— Удивительно, — согласился Арон. Опасности от жрицы и ее спутника он не ощущал, но подозрительная часть натуры уже встрепенулась и теперь злорадствовала, называя человека наивным простаком. Не бывает таких совпадений…
— Клановцы обычно не связываются со жрецами, — подал голос Кирк. — Как получилось, госпожа, что они напали на вас?
Девушка сделала жест, словно отмахиваясь от надоедливой мухи:
— Их наняли жрецы Гиты. У бессмертной стервы давние счеты к моей Богине.
Отряд ждал, и лица всех так живописно отражали мысли, что Арон на мгновение пожалел, что никто не запечатлеет этого на холсте или фреске. Недоверчивое изумление, шок, даже страх. Только Истен выделился — он единственный, наклонившись в седле вперед, жадно пожирал незнакомку глазами.
— Тибор, кто эти люди? — спросил Бракас.
— Жрица Богини Льда и ее телохранитель, — Арон указал на названных. — Я пригласил их присоединиться к отряду.
Девушка на преставление кивнула, с любопытством оглядывая наемников, потом повернулась к воину:
— Мне кажется, или мое появление действительно напугало ваших людей, любезный тарэс?
Арон вздохнул:
— Как раз перед вашим появлением, госпожа, парни решили попугать друг друга страшилками о мертвецах, выбирающихся из могильных курганов. Не обращайте внимание. Как только они поймут, что вы и ваш спутник живы, то успокоятся.
Жрица рассмеялась — приятный мелодичный звук — и вытянула вперед правую руку:
— Разрешаю самым недоверчивым меня коснуться. Плоть мертвецов холодна, а я вполне теплая.
Первым отреагировал Истен — подъехал к жрице и соскочил на землю. Арон нахмурился, наблюдая, как молодой наемник, улыбаясь, взял ее руку и поднес к губам.
— Госпожа божественно прекрасна.
Жрица улыбнулась в ответ, но не польщенно, а, скорее, с видом светской дамы, привыкшей слышать самые изысканные комплименты и не придавать им значения.
— И госпожа, конечно же, живой человек, — продолжил Истен. — Если нам будет позволено узнать, как зовут красавицу?
— Ах да, — жрица потянула руку назад, и киранин с видимой неохотой отпустил. — Мое имя Эрига Тонгил.
Глава 4
Арон подавил облегченный вздох: ну конечно, просто похожа. В конце концов, ни один человек не может оставаться неизменным двадцать с лишним лет.
— Тонгил? — тем временем переспросил Бракас. Остальные растерянно переглядывались.
— Да, это имя моего клана, — согласилась жрица. Приподняла изящные брови: — Вас опять что-то смущает?
Парни в отряде вопросительно смотрели на Арона, но тот молчал, поэтому общую мысль озвучил Шор:
— Госпожа, вы имеете какое-то отношение к Арону Тонгилу?
— Какому из них? — отозвалась та с легкой насмешкой в голосе. — Я знаю не меньше пяти людей с таким именем.
— А мы — только одного, — ответно хмыкнул Шор. — Того, который был Темным магом и наместником Севера.
— Мы из одного клана, — проговорила жрица, улыбнувшись. — Как и еще несколько сотен тысяч человек.
— Но имеете ли вы отношение к этому конкретному магу? — Шор нахмурился.
Жрица вздохнула:
— Его прапрадед в четырнадцатом поколении и, соответственно, моя прапрабабка родились от одних родителей.
— Вы прослеживаете родство так далеко назад? — подал голос Рикард.
— Это часть моей работы: знать, кто кому кем приходится, — отозвалась Эрига.
— Даже изгнанные из клана? — не удержался Арон.
— Конечно, — согласилась жрица. — Изгнания — это человеческие игры, моей Богине они не интересны.
— Темный был изгнан? — это переспросил уже Венд.
— Ходили такие слухи, — небрежно отозвался северянин, уже жалея, что поднял тему.
— Это многое объясняет, — пробормотал стоящий рядом с ним Кирк. Арон ничего не ответил. «Не вспоминать», — повторил он себе. — «Это прошлое, просто прошлое. Не вспоминать».
— Что ж, вопросы заданы, ответы получены, — сказал он вслух. — Имис, Шор, освободите от поклажи пару лошадей для госпожи и ее спутника, и продолжим путь.
Дорога, построенная в незапамятные времена, осталась ровной, идеально подходящей как для пешего путника, так и для конного. Подковы лошадей звонко цокали по ее серому камню, люди негромко переговаривались.
Арон ехал справа от жрицы, по левую руку от нее и чуть позади следовал Гетас Лват. Девушка как раз рассказывала историю мытарств последних дней.
— …тут ты прав, Тибор, клановцы всегда охотятся пятерками, но первого Гетас убил еще вчера…
После того, как жрице и ее спутнику подвели коней, Арон, наконец, вспомнил о манерах, представился сам и назвал спутников. Эрига улыбнулась и предложила перейти на «ты» — как она сказала, имперская манера обращаться к одному человеку во множественном числе ее смущает. Возразивших не нашлось. Парни в отряде, похоже, успокоились как насчет ходячих мертвецов, так и родства девушки со страшным Темным магом.
— Это опасная дальняя дорога. Почему ты взяла только одного телохранителя? — спросил северянин, глядя на жрицу и против воли любуясь свежестью и красотой ее лица, плавностью каждого движения. Встречный ветер плотно прижимал одежду к фигуре девушки, четко обрисовывая высокую грудь и тонкую талию. Эрига казалась не просто красивой — идеально прекрасной, так что в сознании Арона опять зашевелились притихшие было подозрения. Девушка между тем покачала головой:
— Гетас — это все, что осталось. В горах Присват на наш отряд сошел оползень, выжили только мы двое. Тогда я думала, что это случайность, но после нападения клановцев сомневаюсь.
— Цель путешествия должна быть важна, раз ты не повернула назад.
— Очень, — согласилась Эрига. — Но, прошу, не расспрашивай о деталях — это дело Богини.
— Конечно, — Арон кивнул. Он с детства усвоил, что есть вещи, которые жрица не скажет никогда.
Мужчина перевел взгляд на желтеющую степь, а перед глазами встал родной поселок, острые клыки скал, нависающие над морем, крохотные пятна рыбацких лодок на горизонте. Весь последний час он боролся с собой, но внешность девушки, ее акцент, ее жречество — все это слишком сильно потревожило воспоминания.
— Расскажи о своей родине, Эрига, — попросил он. — Я слышал, владения Ледяной Богини прекрасны.
— Ты никогда не бывал у нас, Тибор? — уточнила жрица. — Но да, ты слышал верно: нет места красивее…
* * *
Венд ехал в нескольких шагах позади Тибора и давно молча наблюдал за их беседой. Пират казался завороженным как самой жрицей, так и ее рассказом. Девушка, бесспорно, была красива, но не настолько, чтобы человек рассудительный и уравновешенный, каким всегда казался Тибор, потерял голову.
