Но каков дед: вот это масштаб планирования! Вот это голова! Я вскочил с сиденья и забегал по тесной каморке. Как же хитрый Эндир смог завладеть имперской Виллой? Я даже и не сообразил, что Старая Вилла когда-то принадлежала Империи. Я ума не могу приложить, как можно было заставить прежнего Наместника поделиться старой Виллой и взамен построить Новую.
Нужно, нужно обо всем выспросить Остаха! Дядька давным-давно должен был рассказать историю про обретение Виллы! Именно такие уроки мне и нужны! А не бесконечный глупый бег по утрам. Ведь какое важное время проходит! А наставник вместо этого целыми днями в городе пропадает, а теперь еще и братьев сманил.
А дед хорош! Ему совсем не вилла нужна, как думали все вокруг! Ха! Он готов был разобрать имение, лишь бы стену восстановить! Ему понадобился контроль над самым узким местом при входе в Долину! Стратегическим местом! Я вспомнил, как однажды мы с братом сбежали из имения. Попала вожжа под хвост, захотели повидать Империю. Решили, что в горах одна скукотища. Тайком приготовили запасы, а ночью сдернули. Вот только ушли недалеко: миновали сады и поля, а заночевать решили посреди развалин, чьи осыпавшиеся невысокие угловатые стены укрывали от ветра. Кое-как пробрались в темноте внутрь, развели костерок, но хворост быстро прогорел. Спать на камнях оказалось ой как несладко! Поутру помятые, замерзшие и не выспавшиеся, мы решили возвращаться домой. А когда вылезли из развалин, то увидели дремавшего у стены Тарха. Он с самого начала за нами приглядывал! Великан приоткрыл один глаз, посмотрел на нас, дрожащих от холода. И сказал как ни в чем не бывало. «Я ж говорил — ну ее к клиббовой бабушке, эту Империю. Лучше наших гор ничего нет на свете».
Я улыбнулся своим воспоминаниям. Где сейчас Тарх, чем сейчас занимается? Наверное, как и тогда, за браткой присматривает. При мысли о том, что брата охраняет добрый здоровяк Тарх, на душе потеплело.
Из комнаты наказаний я вышел воодушевленным, отдохнувшим и полным идей. Вот только домой не хотелось: Остах еще с утра предупредил, что они вернутся ночью. А куда идут — не сказал! И Барат, гад такой, не признался, как я ни уговаривал! А дома то что делать? Пелеп или недосолит, или бухнет соли столько, есть невозможно. Стряпня у нашего горе-повара или недоваренная, или подгорелая.
Словно подслушав невеселые мысли, на выходе поджидал Булгуня.
— Ты сегодня вместо меня в подвале сидел, — пряча глаза, обратился он.
— Сегодня я, завтра ты, — махнул я рукой. — Не бери в голову, друг.
— Я хотел тебя домой позвать. На ужин, — стесняясь, сказал приятель. — Можно?
— Конечно, можно! — с воодушевлением крикнул я. — Только друга надо с собой взять, Кайхура!
— Кайхура? — переспросил Булгуня.
— Ты что, не слышал? Это моя собака!
— Конечно, я слышал про твою собаку, — сказал Булгуня. — И как ты не боишься его держать, ведь в Школу нельзя…
— Так я его в Школу и не беру, — расхохотался я. — Вот он, бедняга, весь день один и сидит один-одинешенек. Пойдем?
Булнуня охотно кивнул. Радостный Булгуня рассказал, как перемазанный в похлебке Прилипала изворачивался и всеми силами хотел отказаться от схватки. Но мигом нашлись многочисленные свидетели, подтвердившие, что Прилипала начал первым. Хак Стурр отвел всех к старшей школе и показал местную Арену. Завтра там и пройдет поединок. Глядя на довольное лицо Булгуни, я понял, что в своей победе он не сомневается. Я посмотрел на пузо друга и вспомнил невзрачную фигуру Прилипалы. Пожалуй, уверенность приятеля можно разделить.
Как обычно, Кайхур встречал меня на крыльце. Он радостно взвизгнул, спрыгнул и с разбегу врезался головой в колени. Я покачнулся: быстро же он растет, эдак скоро и с ног свалит! Я схватил шенка на руки и закружился. Из дома показался Пелеп. Под носом горе-повара виднелась размазанная сажа.
— Пелеп! — крикнул я. — Ужинать не буду, в гости иду.
— Понятно, — буркнул Пелеп. Голова скрылась за закрытой дверью. Кайхур обнюхал Булгуню, который стоял столбом и во все глаза смотрел на щенка.
— Это же… Это… — прошептал он и поднял на меня круглые от изумления глаза. — Это собака великих Булогов!
— Это моя собака! — ответил я и прижал щенка к груди. — Его из-за моря привезли! А у Фиддала живет сестра Кайхура! — и я кивнул в сторону Фединой двери.
— Сестра, — еще больше изумился Булгуня. Так он и дар речи потерять может. — Сука, да?
— Говори ты толком, Булгуня, что происходит!? — притопнул я.
Булгуня немного пришел в себя.
— Предки священной собаки Булогов и впрямь из-за моря. Вот только прошло уже сотни лет, и порода измельчала. Сейчас наши взрослые собаки чуть больше твоего щенка. А ведь ему еще расти и расти! — торопливо поведал приятель. — Жрецы Ксеноса любые деньги заплатят, если… Ну, если твой пес погостит в Конутопе.
— Не отдам! — твердо ответил я и прижал щенка ближе.
Кайхур подтвердил мои слова и звонко гавкнул. Друг обреченно вздохнул.
— Но я подумаю, что можно сделать, — пообещал я, глядя на расстроенное лицо друга.
Вы бы видели, что началось, едва мы вошли во двор к Булгуне! От ароматов стряпни я едва не захлебнулся слюной, еще даже не войдя в дом! Слуги приятеля, толстые, как бабы, хлопотливые, суетливые, бросились зацеловывать хозяина, вернувшегося после трудностей школьного дня. Но увидели Кайхура. Они резко остановились, словно влетели в невидимую преграду. Брови толстяков поползли вверх, а жирные лоснящиеся щеки затряслись. Кажется, они готовы рухнуть на колени. Кайхур склонил голову, смешно свесив поломанное ухо, и посмотрел на странных больших людей.
— Любимая собака Ксеноса, — чуть слышно прошептал один из слуг, самый толстый.
— У Фиддала еще и сука есть, — словно невзначай заметил Булгуня.
Он откровенно наслаждался замешательством домочадцев.
Вот теперь слуги впали в ступор окончательно. У одного из них задрожали губы и потекли слезы.
— Так и будем стоять? — ворчливо заметил Булгуня. — Между прочим, я друга на ужин пригласил! А вы что тут устроили? — И приятель грозно (как ему казалось) сдвинул брови.
— Ой, Буленька! — всплеснул полными руками и запричитал самый толстый слуга. — Что же ты нас…
— А ну цыц, — притопнул Булгуня, красный, как рак. Повернувшись ко мне, он скомандовал. — Идем на задний двор.
Мы прошли мимо мечущихся у крыльца слуг и свернули к дворику. Вот это да! Сам дворик по планировке ничем не отличался от моего. Тот же небольшой фонтан в середине, та же массивная ограда. Вот только мой задний двор являлся, по сути, военно-спортивной тренировочной площадкой. А у Булгуни это был милый уютный ресторанный дворик!
Во-первых, слуги широкими полотнищами парусины задрапировали нужник в дальнем углу. Во— вторых, площадку со столиком под виноградной лозой они расширили, выкинув всю деревянную мебель и поставив огромный массивный мраморный стол. Вторая столешница полукругом обрамляла чашу фонтана, рядом с которой на земле лежали огромные пуфики. Изготовленные из мягкой кожи, они были набиты то ли пухом, то ли шерстью. Поверх пуфиков виднелись наброшенные мягко выделанные козьи шкуры с длинной шерстью. Над фонтаном возвышался временный навес, на крышу которого успели пустить хлысты винограда. Пока навес не оплело лозой, расторопные слуги накинули на него легкий полог. Я восхищенно закрутил головой и покачал головой.
