Венд промолчал, только мазнул по Арону злым взглядом и отвернулся.
— Замечательно, — буркнул Тонгил, вскакивая в седло. — Двух лошадок тебе хватит, надеюсь. Если что, одну скормишь волкам — без амулета серые заинтересуются тобой очень быстро.
На мгновение замер — нестерпимо хотелось попрощаться с другом по-человечески. Сказать… что-то. Но между ними, почти ощутимо, висела стена ненависти, и никакие слова не могли этого изменить.
Глава 18.
— Вот так я здесь и оказалась, — Росана вздохнула. — Оказывается, быть чтецом у орденца Пресветлого Ланни — не самая легкая работа. Удивляюсь, как я еще не посадила голос.
Риен молчал. Все время, пока сестра рассказывала, он не мог избавиться от двойственности чувств. С одной стороны, он все еще в душе винил Росану за то, что оказался у Тонгила. Пусть невольно, но случилось это из-за нее. С другой — она ведь единственная не пожелала заранее хоронить его, как остальные в семье. Сбежала из дома, нарушив волю отца, путешествовала в условиях, совсем не подобающих графской дочери. И все это ради него.
— Рос, я… я не могу с тобой уйти, — сказал юноша тихо. Сестра вскинулась, недоверчиво уставившись на него, потом решительно тряхнула головой:
— Риен, мы с дедом все продумали. Не бойся, это вовсе не будет выглядеть побегом, у Тонгила не найдется причин что-то высказывать отцу и требовать с него компенсацию. Мы устроим так, что ты якобы погибнешь в пожаре. А еще дед создал магического голема — так что вместо тебя найдут обгоревшее тело, даже сам Тонгил ничего не заподозрит. Вот, смотри… — девушка метнулась к мешку и начала торопливо что-то искать там.
— Рос, — перебил ее брат. — Я не поеду с тобой. И поджог устраивать тоже не буду. Я не могу вернуться…
— Но… почему? — Росана поднялась на ноги, сжимая в ладонях запечатанный черным сургучом кувшин, потом сунула его обратно и подошла к брату. Тонкие дуги бровей сошлись над переносицей:
— Из-за чего, Риен?
Потом ее глаза в ужасе расширились, девушка прижала ладонь к губам:
— В караване говорили, что маг… с мальчиками, — прошептала она. — Он и тебя… тоже?
Риен уже открыл рот, чтобы яростно возразить, но ничего не произнес. Потому что несмотря на стыд, краской заливающий лицо при одной мысли о подобном, это было лучшим объяснением, чем правда. Как можно сказать, глядя сестре в глаза, что у него Темный Дар? Что, оказывается, с самого рождения его душу грызет скверна, и что однажды, если доживет, он может превратиться в такое же чудовище, как господин этого замка?
Как возможно сказать такое?
Пусть лучше считает, что Тонгил уложил его в свою постель. Это постыдно, но слухи о подобном касались многих знатных родов, не обошли даже императорскую семью. Это можно пережить.
Сейчас ему нужно дождаться полного пробуждения Дара, потом научиться скрывать его. И, быть может, если никто, кроме Тонгила, о Даре не узнает, у него еще будет шанс вернуться к прежней жизни…
На вопрос Росаны Риен так и не ответил, только опустил голову. Девушка судорожно вздохнула, потом села с ним рядом и осторожно обняла за плечи:
— Ты еще совсем ребенок, — ее голос дрогнул. — Как он мог? Какой же… какой же… — у Росаны не нашлось достаточно сильных слов, чтобы выразить гнев, и сестра лишь крепче обняла его. Зашептала, что он ни в чем не виноват, что она все равно очень-очень его любит, и что все в семье его любят, и что эти месяцы забудутся, как страшный сон, и все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо.
Риен слушал ее, от стыда за ложь не в силах поднять глаз, и молчал. И пытался придумать, что говорить дальше:
— Я не могу вернуться, пока Тонгил жив. Если он расскажет кому-нибудь об этом… мне тогда… — и, сглотнув, добавил то, чего, наверное, больше всего боялась услышать сестра. — Мне тогда только в петлю.
Почувствовал, как Росана в ужасе застыла, и добавил торопливо:
— Уходи, ладно? Только дома скажи, что не смогла добраться до замка. Что поплутала и вернулась. Пожалуйста, не рассказывай им ничего!
— Риен, братик… — девушка заплакала уже в открытую, а юноша смотрел на свои ладони, сжатые в замок, и чувствовал, что начинает самого себя ненавидеть. Но все же добавил услышанный когда-то слух, чтобы Росана прекратила убеждать его уйти с ней:
— Тех, кто с ним… был… он метит магически. Как свою собственность. Так что не убежать и не спрятаться.
Сестра что-то говорила, кажется, клялась найти способ уничтожить Тонгила, а Риен молчал и думал: не с того ли начинается погружение во тьму, что приходится сказать одну большую ложь близкому человеку?
Потом, когда она вновь надела амулет личины и ушла — скользнула в непроглядный мрак за дверь его комнаты — Риен потушил свечи и долго стоял у окна. На тусклом северном небе бледно горели звезды. Они были далеко — маленькие и холодные. И так же холодно было у него на сердце.
* * *
Росана торопливо шла по лестнице, сердито смаргивая набегающие слезы. Она уничтожит Тонгила и вернет брата. Должен же быть способ! Обязательно должен быть!
Летом северные ночи коротки, скоро за первыми лучами солнца явится и оно само, будет уже труднее прятаться от глаз стражи и просыпающихся слуг. Росана достала из мешка длинную косу из переплетенных по-особому золотых и серебряных нитей и завязала на талии под одеждой. Амулет для отвода глаз — дед дал их несколько, им с Риеном для побега… Не думала она, что уходить придется одной.
Амулет это был особый, на солнечной магии, и действовал от восхода до захода солнца одного дня. Как только верхний край светила поднимется над горизонтом, Росана исчезнет. Не по-настоящему — магия кочевников на такое не способна — но для глаз обычных смертных, и даже большинства магов, ее не станет. Она будет проходить перед людьми, а они будут смотреть сквозь нее, как сквозь воздух. Главное — не касаться никого и держаться в чужой тени, иначе можно себя выдать. И еще: дед сомневался, что амулет сумеет обмануть Тонгила — слишком уж много силы набрал этот Темный маг.
Ворота, ведущие из замка, были открыты, в них неторопливой гусеницей выползала вереница телег. Сонные возницы беззлобно поругивали таких же сонных лошадей, но те не обращали внимания, продолжая переставлять ноги раза в два медленнее обычного человеческого шага. Росана пристроилась на последнюю телегу, заставленную пустыми бочками, забилась в щель между ними. Разумом девушка не сомневалась в силе амулета, но все же вздрагивала каждый раз, когда взгляды скучающих стражников скользили по ней и мимо…
Когда вереница отъехала от замка уже достаточно далеко и полностью втянулась под зеленую крону леса, девушка перепрыгнула через обод телеги и скользнула в лес. Надела на запястье указатель пути, закрыла глаза, представляя искомое, и стрелка, освобожденная от влияния Темной магии, сделала один круг посолонь и замерла. Росана встряхнулась и решительно зашагала в указанном направлении.
