— Я Ресан Эвники, чтец… то есть бывший чтец благородного тара Аримира, — проговорил он. — Вот…
— Как ты здесь оказался? — Венд не поверил словам юноши, но докапываться не стал. Успеет.
Тот замялся, потом вздохнул:
— Я сбежал.
— То есть? Откуда сбежал? — здесь на роль кандидата в тюремщики Венд мог назвать только некоего Темного мага, потому весьма сомневался, что этот паренек сбежал из подземелий Тонгила, да еще остался после пребывания там в таком цветущем состоянии.
— Из замка, — юноша мотнул головой в предполагаемом направлении, потом пожаловался. — Амулет должен был скрывать меня от погони до захода солнца, а ты его повредил!
— Действительно, — согласился Венд с обвинением. — Но скажи толком: зачем ты устроил засаду в кустах?
— Вот из-за него, — юноша вытянул вперед правую руку с тонким металлическим браслетом на запястье. На браслете красовался овал крупного прозрачного хрусталя, внутри которого висела золотая стрелка и указывала острием на Венда.
— Это указатель пути, сделанный моим дедом. Я попросил найти человека, который сможет мне помочь, и амулет показал на тебя.
— Шутишь? — без особой надежды уточнил воин, наткнулся на недоумевающий взгляд и продолжил:
— Парень, поставь себя на мое место. Вот появляешься ты, неизвестно кто, неизвестно откуда, и заявляешь, что я тебе должен помогать. Ничего странным не кажется?
— Не должен, а можешь, — рассудительно поправил его Ресан. — Если захочешь. Я ведь не навязываюсь, а предлагаю. Тем более что вдвоем путешествовать веселее. И лошадей у тебя тоже две.
— Путешествовать? — ар-Син хмыкнул. — Допустим, то, что я собираюсь куда-то ехать, и ежу понятно. Но с чего ты взял, что наши дороги совпадут?
— До самой излучины Трирты дорога только одна, — возразил парень. — Это почти неделя пути. Со всех остальных сторон — озера и болота, где не то что верхом — пешком не пройти.
Венд хмуро глянул на умильно-рассудительную мордашку мальчика, а потом неожиданно для себя махнул рукой, соглашаясь. Путешествовать одному действительно казалось тошно. Возможно, парень не врет насчет побега, только никакой он не чтец, а один из заложников. А если обманывает, если он вражеский подсыл, то непонятно, с чего бы это Тонгил сработал так топорно, если мог просто поставить на ар-Сина следящее заклинание. Но все же, если подсыл, то оружие у Венда всегда под рукой…
Мальчишка выглядел донельзя довольным, чуть ли не светился от радости, что сумел добиться своего, и от этого, наверное, невидимый бес противоречия начал подталкивать мужчину.
— Ты ведь, надеюсь, храбрый парень, — произнес он небрежно, наблюдая, как Ресан отвязывает поводья у выделенной ему лошади. Юноша замер, обернулся, настороженно глядя на воина:
— А что?
— Не побоишься ехать рядом с проклятым?
Бывший чтец благородного Аримира вздрогнул:
— То есть как, с проклятым?
— Ты ведь не думаешь, что Тонгил меня просто так отпустил? — Венд криво усмехнулся. — Темные маги приступами благородства не страдают.
— Что за проклятие? — жалобно спросил Ресан. Воин пожал плечами:
— Этого маг не сказал. Сюрприз решил сделать.
— Значит, ты можешь превратиться в чудовище? — подросток заметно побледнел. — Или начать всех вокруг убивать? Или…
— Ну да, примерно так, — прервал полет его воображения Венд. — Так что, если передумал, уходи. Можешь даже забрать лошадь.
Ресан сглотнул и перевел взгляд на амулет. Вздохнул:
— Он все равно на тебя показывает. Так что останусь.
Глава 20.
Не самое приятное прощание с бывшим лучшим другом наложилось на бессонную ночь и скопившееся напряжение. Просто ломоту в висках еще можно было перетерпеть, но не вместе с накатившей тоской. Попытка поймать дневной сон ни к чему хорошему не привела, и, немного помучившись, Арон отправился бродить по замку.
При его приближении стража вытягивалась по струнке, слуги испуганно замирали, а чаще пытались исчезнуть в ближайших боковых проходах, отчего настроение Тонгила портилось еще больше. И ноги сами понесли его вниз, в подземелья.
Там было тихо, спокойно и красиво. По стенам золотом вились руны, украшенные изящными загогулинами — как было принято изображать в седые, еще до Первого Императора, времена. Такое архаичное написание Арону в детстве показывала мать — и в душе всколыхнулась волна грусти.
Несколько минут воин простоял в задумчивости, водя ладонью по рисунку ближайшей руны, потом вернулся к лестнице. Без Мэля обходить камеры было бессмысленно, не расспрашивать же самих заключенных, за что они оказались в темнице. И рядовым стражникам лучше не знать о внезапной забывчивости господина. А вот для осмотра лабораторий Темного мага свидетели были как раз ни к чему.
Вновь спуск в темноте лестничных переходов, где почти бессильны человеческие глаза, но их место заступают другие чувства, прежде безмятежно спавшие. Ноги знают, что в ступени широкая выбоина, и легко переступают опасное место. Потолок резко понижается, и тело прежде, чем разум успеет отдать нужный приказ, сгибается в поклоне каменной притолоке. Обоняние приобретает чуткость волчьего, подсказывая, что впереди — живое существо, но не человек. А затем и глаза видят вдалеке отсвет огня…
Арон замер, потом встряхнул головой, поняв: желтую точку факела держал эльфенок. Тот самый младший сын князя Лазоревой долины, похищенный его предшественником для удовлетворения своих сомнительных пристрастий.
* * *
Тималь дарэ-Орес со вздохом отошел от дверей последней лаборатории. Ни в одну из них, даже при помощи присланных из дома амулетов, попасть не удалось. Похоже, отец переоценил силы своих магов и недооценил Тонгила. В который уже раз… Теперь придется вновь идти по этим жутким переходам, молясь Солнечному, чтобы не столкнуться ни с кем из охраны.
В темноте Тималю почудилось движение, он резко развернулся, вглядываясь в сумрак, и тоскливо подумал, что лучше бы ему было встретить десяток стражников.
Тонгил стоял в нескольких шагах, рассматривая юношу с абстрактным интересом, словно не живое существо из плоти и крови, а некую магическую формулу, подлежащую расшифровке. Эльф хорошо знал этот взгляд, не раз видел его направленным на тех, кто вызвал недовольство господина, и помнил, чем заканчивался жизненный путь бедняг. Надо было как-то объяснить свое присутствие возле драгоценных лабораторий мага, но все заранее придуманные отговорки вылетели из головы.
— Я… — пробормотал он. — Я просто….
— Да? — маг вопросительно приподнял брови, но продолжения не дождался и укоризненно покачал головой:
— Неужели так сильно захотел приобщиться к Темному искусству?
Тималь судорожно сглотнул, пытаясь найти слова, но не смог выдавить ничего внятного. Чувствовал он себя даже хуже, чем когда его первый раз вели в покои мага. Тогда подросток хотя бы примерно знал, чего нужно ожидать. Сейчас у Тималя никаких идей на свой счет не было.
