– Там таких много.
– А там один, – сказал Шакал, указывая подбородком на юг, в сторону Уль-вундуласа. – Он знает Уделье. К тому же, если пойдем на север, я могу опьянеть от запаха благородных щелок и уже никогда не вернусь.
– Тогда в кастиль. – Певчий усмехнулся. – Думаешь, они нас впустят?
– Уверен, что да.
– Почему?
Шакал пожал плечами.
– Кое-кто там очень хочет меня повесить.
Глава 24
Санчо завопил, когда Шакал выбил ногой дверь в его спальню. Такой пронзительный вопль мог быть вызван либо его потрясением, либо тем, что девка, обхватившая ртом его член, случайно прикусила его от удивления. Когда Шакал ворвался в комнату, она быстро отползла в угол. Санчо попытался встать, но паника и спущенные до лодыжек штаны, словно сговорившись, поставили ему подножку. Он завалился на стул, с которого вставал, и вместе с ним рухнул на пол. Шакал отбросил перевернутый стул с дороги и наступил каблуком на мелкий потный отросток бордельщика, едва выступающий между его жирных бедер. Санчо снова завопил и выпучил глаза, когда Шакал склонился над ним.
– Где ты нашел девку из Рогов? – проревел полуорк. Времени оставалось немного, и нужды сохранять тишину не было.
Санчо попытался произнести имя нападчика, но получилось только: «Ша».
Шакал метнул взгляд на шлюху в углу. Новенькая из Анвильи, которая была с Делией, когда он здесь развлекался в ночь перед тем, как Блажка убила Гарсию.
– Все в порядке, милая, – заверил ее Шакал. – Тебя здесь не тронут.
Убрав ногу с паха Санчо, он нагнулся и приподнял жирдяя над полом, крутанув его перед собой. Шакал хотел, чтобы широкая спина бордельщика отделяла его от двери, на случай если ребята Бермудо решат ворваться сюда с боем.
– Где, Санчо? – с вызовом спросил Шакал, наотмашь ударяя толстяка по губам.
Голова бордельщика откинулась назад, и черная щетина на его щеках окрасилась кровью.
– Шакал, – проныл он, – тебя изгнали. Я слышал…
– Правильно слышал! У меня больше нет копыта, жирдяй. Мне нечего терять, и меня ничто не держит. И это случилось отчасти по твоей вине. Так что говори! Говори, пока я тебя на котлеты не пустил!
Несмотря на угрозы, Шакал не вынимал свой клинок из ножен. Он даже не взял с собой тренчало, оставив его Певчему. От оружия не было толку, если солдаты захотят немедленно его убить. Грубо тряхнув Санчо, Шакал заглянул ему прямо в лицо.
– Я хочу знать, где ты нашел девку из Рогов, которую насиловали орки.
– Но я… Я не…
Шакал въехал коленом Санчо в живот.
– Только попробуй мне еще раз соврать!
Бордельщик согнулся пополам, исходя хрипами и рвотными позывами. Шакал опять заставил его сесть ровно.
– Давай выворачивай все, что у тебя в кишках, говнюк жирный, не то так запинаю, что сами через глотку вылезут.
Санчо слабо покачал головой, и с его трясущихся губ слетела розовая нить слюны.
– Меситель сказал мне, что заплатил за нее, – сказал Шакал. – А деньги у него точно были. Где еще он бы ее нашел, как не здесь?
Сквозь страх и боль в глазах Санчо сквозил вызов.
– У меня никогда не было той траханой эльфийки! – воскликнул он, дрожа от бессильного гнева. – Я говорил Игнасио, что это ошибка. Нельзя брать эльфов из Псового ущелья, он это знал! Я сказал ему отдать ее Месителю, и дело с концом.
Сбитый с толку, Шакал почувствовал, как кровь заиграла у него в жилах.
– Игнасио? О чем ты вообще? – спросил он с напором, почти подняв бордельщика с пола за грязную тунику. Но Санчо едва его слышал.
– Что мне… во имя всех траханых щелей, что мне было делать? – бормотал он. Его гнев остывал так же быстро, как вспыхнул, оставив его без сил. – Какой у меня был выбор, когда я оказался между Месителем и капитаном кастили?
Отбросив всякую осторожность, Шакал выхватил нож со своего пояса и плашмя приставил лезвие к достоинству Санчо. Бордельщик замер, прикосновение холодного металла заставило его сосредоточиться.
– Выбор? – прошипел Шакал. – Я дам тебе два. Говори нормально и оставайся целым, либо продолжай мямлить и останешься кастратом.
Шакал еще никогда не слышал, чтобы человек говорил, не вдохнув перед этим, но Санчо каким-то образом это удалось.
– Игнасио иногда приводит остроухих из Гиспарты. Рабов, по одному, не больше. Их легче спрятать среди других девок. Они остаются тут, пока не приходит Меситель. Он платит монетами. Вот и все. Я просто держу их у себя день-другой, а потом беру свою долю.
В коридоре послышался скрип сапог. Кавалеро Бермудо – все четверо оставшихся в борделе. Но приближались они, не торопясь. Шакал пока их не видел, но слух подсказал ему, что они подступали осторожно, будто желая выяснить, что происходит, прежде чем вступить в дело. Санчо был не из тех, кто заслуживал их самоотверженности.
– А та из Рогов? – прорычал Шакал, понизив голос. – Когда она здесь была?
– Я же тебе сказал, – тихо промямлил Санчо, – не была она здесь. Не больше минуты. Я отказался ее брать. Послал Игнасио на хрен. Этот урод, наверное, обалдел от жадности, если рискнул взять девку из Рогов.
– Когда это было?
– В ночь перед тем, как Ублажка проткнула череп тому щеглу.
– Дерьмо свиное! – вскрикнул Шакал. – Мы же здесь были! Овес, Блажка и я!
– Были, – передразнил его Санчо. – Пили и трахались. Как всегда.
Шакал застыл в оцепенении. Прежде некий шепоток едва слышно твердил ему, что здесь причастен Ваятель, что старику удалось скрыть ото всех свою роль в этом. Но теперь этот шепот умолк. Синица была здесь до того, как убили Гарсию. Она никогда не была платой за избавление от тела, она лишь была одной из многих, проданных в отвратительной сделке, рожденной в жадности и сговоре троих отвратительных мужчин. И Меситель сам ему это сказал! Он сказал Шакалу, что не ведал о делах своего капитана, но он имел в виду не капитана Ублюдков, а того, кто работал на них. Долбаного Игнасио!
Она была здесь и ушла, пока Шакал был ослеплен охочими телами и оглушен льющимся пойлом.
За плечом Санчо из-за дверного косяка выглянула защищенная шлемом голова.
Пора поиграть.
Быстро убрав лезвие в ножны, Шакал ударил Санчо по челюсти. Тогда кавалеро ворвались в комнату с мечами наперевес.
Шакал, не вынимая тальвара из ножен, схватил стул и разбил его о нагрудник первого вошедшего в дверь. Тот врезался в стену и, выругавшись, приземлился на задницу. В тесном помещении от мечей было мало толку. Потолок здесь был низкий, и чем больше людей сюда входило, тем труднее становилось двигаться. Отразив остатками стула неуклюжий выпад мечом, Шакал пнул нападавшего по колену. Когда противник скрючился от боли, Шакал схватил его за плюмаж шлема и потянул вниз. Тот, и так потерявший равновесие, повалился на пол. Один из оставшихся двоих оказался поумнее и попытался ткнуть Шакала мечом, но его скорость явно уступала уму. Уклонившись от лезвия, Шакал ухватил солдата за запястье и хорошенько ударил по локтю. Испустив крик, кавалеро выронил меч, и Шакал, взяв его за руку, толкнул его в последнего противника. Оба мужчины рухнули на пол, громыхнув нагрудниками.
