Во второй половине XIX века появились также тигельные печатные машины.
При довольно низкой производительности 1200–1500 копий в час они прекрасно подходили для тиснения и печати иллюстраций.
Когда в 1865 году Альберт умер неженатым и бездетным, типографию унаследовал его брат Эдвард. В 1876 году он продал ее городу – ровно через 300 лет после того, как его предок Кристоф Плантен перевез свое предприятие в дом на Врийтагмаркт. До этого он в 1866 году успел выпустить еще одно издание – последнее точно датированное издание типографии.
А уже в 1877 году в «Золотом компасе» был торжественно открыт музей. Это единственная в мире полностью сохранившаяся типография XVI века, с прессами, шрифтами и оборудованием времен Плантена. Уникальные экспонаты – такого больше нигде нет.
Музей-типография Плантена-Моретуса, открыт в 1877 году
Заключение
«Он как-то слишком хорош…» – трудно избавиться от этого ощущения после прочтения немногочисленных биографий Кристофа Плантена, написанных за последние века. Хотя их авторы, несомненно, старались работать объективно и научно. Людям, любящим читать, тем, для кого книги составляют важную часть жизни, очень легко попасть под обаяние этой истории, безоговорочно восхищаясь тем, что он сделал. Но под впечатлением от его огромных заслуг и значительной роли во второй информационной революции – не идеализирует ли автор Кристофа Плантена?
Он всю жизнь страстно любил книги. У него была самая настоящая большая мечта – а такое не каждому дано. Плантен не отказался от нее, несмотря на все удары судьбы. Не имея других возможностей, в юном возрасте выбрал профессию переплетчика и книготорговца, но затем все же выучился на печатника. Стал коммерсантом, чтобы собрать необходимую для открытия типографии сумму. Два раза восстанавливал предприятие буквально из ничего. Его печатные прессы исправно работали во времена восстаний, войн, экономических кризисов, хотя это было очень непросто. Для своей типографии он делал все – даже невозможное. Не считался с расходами, порой работая себе в убыток, когда речь шла об издательских проектах большого научного и культурного значения. Книги были самым главным в его жизни. Имея множество занятий и источников дохода, он всегда позиционировал себя именно как издатель – тот, кто распространяет информацию и новые знания. На самом передовом носителе.
Исторические источники – по крайней мере, те, что у нас имеются, – рисуют портрет умного и эрудированного человека, не чуждого творчеству. Например, Плантен писал стихи и оставил после себя довольно большое количество неплохих французских поэм. Его личные качества все известные нам корреспонденты описывают исключительно положительно: удивительно трудолюбивый, честный, порядочный, скромный, терпимый и дипломатичный. Конечно, кроме Даниэля – автора хроники фамилистов, – под чьим пером он предстает не только экстремистом и предателем, но и вором. Имей мы возможность побеседовать с его опальным зятем Жилем Бэи, тот наверняка также мог бы сказать о тесте массу нелицеприятных слов. А в 1930-х годах историк Маартен Шнайдер назвал Плантена оппортунистом, ради типографии готовым поступиться моральными принципами и идти на сделки с совестью. Может быть, Шнайдер прав хотя бы в том смысле, что известный нам Кристоф Плантен – это всего лишь созданный историками (пусть даже невольно) чистый безупречный образ?
Факты его биографии говорят о том, что для мечтателя и идеалиста, одержимого идеей нести печатное слово в массы, он слишком деловит, практичен и последователен. Довольно честолюбивый и очень трезвомыслящий человек, умеющий «устроиться» в жизни. Идеальный бизнесмен – по крайней мере, для условий своего времени. Не случайно ведь он добился таких впечатляющих успехов в сфере, далекой от книгопечатания, литературы и творчества, – международной торговле. Возможно, он просто расчетливый и дальновидный делец, своевременно сообразивший, что за печатной книгой – будущее, и что на этом можно быстро разбогатеть?
Конечно, эти два образа сочетались. Он был не просто коммерсантом, стремящимся к максимальной прибыли, но и визионером, действительно влюбленным в книги. То, что на них можно заработать, несомненно, было очень важным. В конце концов, ему довольно рано пришлось на собственной шкуре почувствовать, как трудно быть бедным мечтателем. Лучше быть богатым мечтателем. Больше шансов и возможностей осуществить то, что задумал. Билл Гейтс и Стив Джобс тоже постоянно думали о прибыли и ориентировались, прежде всего, на то, чтобы продать свою продукцию. Но ведь они действительно любили компьютеры с детства. На самом деле стремились создать что-то удивительное и значимое. Жили этим. У них тоже была мечта – все-таки, наверное, не о крупном банковском счете.
Массовость продукции, упор на эргономичность и дизайн, визионерство, часто не считаясь с расходами, умение собрать вокруг себя талантливых людей и заставить их работать. Уникальная репутация, сравнимая с культом, еще при жизни. Способность создать новые типы продукции на базе уже существующей революционной технологии и широко коммерциализировать их, сделав по-настоящему модными и желанными для потребителей всего мира. Кристоф Плантен и Стив Джобс – принципиально разные люди, как по темпераменту, так и по отношению к жизни, но у них много общего.
А вот по своему отношению к работе Кристоф Плантен и Билл Гейтс в чем-то похожи. И как сейчас на большинстве компьютеров, за исключением продукции Apple, установлена операционная система и программное обеспечение от Microsoft, так и в XVI столетии большинство литургических книг Европы – неотъемлемая принадлежность повседневной жизни, как и компьютер сегодня – продукция типографии Плантена. В Испании – почти все, в заморских колониях – вообще все.
* * *
Название книги, которую вы держите в руках, «Человек, научивший мир читать» – во многом дань тому прекрасному образу Кристофа Плантена, о котором говорилось выше. Не преувеличение ли? Мы все знаем, что он не был первым. И, конечно, он не был единственным. Существовали и другие – те, кто внес свой вклад в изобретение и распространение книгопечатания. Будь эта книга на английском, немецком или французском – можно было бы использовать в названии неопределенный артикль. Впрочем, стоит ли? Есть целый комплекс социально-экономических, политических и культурных причин, по которым печатная книга распространилась по Европе и всему миру в качестве основного информационного носителя. Но люди никогда бы массово не научились читать, не будь массового книжного производства и не охвати оно все приоритетные для политики, экономики, науки и общества того времени темы. И вот это – заслуга Кристофа Плантена.
Услышав о книге, посвященной информационной революции и книгопечатанию, собеседники, как правило, понимающе кивают: «А-а-а, это про Гутенберга!» Действительно, про кого же еще. О нем и так уже написаны целые шкафы книг. Если бы изобретатели письменности, колеса, мельницы или гончарного искусства были известны по именам, и о них написали бы сотни подробных биографий с лихо закрученными сюжетами, даже при явном недостатке исторических фактов. Неважно, что мало фактов, – публика любит тех, кто был первым. Именно по этой причине читатель ничего и не слышал раньше о Плантене. Как и о многих других, сделавших наш мир таким, какой он есть.
