– Хиляки на лошатах, – презрительно проговорил Шакал. – Серые ублюдки…
– Нет! – оборвала его Делия, грубо схватив его лицо и вынуждая посмотреть на себя. – Слушай! Ты родился в Уделье, Шакал, а я – Гиспарта. Все копыта полукровок, вместе взятые, не устоят против одной армии Короны.
– Херня, – ответил Шакал, отстраняясь. – Будь они такие могучие, мы были бы не нужны им, чтобы охранять границу. Они не доверили бы нам сдерживать тяжаков.
У Делии обмякло лицо.
– Ты правда в это веришь, да? Ты не видишь Уль-вундулас таким, какой он есть.
– И какой же он есть, Делия?
– Он весь состоит из объедков! – Она наклонилась вперед и прошептала резкие слова с такой силой, что изо рта у нее вылетела слюна. – Куча кишок, хрящей и испачканных дерьмом внутренностей. Остатки пиршества, отбросы, которые способны переварить только орки, стервятники и… шакалы.
– Так вот кем ты меня считаешь? Падальщиком?
Делия горько улыбнулась и отвела глаза.
– Нас всех. Тебя, меня, Санчо. Даже Бермудо и всех родовитых кавалеро. Ты это знаешь. Сам говорил. Я слышала тебя в то утро, когда Ублажка убила того выскочку. «Вас перебросили сюда, чтобы забыть» – вот что ты им сказал. Думаешь, ты сам лучше?
– Как ты и сказала, – пробормотал Шакал, – я родился здесь.
– И здесь умрешь, причем уже скоро, если будешь сегодня испытывать удачу.
Шакал раздраженно стиснул зубы.
– Я не могу позволить Ваятелю нас вести, Делия. Не могу. Мы, может, и совершили ошибку, когда убили Гарсию, но он своим безрассудством делает все еще хуже. Мне нужно его сместить. Рано или поздно я брошу ему вызов. Но если остальные не увидят, что он наделал, это будет только испытанием удачи. А я не смогу этого им показать, если у меня не будет ответов. Тех ответов, которые есть у Санчо. Что еще я могу?
– Не знаю, – отозвалась Делия, – но я не могу допустить, чтобы ты отдал свою жизнь напрасно.
– Что ты имеешь в виду?
– Это значит – прости меня.
И прежде чем он успел ее остановить, Делия схватила со скамьи чашу и швырнула ее в кучу глиняных кувшинов на дальнем столе. Глиняная посуда вдребезги разбилась, разорвав ночную тишину. Шакал вздрогнул от шума, затем застыл на месте, уставившись на Делию.
– Уходи, – сказала она.
От стен борделя уже отражалось эхо голосов. Следом за ними раздавались торопливые шаги.
Оскалив зубы в беззвучном рычании, Шакал выбежал из бани и помчался к забору. Вскарабкавшись до вершины, он увидел, что Делия выскочила вместе с ним. Она положила руку ему на лодыжку и умоляюще посмотрела в глаза.
– Защити девушку, – настойчиво проговорила она. – Держись с Овсом и Ублажкой. Береги себя.
Встретив ее взгляд, Шакал кивнул и только после этого спрыгнул с другой стороны забора. Он бросился бежать, едва ноги коснулись пыльной земли. Грубые голоса раздались во дворе, не успел он сделать и дюжины шагов. Люди расспрашивали Делию, но, торопясь в укрытие, Шакал не мог разобрать слов из-за биения собственного пульса.
Блажка встретила его на полпути и прикрыла арбалетом. Как только он пронесся мимо, она развернулась и догнала его, но ничего не сказала, пока они не оказались в безопасности среди валунов.
– Повидался с торговцем телами?
– Нет. – Шакал покачал головой. – Нам нужно возвращаться к Овсу и свинам. Кавалеро могут скоро выйти вслед.
– Могут?
Шакал не собирался объяснять Блажке, почему Делия его сдала. Вместо этого он настоятельно дал ей знак поторапливаться, используя спешку как предлог, чтобы не отвечать. Они бежали в темноте, перескакивая через валуны и проносясь мимо кустов. Проскользнув вниз по склону оврага, они нашли Овса, который сторожил эльфийку и свинов.
– Что случилось? – спросил огромный трикрат.
– Разбудил кавалеро, – быстро ответил Шакал, закидывая ногу через спину Очажка. – Нужно ехать.
Блажка уже была верхом, эльфийка смиренно сидела в седле впереди нее.
– А как же наш грязепашец? – Овес насупился.
– Что? – Шакал недовольно глянул на него.
– Чародей, – уточнил Овес. – Не хочешь его подождать?
Шакал огляделся. Торопясь, он не заметил, что один свин стоит без ездока.
– Куда он ушел? – спросил Шакал с вызовом.
– К Санчо. – Овес невинно пожал плечами.
– Какого хера? – изумилась Блажка.
– Он ушел вскоре после вас, – сообщил Овес, раздражаясь от того, что вынужден оправдываться. – Сказал, это часть плана. Я думал, вы знали!
– Что знали, Овес? – почти кричал Шакал. – Что он уйдет по своим загадочным делам, пока ты сидишь тут и сочиняешь стихи для своего Уродища?
– А что я должен был сделать?
– Остановить его, – предложила Блажка.
– Он выдувал огонь из легких, – резко напомнил Овес. – Я бы с ним не связывался!
– Ладно, забудь, – сказала Блажка. – Поехали отсюда!
Шакал собирался с ней согласиться, но прежде чем он успел принять решение, Штукарь, неуклюже тряся жирком под одеждой, спустился по склону оврага.
– Прошу прощения, – выпалил он, приблизившись к ним. – Можно ехать.
– Что ты там делал? – рявкнул Шакал.
Штукарь уже сидел верхом на варваре и утирал лоб шелковым платком.
– Ходил в дом удовольствия, – ответил он небрежно.
– Просто сходил трахнуться? – Овес с недоверием усмехнулся.
– Ну право, – ответил чародей, обмахиваясь, – у всех есть потребности.
Овес выглядел озадаченным.
– А я думал, ты задний!
Шакалу не было ни смешно, ни любопытно. Он просто хотел убраться подальше. Но в Блажке уже кипели подозрения.
– Там сегодня было мертвым-мертво, – сказала она. – Кто же захотел раздвинуть перед тобой ноги в такой поздний час? Особенно перед полуорком, когда здесь живут кавалеро, чтобы нас не подпускать?
– Ева, – ответил Штукарь без обиняков, с каждым выдохом раздувая щеки.
– Ева?
– О, на нее это похоже. – Овес хрюкнул от смеха.
Шакал сомневался. Действительно ли чародей мог забраться в бордель, найти сговорчивую женщину, лечь с ней, а потом выбраться тайком ото всех? Время на это у него определенно было; Шакал прождал под окном Делии целый час.
– Шакал! – Голос Блажки прорвался сквозь его размышления.
– Потом разберемся, – сказал он. – Надо двигаться.
– Спешить нет нужды, – сказал Штукарь, достав из сумки кожаный мешочек и вынув пробку, чтобы сделать долгий глоток. – Уходя, я постарался, чтобы за нами не было погони.
