— Я не понимаю, — произнес Альмар, когда молчание затянулось невыносимо и стало ясно, что полуэльф не собирается продолжать, ожидая его реакции.
— Что именно не понимаешь? — осведомился полукровка.
— Ничего не понимаю, — честно ответил мальчик.
— Хочешь услышать историю с самого начала? — спросил Митрил, и Альмар не придумал ничего другого, кроме как согласно кивнуть.
— Твоя мать встретила Тонгила в столице, когда она еще не была тарой Мэлгон, — начал полуэльф, потом жестом показал Альмару на противоположную от себя сторону костра, и мальчик, не зная, что еще делать, приблизился и тоже сел. Сейчас их разделял огонь, иллюзия расстояния и безопасности. Должно быть, именно это имел в виду полукровка.
— Я не смог узнать, случился ли между ними настоящий роман, или с самого начала это был своего рода договор. Но когда твоя мать зачала, Тонгил сумел сделать так, чтобы тар Мэлгон женился на Тери. Опять же не знаю, была ли это манипуляция сознанием, любовный приворот либо что-то иное, я не маг. Но это не была настоящая любовь. Твоя мать из дворянского рода, Альмар, но разорившегося. Она не могла принести тару Мэлгону ни приданного, ни полезных связей, ни титула; ничего, кроме своей красоты. Люди положения тара Мэлгона могут брать таких женщин в наложницы, но женятся они на других.
Ожидаемо случился скандал, но подозрительно быстро затих. Кстати, ты на два месяца старше, чем считаешь: Мэлгоны не могли допустить, чтобы наследник родился через семь месяцев после свадьбы. Тем не менее, тар Мэлгон искренне убежден, что ты его ребенок.
— Я не похож на отца… на тара Мэлгона, — неожиданно для себя проговорил Альмар. — Мама говорила, что я пошел в ее родню.
— Ее родни я не видел, — полукровка усмехнулся. — Но на Арона ты походишь даже очень.
Альмар опустил голову, пытаясь мысленно представить господина Тонгила. Цвет волос, цвет глаз, — да, это соответствовало. Остальное? Вот если бы можно было положить два портрета рядом — его и мага — чтобы сравнить…
— Пока все звучало довольно невинно, верно? — мягко проговорил Митрил. — Маг решил позаботиться о судьбе бывшей любовницы и их ребенка. Почти благородно, если забыть, что забота получилась за чужой счет.
Мальчик сглотнул. Если полуэльф не обманывает, то он — просто кукушонок, подкинутый в чужое гнездо.
— Арон не забыл о тебе и после рождения, — продолжил полуэльф. — Мои люди определили, что Темный сумел ввести в дом Мэлгонов осведомителей — наблюдать и докладывать. Среди слуг, среди свиты. Среди охраны… — полукровка сделал паузу, и Альмар поежился под его пристальным взглядом.
— Человек, который защитил меня в храме Солнечного, — проговорил мальчик тихо. — Он…?
— Клановец, — согласно кивнул полукровка, — работавший на Тонгила.
— Он выжил?
— Не знаю, — Митрил пожал плечами. — Не интересовался.
Альмар снова опустил голову, продолжая молча слушать.
— Шли годы, ты рос, Тонгил набирал силу. Четыре года назад он убил прежнего Великого и перенял его титул, с ним — владения и богатство. Стал главой Ковена… Ты знаешь, Альмар, что в ученики берут с восьми лет. Бывает, даже раньше. Тонгил мог бы забрать тебя еще два года назад, если бы планировал именно это.
Полуэльф сделал короткую паузы, и Альмар сжался, чувствуя, что продолжение… продолжение ему понравится еще меньше.
— Около месяца назад с Тонгилом произошел… несчастный случай. Магия может быть опасна, Альмар, даже для самых опытных адептов. Тонгил частично потерял память. Не Силу, но память того, как с последней работать. Это так же страшно для мага, как для воина остаться без рук. И знаешь, каким оказался один из первых его вопросов ко мне после того, как я узнал о произошедшем несчастье? Тонгил спросил, если ли у него дети? Понимаешь?
Альмар медленно покачал головой. Хотя это было неправдой. Он начал понимать.
— Тебе рассказывали сказки, Альмар, когда ты был маленький? Страшные истории про Темных колдунов, которые используют непослушных детей в своих бесовских ритуалах или пускают их на части для зелий? Любимая тема всех нянек и почти правда. Только дети должны быть родными по крови.
— Он мог… раз мой Дар открылся, мог просто решить взять меня в ученики. Без… без этого, — неуверенно проговорил мальчик.
Полуэльф задумчиво кивнул:
— Альмар, а зачем маги вообще берут учеников?
— Но… — мальчик недоуменно уставился на Митрила, не понимая вопроса. — Но так все делают. Все маги.
— У всего есть причина, — возразил тот. — Человек ест, потому что голоден, женится, полюбив либо просто устав быть в одиночестве и желая завести потомство. Но зачем магу брать учеников? Зачем тратить драгоценное время на вбивание в них основ магии, зачем создавать себе конкурентов? Для чего?
Альмар нахмурился.
— Родители платят за обучение, — сказал он наконец. — И, наверное, это повышает статус мага. Я не знаю…
— Насчет первого — да, у Светлых так заведено. Но ведь берут учеников и из бедных семей. А ученики-Темные — и вовсе в большинстве беглецы, которым нечем платить. Как ты, например. — Митрил наклонился вперед, криво улыбаясь.
— Деньги, статус — это второстепенно. Все дело в сырой Силе. У детей ее много, они еще не умеют ею управлять. Чем слабее одарен взрослый маг, тем больше он нуждается в заемной Силе, тем больше у него учеников и подмастерьев. Это и есть настоящая плата за обучение, как среди Светлых, так и среди Темных. Это не обсуждают вслух, но это не тайна.
— Курумо… настоящий Курумо говорил мне, что господин Тонгил никогда не брал учеников, — сказал Альмар.
— Верно. У Арона невероятное количество своей Силы, заемная ему не нужна. Отсутствие учеников — тоже знак статуса. Декларация собственного могущества. Взять тебя в ученики, значит заявить перед всеми: «Моя Сила слабеет. Я такой же, как остальные, и нуждаюсь в костылях». А теперь посмотри, что получается, — Митрил поднял руку и продолжил рассуждать, поочередно загибая пальцы:
— Первое. Он знал о тебе с самого начала, следил за твоей жизнью, но не планировал забрать к себе, хотя мог уже давно. Второе. Ты потребовался ему только после того, как с ним произошло несчастье. Третье. Тонгил — рациональный и холодный человек, однако приказал мне задействовать в твоих поисках все имеющиеся ресурсы. При том, что как раз тогда у него разгорался конфликт с императором, и силы следовало распределить более разумно. Полагаешь, от большой любви к ребенку, которого он никогда лично не видел? Четвертое. Он не сказал тебе о вашем родстве, вместо того первым делом провел так называемый «урок», чтобы убедиться, что ты обладаешь Силой. Видишь ли, в ритуалах восстановления родная кровь — это хорошо, но если есть еще и Дар — намного лучше. И пятое. — Митрил глубоко вздохнул, — иногда я вижу варианты будущего. Я видел, как Тонгил вел тебя в свою лабораторию — ту, где он обычно проводит эксперименты над людьми.
