Зирко стоял на вершине холма и наблюдал за своими прилежными последователями. Шакал ожидал, что его остановят, но когда он спешился и повел свина вверх по склону, маленький жрец остался стоять безо всякой защиты.
– Дурная луна взошла, – произнес полурослик, приветственно кивая. – Я рад видеть, что ты последовал нашему договору.
– У меня не было выбора, – прохрипел Шакал сухим горлом. – Ты привел меня сюда каким-то колдовством.
Зирко печально покачал головой, взмахнув черными завитками заплетенной бороды.
– Я не владею колдовством. Воля Великого Белико привела тебя сюда. Хозяин-Раб заботится о том, чтобы его слуги держали свои обеты… даже когда они дают их, не намереваясь исполнять.
– Твой бог мне свина чуть не загнал, – заметил Шакал.
Лицо полурослика исказила легкая улыбка.
– Разумеется, ты понял, что с тех пор как получил кости Аттукхана, смертным ветрам стало тяжело тебе помешать.
Шакал сжал челюсти. Он знал, что его необыкновенное восстановление от ран было связано с лечением сломанной руки, но от слов жреца ему все равно стало не по себе. Он сделал глубокий вдох, проглотил свой гнев и смущение.
– Я не могу здесь остаться, Зирко, – произнес он резко.
– Езжай куда хочешь, – полурослик пожал плечами, – но я полагаю, этой ночью все пути приведут тебя в священную Страву.
В горле Шакала снова вскипела ярость.
– Отпусти меня, жрец!
– И куда ты поедешь? Кентавры уже покидают свои святыни, чтобы воздать хвалы убийствам и грабежам. До утра никто не будет в безопасности.
Шакал вдруг подумал о Певчем и эльфах. Была надежда, что старый трикрат не успел покинуть Старую деву до того, как луна изменилась. Даже оставаться на ужасном болоте было безопаснее, чем попасться в кровавый ритуал лошаков.
– Зирко, если мы задержимся, умрут люди.
– Сегодня Предательская луна. Люди всегда умирают.
– Есть вещи опаснее, чем кентавры, гуляющие под этим небом!
– Но не здесь.
Шакал вскипел от злости и почувствовал зуд в руке – ему не терпелось схватить меч, которого у него не было. От него, должно быть, повеяло агрессией, потому что Зирко помрачнел и положил руку на рукоять крепкого имперского клинка, что висел у него на боку.
– Благословен ты, Шакал, – произнес верховный жрец Белико, – однако неразумно проверять силу твоих божественных даров, особенно против меня.
Полурослик едва достигал половины роста Шакала, и все же его слова были грозными, словно стальные башни.
Шакал поддался страху.
– Ты говорил, что я нахожу в опасности успокоение.
– Верно, – ответил Зирко, сверкнул белками глаз в свете зловещей луны. – И я по-прежнему в это верю. Я верю во многое. Ты счел мою верю безумной и дал пустую клятву, но погляди, где ты теперь? Ты стоишь здесь, по своей воле или нет, и что будешь делать? Примкнешь к моим людям, как поклялся, или предашь веру Белико? Твой выбор покажет, в достойном ли сосуде пребывает дух Аттукхана. Но я верю, что не ошибся, выбрав тебя. Я верю, что ты встретишь подступающую опасность и сдержишь слово. Ответь мне, Шакал, делает ли эта вера меня еще бо́льшим безумцем?
Шакал выдержал грозный взгляд полурослика, ждавшего ответа.
– Это правда, – произнес Шакал спустя мгновение. – Я дал пустую клятву. Я не верил прежде и не верю теперь, что твой любимый вождь вернется к жизни и уничтожит орков. Обещание служить человеку, который больше никогда не сделает вдоха, не стоило мне ничего. Но клятвы защищать Страву я не желал нарушить. Я был изгнан из своего копыта и не получил предупреждения о приходе Предательской.
– Выходит, повезло, что Белико не спускал с тебя глаз и привел сюда.
– Да. Повезло. – В пересохшем горле Шакала горчило.
Зирко молчал.
– Мне понадобится меч, – заявил Шакал.
Верховный жрец окликнул одного из всадников-уньяр и поманил его жестом к себе. Тот послушно натянул поводья и хотел было спешиться, но Зирко остановил его. Он говорил на уньярском языке, и всадник ответил ему поклоном, а потом выжидающе посмотрел на Шакала.
– Этот человек позаботится о твоих нуждах, – сказал Зирко. – Белико снова ответил на мои молитвы и помог мне прочесть знамения. Я сумел предупредить копыта полуорков о наступающих буйствах, и большинство из них прислали в Страву помощь. Думаю, сегодня тебе стоит быть с ними.
Шакал рассеянно кивнул и поднял взгляд на луну.
Ему хотелось надеяться, что Предательская задержит Месителя. Кентавры в лунном свете были страшны. Сильные, быстрые и чуткие, как никто другой. Быть может, они рассвирепели достаточно, чтобы напасть на болотника и даже убить его. В любом случае Шакалу до него было не добраться. А Блажка по крайней мере сегодня будет настороже, готовясь к бою за стенами Горнила вместе со всеми Ублюдками, за исключением того, которого Ваятель прислал в Страву.
Если только…
Шакал посмотрел на Зирко.
– Ублажка здесь?
– Нет, – ответил полурослик, пристально глядя на него. – Серые ублюдки не прислали помощи.
А это было уже тревожно. Ваятель непоколебимо чтил необходимость защищать Страву и всегда присылал воина. Почему же не оказал поддержки сейчас? Только Зирко умел предсказывать приближение страшной луны. Если копыто отказывалось помогать последователям жреца, в следующий раз он их не предупреждал. Последними, кто им пренебрег, были Скабрезы, и их потери в следующую после этого Предательскую луну привели к роспуску копыта. Так почему же Ваятель рискует безопасностью Ублюдков после стольких лет?
И Шакал понял: потому что собирается сесть у трона Гиспарты, по правую руку от долбаного Штукаря, вдали от кентавров.
Он нетерпеливо махнул уньяру и пошел с ним вниз, не говоря больше ни слова Зирко. Всадник привычно вел своего скакуна через деревню, но Шакал шел пешком, желая дать Очажку отдохнуть, пока есть время. Женщины и дети спрятались в подвалах, и в деревне оставались только воины, которые собирались в боевые кавалькады. Разведчики уже разъехались во все стороны, чтобы предупредить о приближении кентавров.
Проводник Шакала между тем вынул меч и вручил его Шакалу. Уньярское лезвие было изогнутым, но шире и тяжелее, чем тальвар. Клинок был хорошо наточен и хранился в прочных ножнах, вес его был приятен. Шакал повесил оружие на пояс.
Объехав холм с северо-востока, уньяр привел Шакала на окраину деревни, где кружили громоздкие силуэты, и оттуда доносились грубый смех и свиное фырканье. Здесь собралось десять полуорков со свинами, одни сидели верхом, другие еще пристегивали оружие к упряжи. Все головы повернулись и посмотрели на Шакала, когда он подошел и встал среди них. Проводник оставил его и ускакал прочь.
– Шакал, милый мальчик, – произнес с усмешкой смутно знакомый голос.
