– Какого черта ты делаешь? – спросил Шакал резко.
– Ее кровь защитит ее. Помоги мне!
Увидев колебание Шакала, Блажка стиснула зубы, вынула собственный кинжал и быстро порезала себе бедро, прямо через штаны.
Месиво клокотало, возвращаясь в прежнюю форму.
Блажка отпрянула от Штукаря, когда тот резанул ее в четвертый раз.
– Хватит! Оставь немного мне.
– У тебя будет мало времени, – предостерег чародей.
Выглянув сквозь опорные балки, Шакал увидел, что месиво двинулось к ним. Но уже не ползком – оно катилось, переваливаясь само через себя и быстро набирая скорость.
– Оно идет!
– Будь наготове, – сказала Блажка, выбираясь из-под настила.
В то мгновение, когда она проходила мимо, Шакал мог протянуть руку и остановить ее. Но не сделал этого.
– Я сразу за тобой.
Блажка ринулась навстречу твари, как только вышла на открытое пространство. Месиво тоже ускорилось, когда она приблизилась, – оно жадно устремилось к объекту своего желания. Крича от ярости, Блажка прыгнула, оттолкнувшись сильными ногами, чтобы погрузиться с головой в черную массу. Все ее тело исчезло в чернильных объятиях.
Месиво тотчас остановилось, рябь от вторжения Блажки сменилась яростной дрожью по всей его склизкой поверхности. Шакал, с колотящимся сердцем, немедленно кинулся к нему. Щупальце выпросталось, чтобы его ударить, но затем втянулось, не дотронувшись до него. Все существо скорчилось от внутреннего смятения, хаотично вздуваясь и сжимаясь. Шакал обошел его кругом, не зная, с какой стороны появится Блажка – если она появится. Он смотрел на месиво, которое беспорядочно бугрилось. Плоть существа вытягивалась все выше и все сильнее утончалась. Шакал стал различать очертания лопаток, затылка. Затем сереющая оболочка лопнула от напряжения, и изнутри вырвалась Блажка, спиной вперед, обхватив руками Месителя за пояс.
Использовав их общий вес, чтобы ускориться, Блажка вывалилась из тела твари и перекатилась, упершись ногами Месителю в живот и перебросив его через себя. Мощная обнаженная фигура тяжело приземлилась на пол. И Шакал был готов его встретить.
Меситель выпучил глаза, его лицо будто окаменело. Серая плоть мялась и трескалась, когда Шакал обхватил его рукой под подбородком и потянул по полу. Месиво гналось за ним, перетекая вокруг и поверх Блажки, пока та откашливалась, стоя на четвереньках. Дверца в большую печь все еще была распахнута, и Шакал, низко пригибаясь, устремился к ней. Меситель вырывался и брыкался, а у порога печи начал жалко извиваться всем телом. Подняв его за горло, Шакал швырнул гниющего демона в ревущее пламя. Меситель расставил свои длинные руки и ухватился за боковую стенку. Повиснув на пороге преисподней, он с ненавистью смотрел на Шакала.
– Грязный полукровка! Ты посмел поднять свои испачканные руки на нас!
– Хорошо провести время в аду, Коригари, – прорычал Шакал и пнул Месителя в изумрудное пламя.
Сзади на него волной хлынуло месиво. Шакал отскочил в сторону, когда поток дегтя устремился вслед за хозяином, вливаясь в печь. Как только его остатки затекли внутрь, Шакал поднялся на ноги и захлопнул дверцу, опалив руки о раскаленное железо. Сквозь толстую металлическую стенку слышались только вопли Месителя.
В печи громко загудело, и дверца выгнулась. Весь механизм загрохотал, и Шакал отпрянул. Рев нарастал, судороги в чреве дымохода набирали силу, струи пара выбивали кирпичи. Помост дрожал, бревна трещали и ломались. Вся цитадель содрогалась.
– Что происходит?! – спросила Блажка, подбежав к нему.
Шакал, едва слышавший ее сквозь грохот, покачал головой. В следующее мгновение раздался резкий металлический лязг: раскаленная добела дверца печи яростно искривилась.
– Это Штукарь скажет! – прокричал Шакал Блажке на ухо.
– Шак! Он ушел, на хрен!
Дымоход затрясся от мощного взрыва в его центре, изрыгнув зеленое пламя и огромные куски камней.
– Беги! – крикнул Шакал, указывая на выход.
Они устремились туда, шатаясь и дрожа, а сооружение трещало и изрыгало огонь.
Оказавшись снаружи, они увидели, что хаос объял все Горнило. извержения ощущались и во дворе, а вспышки пламени уже фонтанами вырывались из стен, словно нефритовые огни на фоне предрассветного неба. Сопляки торопливо спускались с трясущегося частокола.
– Аль-Унанский огонь, – выдохнул Шакал, – он выходит из-под контроля.
– Нужно всех отсюда уводить, – заявила Блажка, оглядывая крепость и видя ее грядущее разрушение.
Шакал едва не закричал от того, что ему напомнили ее слова.
– Ваятель, – проговорил он, оборачиваясь на дверь цитадели. – Он еще внутри.
– Пусть горит, – ответила Блажка, хватая его за руку.
– Он нам нужен. – Шакал пристально посмотрел на нее.
– Иди, – сказала Блажка, стиснув зубы. – А я всех выведу.
И благодарно сжав ее руку, Шакал распахнул дверь, чтобы вернуться в рушащуюся цитадель.
Глава 36
Ваятель стоял посреди зеленого ада. Не обращая внимания ни на падающие камни, ни на ломающуюся древесину, ни на языки пламени, вырывающиеся из стен и из пола, он просто стоял и немигающим взглядом смотрел на осыпающийся дымоход. Шакал, стоя в ненадежном укрытии, коим служил душный проход, окликнул старого полуорка. Ваятель не спеша повернулся.
– Пришел насладиться содеянным, Шакал?
Злоба в голосе старика была слышна даже поверх грохота кирпичей и шипения пламени.
– Это не я сделал, вождь!
– Не ты? – переспросил Ваятель и указал рукой на дымоход. – Я все это построил. А ты разрушил!
Шакал сделал шаг из прохода.
– Копыто не разрушено. Даже теперь. Серые ублюдки – это не только Горнило!
– И мы могли быть больше, чем копытом! Если бы не ты.
– Тогда мы преклонили бы колено перед чужеземным колдуном. Стали бы слугами короля!
– Короля-полуорка! – возразил Ваятель.
Еще одна печная дверца не выдержала давления и, сорвавшись с петель, врезалась в стену.
– Все равно, – ответил Шакал. – Он всегда будет тирканианской марионеткой, позволившей оркам уничтожить Уделье.
– Уделье! – рявкнул Ваятель. – Уль-вундулас – унылый край, Шакал. Если бы ты видел Гиспарту…
– Я ее видел! Она красивая. Но чужая.
Лицо Ваятеля исказилось от призрачных волн жара.
– У тебя есть родина только благодаря мне, малец! Ты не скован цепями только благодаря мне!
Шакал приблизился еще на шаг.
– Это так. Ты дал нам эту землю. Но почему тогда ты ее не защищаешь? Зачем бросил свою награду ради того, чтобы Штукарь получил свою?
