Ведь Арон уже продумал, что делать с самой насущной проблемой — Вендом, оказавшимся узником его подземелий. Уже все решил, но тут полуэльф сказал одну фразу, и северянин почувствовал, как осознание реальности, осознание правильного и неправильного ускользнуло, словно вода сквозь пальцы.
Что в действительности он знал о том Венде, который смотрел на него как на врага? Какой была у того жизнь? Что здешний Венд совершил, кому служил?
Венд из его прошлого не убивал женщин, никогда. Это был обет, который он дал много лет назад своей Богине и свято выполнял. Здешний же Венд…
Впервые закралась мысль, что, возможно, идея подарить ар-Сину жизнь и свободу — ошибка. Мысль казалась подлой, и Арон попытался подавить ее в зародыше, но потом к ней присоединился голос здравого смысла, нашептывая, что не стоит торопиться. Конечно, не следует убивать Венда самому, и, тем более, позволять это делать мстительному полукровке. Но не стоит ли подождать, узнать больше? Пусть пройдет два-три дня, а лучше — неделя. А уже потом…
Арон встряхнул головой, сбрасывая наваждение.
Венд был его другом, Венд погиб из-за него. И пусть теперь все иначе, и никто, кроме него, не помнит, что могло быть по-другому… Пусть так, но Арон в должниках у Венда, и свой долг он отдаст. А будущим пусть распоряжается судьба.
Глава 12.
Приближался вечер второго дня, проведенного в новой ипостаси. Дневник был дочитан, хотя многие вещи, упоминавшиеся в нем, оставались загадкой. Особенно то, что касалось магии.
Огонь оказался самой послушной стихией и не требовал ни заклинаний, ни мудреных приспособлений. Арону достаточно было мысленно пожелать, чтобы тот появился: зажег ли свечу, повис ли сгустком пламени в воздухе. Впрочем, последнее физически выматывало: после первого же эксперимента, когда шар огня пару минут просто парил перед ним, воин взмок так, словно пробежал десять миль в полной выкладке. Очевидно, когда огню жечь было нечего, он использовал энергию мага.
Истинный Свет, к огромному разочарованию северянина, вызвать больше не получилось. Другие стихии тоже не радовали…
Вода не реагировала совсем. Попытка вызвать ветер обернулась легкой рябью, прошедшей по парковому пруду. Ситуация со стихией земли отличалась мало: лучшим результатом оказался земляной гейзер высотой Арону по колено. Подобная мелочь могла бы заслуживать внимания, будь он малолетним учеником мага, еще не доросшим до уровня подмастерья, но не настоящим Темным.
Тонгил даже начал задаваться вопросом: а не достался ли ему от предшественника вместо полноценного дара лишь маленький осколок? Если да, то… Арон не мог бы сказать, радовало это его или огорчало. С одной стороны, достижение высот в Темном искусстве никогда не значилось среди его жизненных целей. С другой — если многочисленные враги (в том, что половина империи плясала бы от радости на его похоронах, Арон не сомневался) узнают, что он утратил Силу, его моментально уничтожат.
Впрочем, была одна ветвь искусства, давшаяся Арону с неожиданной легкостью — Отражения. Все, что являлось отблеском истинной сущности, подчинялось легко и охотно: отражения в зеркалах и на водной глади, тени и отпечатки следов.
Но это казалось такой ничтожной малостью по сравнению с вещами, о которых небрежно упоминал прежний Тонгил…
* * *
— Арон, ты занят?
Тонгил оторвался от чтения, закрыл черную, без названия, книгу:
— Что-то срочное, Мэль?
Полукровка пожал плечами:
— Не то чтобы срочное… Сегодня утром охотники вернулись не только с добычей, но и с возможным пополнением. Я забыл сказать тебе сразу.
— То есть? — Тонгил слегка нахмурился.
— Помнишь, в конце весны на восточной границе начали пошаливать рыцари Гиты?
— И?
— Когда мы их прогнали, они не успокоились, а отправились в Зареб, к Вольным. Вырезали там три клана, еще два ополовинили. Теперь часть выживших пришла сюда, проситься под твою руку.
— Тебе следовало сразу сообщить мне об их появлении, — Тонгил, не медля, поднялся на ноги, и Мэль удивленно отметил про себя, как движения мага наполнились хищной грацией. Такое бывало лишь в ожидании нападения.
— С ними что-то не так? — недоуменно спросил полуэльф.
— Куда их определили? — вопросом на вопрос ответил маг.
— В свободные казармы у северной башни, — Мэль начал хмуриться, наблюдая за другом.
— Хорошо, — Арон бросил быстрый взгляд на солнце, только-только сошедшее с точки полудня. — Тогда проведаем новичков.
Мэль попытался отговорить мага от бессмысленного поступка, но тот лишь недовольно скривил губы, и полуэльф, сдавшись, пожал плечами. Если Тонгилу для чего-то потребовалось увидеть беженцев в их наихудшем состоянии, его не переубедить.
В казарме было сумрачно, хотя снаружи празднично сияло солнце. Сумрачно и тихо: Вольные спали, кто в человеческом облике на койках, кто, так и оставшись серыми и лохматыми, вповалку на полу.
Тонгил пропустил Мэля вперед, а сам остановился на пороге, внимательно оглядывая беженцев. Оборотни начали просыпаться. Видать, и впрямь утомились дорогой, раз позволили чужакам приблизиться к себе.
Вставали, щурясь на свет, все же проникающий внутрь; кто-то из волков коротко недовольно рыкнул и тут же оборвал себя.
Нет, подумалось Мэлю, зря Тонгил захотел встретиться с Вольными в середине дня. Лучше было бы прийти вечером, после заката, как положено по обычаю. Все равно сейчас в небе нет Бледноликой, так что клятву верности оборотни дать не смогут.
— Господин, — высокий мужчина с седыми прядями в русых волосах склонил голову. По меркам Вольных, такой жест равнялся глубокому поклону. Однако удивление в голос вожака все же проскользнуло: с чего это магу взбрело в голову явиться к беженцам именно сейчас?
— Сколько с тобой и из каких кланов? — Тонгил не торопился проходить дальше под кров, стоял все там же.
— Шестеро из клана Трорра, пятнадцать из… — голос оборотня потерялся в яростном реве, когда две серые тени метнулись к магу. Взлетели в воздух — и упали в середине прыжка на дощатый пол, завывая от гнева и боли. А Тонгил даже не пошевелился — только смотрел, как вокруг зверей, опутывая их, обретает материальность черная дымка. Вскинул ладонь — и подкрадывающийся третий волк покатился, жалобно визжа, пытаясь сбить охвативший его огонь. Но тот погас сам, уступая место черной дымке, обнявшей и этого зверя.
Потом Тонгил улыбнулся, и эта улыбка могла бы показаться искренней, если бы серые глаза не остались по-прежнему холодными:
— Эти глупые щенки неплохо развеют мою скуку, — и добавил, обрывая пытавшегося что-то сказать вожака Вольных. — Я вернусь при свете луны, как положено, и приму клятву. Отдыхайте дальше, воины.
— Мэль, — взгляд мага уперся в полукровку. — Позови ребят из Стаи, пусть отнесут этих в подземелье, в камеры поуютнее.
