсей наелась до отвала.
— Больше не помещается, — сказала она.
Джейк сидел напротив нее за столиком загородного ресторана, расположенного недалеко от шоссе. Линдсей было не все равно, где обедать. Она бы предпочла остаться в городе и пойти в «Пегас».
А в этом придорожном ресторанчике было темно и дымно. Здесь было полно народу и стоял невообразимый шум. Он был полон ковбоев и девиц в облегающих джинсах и коротких юбках. Столик, за которым они сидели, находился далеко от стойки, где пили пиво люди с такими манерами, каких ей еще не приходилось видеть.
— Не пора ли нам идти? — спросила Линдсей.
— А как насчет мороженого? — ответил Джейк вопросом на ее вопрос, не сводя с Линдсей внимательных глаз.
— Но мама ждет меня в другом месте. Ведь уже почти семь. Думаю, нам пора двигаться.
Она была решительна и серьезна. Ей не только было отвратительно это место, но и с Джейком оказалось вовсе не весело или интересно. Он почти не разговаривал с ней, а то, как он весь вечер наблюдал за ней, нервировало ее. За все время он улыбнулся только раз — официантке.
— Ты всегда слушаешься маму? — спросил Джейк.
Линдсей смущенно заерзала на своем стуле:
— По большей части. Вдруг она не получила твоего сообщения, дядя Джейк. Могу я ей позвонить?
— Мы сейчас уедем, — сказал он, подавая знак светловолосой официантке. — Твоя мама когда-нибудь говорит тебе обо мне, Линн?
— Нет, — правдиво ответила Линдсей.
Он уставился на нее:
— Ты хочешь сказать, что она ни разу не говорила тебе, что я твой отец?
Линдсей замерла.
— Мой папа умер. Он умер от рака еще до моего рождения.
Джейк наконец улыбнулся ей, но улыбка его была неприятной и холодной, и Линдсей вцепилась в край стола, не в силах отвести от него взгляда, будто он ее гипнотизировал.
— Твой отец не умер. Я твой отец. Блэр солгала тебе.
Казалось, она перестала даже дышать.
— Моя мама никогда не лгала мне, — сказала Линдсей, пытаясь побороть слезы.
Сказанное Джейком не отпускало ее. Она всегда мечтала иметь отца. Всю свою жизнь она отчаянно-хотела, чтобы у нее был отец. Но, помня о том, что ее отец умер до ее рождения, она мечтала о том, что ее мама когда-нибудь выйдет замуж и тогда у нее появится отец.
— Я хочу домой, — сказала Линдсей голосом, хриплым из-за сдерживаемых слез.
Блэр не могла ей солгать. Уж во всяком случае, не в таком вопросе. Значит, Джейк ошибся. Но зачем он ей это сказал?
— Мне нужна моя мама, — прошептала Линдсей, безуспешно борясь с подступающими слезами.
— Не будь глупышкой. И не плачь. Я говорю тебе правду. Я твой отец.
Линдсей заплакала, и крупные слезы покатились по ее щекам. В ее потрясенное сознание внезапно вторгся образ тети Фейт.
— Но как же Фейт?
— У нас с твоей мамой была любовь до того, как я женился на ней, — ответил Джейк.
