«К чему эти угрозы? — лениво подумал я. — Все понимают, что наследника Дана Дорчариан ты и пальцем не тронешь».
Видимо, Хак что-то прочитал в моем лице. Он подошел вплотную и прошипел.
— Я жду-не дождусь, когда вы поступите в Старшую Школу. Там я смогу сажать вас в подвал на пару дней. На хлеб и воду, — он оглядел грозным взглядом притихший строй.
— А ты, — вновь обратился ко мне комендант. — Сегодня без полдника. Раз тебе так противны занятия уважаемого Либурха — то после обеда мигом в подвал.
— Слушаюсь! — звонко крикнул я.
Комендант немного постоял напротив, сверля взглядом. А потом представление резко прервалось и все завертелось, как обычно: бег, прыжки, метание. Как только началось занятие, мнимый гнев коменданта тут же испарился, и я понял, что он всего лишь отыгрывал роль. Плевать ему на прогульщиков. Булгуня выглядел довольным, но то и дело хмурился и виновато посматривал на меня. Вообще-то сегодня его очередь сидеть в темнице сырой: вчера он опять умудрился сцепиться с Грисами. Теперь-то, после объяснений Либурха, я знал причину наглости местных. Понимал, почему они постоянно цепляются… И с этим определенно что-то надо делать, а то у местных такое поведение может войти в привычку. Хватит им нас с грязью мешать. Я задумался над ответом и внезапно меня осенило. От простоты и изящности решения я притормозил и в спину врезался пыхтящий сзади Булгуня. Мы повалились на землю.
— Ты чего? — недовольно заворчал приятель, отряхиваясь.
— Слушай, друг, — шепнул я. — Ты завтра поутру сможешь прийти? До построения?
— Зачем? — недоуменно прошептал Булгуня.
— Эй, там! — раздался голос помощника Хака. — Разговорчики!
— На обеде расскажу, — пообещал я.
— Послушайте, друзья! Скоро у нас будут состязания первогодков на городской Арене. Так? — я обвел всех внимательным взглядом.
Приятели уже пообедали, отодвинули в сторону пустые тарелки и внимательно слушали. Они нестройно кивнули в ответ.
— У меня произошло … недоразумение с отцом Хмутра. Поэтому я буду бороться с Милиаром.
— С командующим Порубежной Стражи Атариана Фраксом Хмутром? — вырвалось у Фиддала. — Недоразумение?
— Так получилось, — я пожал плечами.
Друзья с сочувствием посмотрели на меня. Крепыша Милиара все справедливо побаивались. Даже заносчивые братья Грисы предпочитали держаться подальше.
— Да не смотрите так! Еще посмотрим, кто кого! — воскликнул я. — Я про другое рассказать хочу. Главное — командующий Фракс Хмутр объяснил, что благородные люди в Империи мордобоем свои недоразумения не решают.
— Железом, — кивнул Юркхи с серьезным видом. — За хулу ответ берут железом.
— Железом — это когда по-серьезному, — терпеливо объяснил я. — А когда резать не за что, то благородные люди выясняют отношения с помощью высокого искусства борьбы.
— О как! — цокнул языком Юрка.
— Вот я и подумал, мой друг Булгуня… Почему бы тебе обидчиков не вызвать на поединок? Бороться? Как между благородными заведено?
Булгуня посмотрел с интересом, мои слова ему определенно понравились.
— Я готовлюсь к схватке с Милиаром по утрам, а Федя мне помогает, — приятели с удивлением посмотрели на тихоню Фиддала, а он от смущения потупился. — Так что приходи завтра с утра, дружище!
— Я приду, — задумчиво ответил Булгуня. — Обязательно. Я им покажу, кто тут лягушка! — он сжал кулаки.
— Ты не переживай, — ответил немногословный Бареан. — Они над нами смеются, а кроме своей сраной провинции, и не видели ничего.
Я аж поперхнулся, когда услышал. А Кольша с Юркой засмеялись. Только Фиддал обижено засопел.
— Точно! — воспрял Булгуня. — Болота-болота… Видели бы они наш Конутоп и папин дворец! У нас сразу рядом с крыльцом протока. Такой простор! Разбегаешься — и с головой в воду! И песок белый-белый, мелкий как пыль. А вода теплая — хоть не вылазь. На той стороне протоки вдоль берега вишневые сады. Весной, как зацветут — весь берег словно в белой пене. И лепестки по воде плывут! Красотища! А летом, как ягоды поспеют? Знаете, какие у нас вишни? Сладкие, здоровенные — во! — и Булгуня показал, какие большие вишни растут у него под окном в далеком Конутопе.
Помолчали. Все скучали по родному краю и каждый сейчас вспоминал свой дом.
— Что расселись, голубки? — раздался противный голос одного из подпевал Гриса. Этого типа мы звали Прилипалой. — Обед-то кончился. Кое-кому в подвал пора, — дружки Прилипалы весело заржали. Странно, что Грисов нет.
Булгуня, сидящий ближе всех к нарушителю спокойствия, поднялся из-за стола и развернулся в сторону Прилипалы.
— Ква-ква! — насмешливо сказал мальчишка, глядя на нашего приятеля. Булгуня шагнул в его сторону. — Эй, ты, как там тебя! Буль-буль… — гу, — вновь раздался дружный глупый хохот.
Булгуня вдруг схватил зубоскала за ремень и странным движением швырнул от себя. Насмешник завопил он страха и полетел спиной вперед. Летел он недолго, рухнув на соседний стол. Тарелки со звоном разлетелись, расплескав недоеденное содержимое по столу и полу. Прилипала весь измазался густой похлебкой. Старшеклассники, сидящие за столом, возмущенно завопили и вскочили.
— Что происходит? — раздался грозный голос коменданта. Все разом притихли. Хак Стурр переводил взгляд с Прилипалы, сползающего со стола, на Булгуню, взъерошенного и красного.
— Я, Булгуня, сын Булгара, — раздался взволнованный, но упрямый и твердый голос приятеля. — Старший сын Ксена, потомственный бродник из рода Великих Булогов, — от знакомых с детства слов голос мальчишки окреп. Его устами сейчас говорил весь род и окружающие это поняли. Трапезная замолчала, глядя на невиданную картину. — Желаю решить свои недоразумения с этим… — Булгуня запнулся.
— «Недостойным», — прошептал я.
— Недостойным, — вновь зазвучал голос приятеля, — с помощью высокого искусства борьбы.
— О как! — ответил комендант, покачиваясь с пятки на носок. — Благородные, значит… Хорошо, будет вам борьба. Завтра.
Комендант развернулся и ткнул в меня указательным пальцем.
— Ты. Марш в комнату наказаний.
Уходя, я услышал восхищенный шепот Кольши.
«Ну, Булгуня! Ну ты даешь!»
«Все-таки наш комендант никакой не талантливый преподаватель, а обычный вояка. Хоть и хвалил его наставник, а не хватает Стурру воображения, изобретательности, — думал я, ерзая на неудобном сиденье в подвале. — Вот разве может хороший педагог перепутать награду с наказанием? Тишина, интересная книга под боком. Я даже яблоко вновь протащил!»
Я покосился на коричневый, ссохшийся позавчерашний огрызок яблока на полу и нахмурился. Подошел к каменной стене и прислонил ухо. Прислушался. Никаких посторонних звуков. Никаких взглядов. Я затолкал несчастный огрызок обратно в дырку в углу. Встал на колени и внимательно осмотрел то, что раньше считал мышиной норой. Ну откуда тут мыши? Что им здесь делать, что есть?
