— Интересная история, — выговорил с усилием. Снова посмотрел в сторону молодого мага: — Кто додумался завести знакомство со Светлым?
Венд только вздохнул и кивнул на Ресана. Тибор тихо хмыкнул, но ничего больше не сказал. Внимательно оглядел зал, потом развернулся и направился к лестнице, ведущей наверх.
* * *
Наверное, следовало остаться внизу и проследить за разговором, но после рассказа подмастерья Арон не чувствовал в себе моральных сил. Слишком сильно хотелось сказать Венду: «Видишь, тебе не за что меня ненавидеть». Явно не та фраза, которую стоило произносить вслух, особенно здесь и сейчас.
Рикард, оставленный в полном одиночестве, сидел на лежанке, поджав ноги к груди и уставившись в пространство. При появлении Арона повернул в его сторону голову, но больше никак не отреагировал. Северянин закрыл дверь и подошел ближе:
— В гостинице двое Светлых, тебе не стоит пока выходить из комнаты.
— Я и не выхожу, — глухо проговорил мажонок, не прореагировав на упоминание Светлых.
— Тебе все еще плохо? — Арон присел рядом, потрогал лоб мальчишки. Холодный. Даже чересчур холодный. Глаза блестят неестественно ярко, губы потрескались до кровавой корки, и ни капли румянца на щеках.
— Я никогда раньше не болел. Что со мной происходит? Что вы со мной сделали? — Рикард посмотрел на него обвиняюще.
Арон пожал плечами.
— Сам знаешь: использовал как посредника для передачи магической энергии. Одновременно с этим истощился твой собственный резерв. Хотя непонятно, отчего у тебя при этом такой упадок физических сил. Это никак не связано. Не должно быть связано.
— Наверное, я умираю, — сказал мажонок, отворачиваясь от мужчины.
— Наверное, ты паникуешь, — в тон отозвался тот.
— Вы просто хотите меня использовать, пока будет возможность, а потом бросите подыхать, — мрачно проговорил Рикард.
— Если бы все шло, как шло, мы все уже дважды погибли бы, — хмуро возразил Арон, хотя обвинение царапнуло неприятной правдой. Да, использовал, хотя и видел, как тому плохо. И да, поступил бы так снова, потому что речь шла о многих жизнях, и его собственной в том числе. — Другого выхода тогда не было. Но я не заставил бы тебя мучиться, если бы этого можно было избежать.
Рикард не ответил, не повернул в его сторону головы.
— Тебе постепенно становится лучше, — после паузы сказал Арон. — Еще два-три дня и все придет в норму.
В ответ — враждебное молчание. Арон покачал головой и поднялся:
— Будь в комнате. Ужин я велю принести сюда.
Вышел, остановился в коридоре. На душе было пасмурно. Если бы он мог перестать лгать, притворяясь другим человеком, отзываясь на чужое имя, нося чужое лицо… Впрочем, сожаления пусты, он просто начал уставать. Нужна передышка. И, пожалуй, мало что могло в этом помочь так же хорошо, как компания красивой женщины… пусть даже такой, чье внимание куплено звонкой монетой.
Что ж, деньги у него были, время тоже — отправиться в путь получится не раньше, чем Рикард поправится.
Правда, в душе жило опасение, что фальшивая смерть не сняла проклятие неизвестной колдуньи и близость с женщиной может обернуться для него гибелью, ведь доступа к магии, способной вылечить любую травму, сейчас нет…
Арон криво усмехнулся собственным мыслям, проверил мешочек с деньгами и пошел вниз.
Между тем посиделки с участием Светлого продолжались. Кто-то попросил показать «настоящее волшебство», и теперь рядом с уже изрядно выпившим подмастерьем мельтешили в воздухе разноцветные искры, порой складываясь в очертания обнаженной женской фигуры. Фигура пыталась изобразить соблазнительный танец, но получались лишь дерганные движения марионетки. Подмастерье хмурился, кусал губы, но результат лучше не становился. В конце концов молодой маг расстроенно махнул рукой, и фигура с громким хлопком исчезла. Наемникам хватило такта — или чувства самосохранения — никак это не прокомментировать.
— Почему вы не остановились в резиденции Светлых? — поинтересовался Ресан.
Подмастерье поморщился, с той преувеличенной мимикой, которая свойственна пьяным людям, и ответил слегка заплетающимся языком:
— Стая шакалов. Все они тут ша… шакалы. Когда у учителя были проблемы, н-никто не помог! Ни одна п-паршивая крыса не пошевелилась. А теперь все при… примазаться норовят. Не… не выйдет!
Арон, только что отправивший разносчицу наверх с едой для Рикарда, остановился в стороне и позволил себе усмехнуться. Он прекрасно знал, что в стане Светлых давно нет единства, которое они любят показывать людям. В течение тех лет, что северянин пытался найти способ отомстить некроманту, он достаточно общался со Светлыми магами и утратил последние иллюзии.
Арон нашел взглядом нескольких наемников, судя по внешнему виду, вполне трезвых, и жестом подозвал к себе:
— Когда Светлый отрубится, отнесите его наверх, в комнаты его учителя. И будьте аккуратны, парни.
— Сделаем, — ответил за всех коренастый Бракас. — А ты сам, Тибор? Уходишь?
— Прогуляюсь.
— В веселый дом? — понимающе спросил наемник. — Советую «У русалки». Девочки там загляденье, чистые, и все, что надо, умеют. С твоей долей можно самых лучших выбрать.
Арон кивнул, благодаря за совет, и направился к выходу.
* * *
Речь подмастерья становилась все более невнятной, пока он, наконец, не ткнулся носом в стол. Переливавшаяся разными оттенками синего карта империи, на которой Светлый пытался показать место героического сражения его учителя с разбойничьей шайкой, мигнула и исчезла.
— Готов, — сказал кто-то с разочарованием, а другой наемник добавил щедро: — Впрочем, иллюзии у него неплохие.
Бракас без лишних слов подхватил подмастерье под мышки, еще один наемник взялся за ноги, и мага аккуратно, как и просил Тибор, понесли наверх.
Венд сидел за соседним столом, наблюдая за всем со стороны. Вот Ресан устало поднялся из-за стола, огляделся, подошел к воину.
— А где Тибор? Мне казалось, я его видел.
— Ушел. Думаю, до утра не вернется.
— Куда? — удивился Ресан.
— В веселый дом. А что, он тебе зачем-то нужен?
— Веселый дом? — растерянно повторил юноша.
— К шлюхам, — уточнил Венд и моргнул, с изумлением наблюдая, как Ресан изменился в лице. Он бы прекрасно понял, если бы юноша смутился — обычная реакция девственника. Или начал завидовать — что для неопытного юнца еще более естественно. Или же попытался бы сказать сальную вульгарность — в доказательство своей взрослости. Но нет. На лице Ресана Венд увидел откровенную обиду — и, кажется, ревность. Впрочем, длилось это недолго, едва ли пару мгновений. Потом Ресан взял себя в руки.
— Вот как? — проговорил почти спокойно, только на последнем слове голос дрогнул. — Понятно. Я… я наверх пойду, устал, — и, отвернувшись, почти взбежал по лестнице, оставив Венда ошеломленно смотреть себе вслед. Воин сделал было шаг в направлении ступеней, затем остановился. Пусть лучше Ресан побудет один — это им обоим пойдет на пользу. Уж Венду-то точно.
