Альмар? Уровень Дара хороший, но пока мальчик не пройдет все ступени ученичества, никто не скажет, получится ли из него что-то толковое. Тьму способен подчинить не каждый, родившийся с Даром, некоторые ломаются, сходят с ума или погибают.
Если же появление маддога — случайность, его цель — что-то иное, а они попались на пути? Тогда — поблагодарить Владыку, что живы, и забыть об этом.
Первая мысль, успокоенная, легла на дно сознание, на ее место явилась другая. Небрежный рассказ Альмара об оборотнях. Значит, именно так видят родичей Курумо обычные люди? Как чудовищ, немногим лучше тууршей или маддогов? Тварей без души, людоедов?
Темных магов они хотя бы признают за людей, пусть испорченных, а оборотни — хуже зверей… Стало противно. Хорошо, что он не успел рассказать Альмару о себе. Неизвестно, что бы тогда тот сделал. Дождался бы Радоги и выдал его? Или, испугавшись, вызвал свой неслабый Дар?
Расплавленные клинки — неплохо даже для подмастерья. Сгореть мог и сам Курумо. Против Темной магии защиты у подростка не было: ее господин Тонгил давал только самым доверенным из Стаи.
Может, зря Курумо поддался минутному импульсу и взял Темного с собой? Себе подросток мог честно признаться, что настоящей причиной был страх одиночества. Какая, в самом деле, могла ему быть польза от мальчика, который не умеет владеть своим Даром? Проблемы только. Шли они из-за Альмара медленнее. И вообще… Но одному было тяжко: это Курумо отчетливо понял за те первые дни, что провел в лесу. Даже вид преследователей, — очень злых на него волков Стаи, — не был неприятен. Одиночество давило, стирало грань между человеком и зверем, и Курумо чувствовал: несколько недель такого состояния, и от прежней человеческой личности в нем мало что останется. Да, с этой точки зрения Альмар встретился весьма кстати. Но что делать теперь?
Темноволосый паренек спал, уверенный в собственной безопасности. Даже улыбался во сне. Прямо зависть брала. Самому Курумо последние ночи если что приходило, то только кошмарная муть: туман, пелена непонятная с темными колыхающимися фигурами, висельники, свисающие с верхушек деревьев. И чем ближе к Радоге, тем четче виднелись разложившиеся тела и оголившиеся черепа лиц. Брр.
Так что же с Альмаром? До Радоги осталось не больше четырех переходов, можно выдюжить одному, а там уже будет не до переживаний, там людей слишком много, зверь в Курумо не успеет взять верх.
Оставить мальчишку здесь? Неприспособленного к лесной жизни, одного. Он же вместо Радоги запросто развернется и отправится прямиком к тууршам. Милосерднее его прямо тут убить. За что только? За то, что правду сказал? Курумо сам начал расспрашивать, что думают люди про оборотней. Сам будто не понимал, что ничего хорошего?
Альмар, не открывая глаз, потянул к голове свой куцый плащ и придвинулся ближе к умирающему костру, чуть ли не улегся на угли.
— Одежда затлеет, — сказал Курумо. Альмар не услышал. Вздохнув, подросток веткой отодвинул от Альмара ближайшие красноватые головешки и подумал, что неплохо бы ему самому поспать.
Впервые после встречи с рыцарями Гиты Альмар сумел выспаться. Обращались с ним неплохо, но странные взгляды, которые он ловил от некоторых, особенно от Бирия, вызывали желание убежать и спрятаться. Никогда прежде Альмар не жаловался на крепость сна, но во время коротких ночевок лишь дремал вполглаза, наверстывая упущенное днем, в седле.
Когда Альмар открыл глаза, поляна, залитая солнечным светом, была пуста. Никаких следов его спутника.
— Курумо? — негромко позвал мальчик, обходя поляну по кругу. Никто не ответил.
— Хоть бы сказал, что уйдет, — пробормотал Альмар.
Солнце карабкалось по небу, приближаясь к полуденной точке, но подросток все не возвращался. Альмар нашел неподалеку несколько растений со съедобными корнями, которые ему еще раньше показывал Курумо, кое-как отчистил от земли и съел сырыми. Желудок прекратил голодный бунт и только недовольно ворчал, намекая, что он-то хотел мяса.
Уже начали расти послеполуденные тени, когда со стороны иллюзорного бурелома возник знакомый силуэт.
— Курумо! Наконец-то! — Альмар, подавленно сидевший у кострища, вскочил на ноги, — почему ты не предупредил?
— Не стал будить, — ответил тот, бросая на землю плотно набитый мешок, и, не дожидаясь расспросов, продолжил, — рыцари Гиты все еще здесь, у кого-то из них оказался амулет поиска. Ты, кстати, заметил, что у тебя отстригли клок волос?
— Когда? — Альмар машинально поднял руку к макушке.
— Не заметил. Амулет лучше всего работает на волосы, ногти или кровь… Думаю, они хотели быть уверены, что ты, если вдруг что, не сумеешь далеко убежать.
— Они нас найдут? — Альмар посмотрел на лес за пределами солнечной поляны. Тот казался тихим и спокойным.
— Если не будем выходить за пределы иллюзии, то нет. — Курумо выглядел невозмутимым.
— Как ты узнал, что она здесь есть? — вопрос этот сидел в голове Альмара целое утро. Даже странно, что он раньше не сообразил спросить.
— Ее не было, — уточнил Курумо, — я ее создал.
— Ты умеешь колдовать? — поразился Альмар, — ты же говорил…
— Я умею пользоваться готовыми амулетами, — прервал его подросток, — у всех в Ста… в страже они есть. Господин Тонгил с нами щедр.
— А-а, — Альмар, не уверенный, как нужно отреагировать, предпочел заглянуть внутрь мешка.
— Угощайся, — предложил Курумо, — я уже ел.
— Это припасы рыцарей, — Альмар вытащил головку сыра и завернутый в холстину хлеб, — откуда они у тебя?
— Рыцари любезно поделились, — Курумо усмехнулся, — там, где они теперь, еда не нужна.
— Ты кого-то убил?
— Двух. Третьего только ранил, — Курумо со вздохом растянулся на траве, — он, зараза, успел в последний момент дернуться и унес в себе мой нож.
Прошло несколько дней, но рыцари Гиты не думали снимать осаду и уходить. Напротив, разбили лагерь и планомерно прочесывали лес, пользуясь амулетами слежки, в умелых руках прекрасно заменяющих натасканных гончих.
Курумо сидел на ветке, скрытый в густой листве, который час наблюдая за действиями людей. То ли те решили во что бы то ни стало найти сбежавшего мальчишку, то ли он в прошлый раз зарезал кого-то важного, так что без головы убийцы слуги Гиты возвращаться не смели. Так или иначе, в лесу они застряли вместе. Один бы Курумо ушел, но сомневался в способности Альмара ускользнуть от охотников.
Между тем один из людей внизу достал что-то, напоминающее укороченные ножны от меча, поднял в воздух. Те начали светиться.
— Он здесь! Зверь здесь! — крик еще не отзвучал, а Курумо уже ласточкой слетел с наблюдательного поста, на ходу меняя обличие, метнулся в густые заросли, где загодя нашел подходящий для серой ипостаси проход. Следом полетели стрелы, все мимо.
— Что теперь? — радость от побега прошла, Альмару вновь начал вспоминаться дом, и мальчик изо всех сил старался не жалеть себя. Знал по опыту: стоит начать, будет хуже. Можно и вовсе разреветься, а позориться перед Курумо ох как не хотелось.
