Когда стало известно о бойне в аэропорту, его отец отправил покаянное письмо израильскому правительству:
«Сорок лет я считал, что честно служу делу воспитания молодежи… Пожалуйста, накажите моего сына смертным приговором».
В Израиле нет смертной казни. После суда Окамото отбывал наказание в тюрьме. «Черный сентябрь» взялся вытащить его из заключения. Захватывая заложников, палестинцы неизменно требовали освободить японца.
Израильтяне считали, что операцию в аэропорту Лод организовал один из соратников Хабаша — Гассан Канафани. Он жил в Бейруте и в свободное от подготовки терактов время писал прозу, пьесы, критические статьи. 8 июля 1972 года, когда он садился в машину, его автомобиль взорвали.
Место Канафани занял Бассам Абу Шариф, один из основателей Народного фронта освобождения Палестины, член его политбюро. Он участвовал в захвате нескольких авиалайнеров и считался одним из самых известных палестинских террористов.
11 июля палестинцы взорвали бомбу на автобусной остановке в Тель-Авиве. Одиннадцать человек были ранены. В Израиле решили, что тот, кто это придумал, и должен ответить за кровь невинных людей.
19 июля Абу Шариф получил бомбу в посылке. Она взорвалась. Он потерял глаз и лишился нескольких пальцев, но остался жив. Со временем он расстался с Хабашем, перешел к Арафату, стал его советником и сторонником переговоров с израильтянами…
В начале августа 1972 года двое палестинцев — Аднам Али Хашам и Ахмед Зейд — познакомились с отдыхавшими в Италии англичанками. После совместного отдыха мужчины предложили вместе лететь в Израиль. Но в последний момент у палестинцев возникло срочное дело. Они объяснили, что им нужно слетать в Тегеран. Договорились встретиться в Израиле. В подарок они преподнесли девушкам кассетный магнитофон, чтобы им не было скучно в дороге.
Наивные англичанки, предвкушая продолжение приятного отдыха с такими предусмотрительными мужчинами, сели на рейс израильской авиакомпании № 707, но, на свое счастье, магнифон они сдали в багаж. Внутрь магнитофона были вмонтированы взрывчатка и соединенный с барометром взрыватель. Когда самолет набрал высоту, бомба взорвалась. Но багаж израильтяне помещали в бронированный контейнер, поэтому самолет не пострадал.
Палестинские боевики не раз выкидывали такие номера и легко посылали других на смерть. Например, так они поступили с немецким террористом Берндом Хаусманом из «Фракции Красной армии». Он погиб в израильском аэропорту, когда случайно открыл взятый в дорогу портфель. Он же не знал, что палестинские товарищи ловко встроили в него взрывное устройство, надеясь, что он заглянет в портфель во время полета и взорвет себя вместе со всеми пассажирами.
РИМ, ИЮЛЬ 1972 ГОДА
17 июля 1972 года руководители «Черного сентября» Абу Дауд, Абу Айяд и Факри аль-Умари встретились в кафе под открытым небом на римской площади Пьяцца делла Ротонда.
Абу Дауд приехал в Рим раньше других. Он должен был встретиться с итальянскими ультраправыми на севере Италии. Они сидели в кафе, наслаждаясь атмосферой вечного города. Просматривая газеты, они натолкнулись на сообщение о том, что Международный олимпийский комитет даже отказался ответить на просьбу Палестинской молодежной федерации разрешить ей прислать на Мюнхенскую Олимпиаду собственную команду.
— Для этих благородных господ мы просто не существуем, — зло сказал Абу Дауд. — Вернее, мы не заслужили право существовать.
— Если они не позволяют нам участвовать в Олимпийских играх, — сказал Факри аль-Умари, — то почему бы нам не появиться там без приглашения?
— А что мы там можем сделать? — вяло поинтересовался Абу Айяд.
Факри аль-Умари предложил взять олимпийцев в заложники. Абу Айяд сначала отнесся к неожиданной идее скептически, но, подумав, поддержал:
— Правильно, надо взять как можно больше заложников и обменять на наших товарищей, томящихся в тюрьмах.
Абу Дауда ждали в Софии, где он должен был получить партию стрелкового оружия с глушителями для ФАТХ. Договорились, что по дороге в Болгарию он побывает в Мюнхене и посмотрит, возможна ли операция в принципе.
Через два дня Абу Дауд уже был в Мюнхене. Он купил план города, обзавелся списком гостиниц и расписанием авиаполетов. Абу Дауд провел рекогносцировку Олимпийской деревни, которую еще достраивали. Уже висели таблички «Kein Eintritt» — «Вход запрещен», но запреты не соблюдались. Туристы и любопытствующие мюнхенцы легко проникали внутрь деревни. Все удивлялись этой свободе, практически не ограничиваемой мюнхенской полицией.
Из Мюнхена Абу Дауд вылетел в социалистическую Болгарию, чтобы получить обещанное оружие.
7 августа он вновь появился в Мюнхене — на сей раз вместе с молодым террористом, которого все называли просто Тони. Они пришли к выводу, что пробраться в деревню не составит труда. Они просто перелезут через ограду. Один подставит спину, другой вскарабкается наверх.
— Но тогда последний из нас останется за оградой, — озабоченно заметил Тони.
— Я пойду с вами, чтобы помочь, и буду последним, — обещал Абу Дауд.
Тем временем Абу Айяд занялся кадровыми делами — подбирал террористов для операции в Мюнхене. Во главе боевой группы он поставил двух боевиков, которые сражались с иорданской армией в Аммане в сентябре 1970 года.
Руководителем группы стал Луттиф Афиф по кличке Исса.
Двое его братьев тоже присоединились к боевикам и уже сидели в израильских тюрьмах. Еще в 1958 году Исса поехал в ФРГ учиться, потом перебрался во Францию, где нашел работу. Он присоединился к ФАТХ в 1966 году. В начале 70-х он жил в Западном Берлине, где собирался жениться на немке. Среди немцев он чувствовал себя уверенно.
Заместителем Иссы сделали Ясуфа Наззала по кличке Тони. Он тоже учился в Западной Германии и говорил по-немецки.
Обоих немедленно отправили в Мюнхен, чтобы они освоились в городе и изучили Олимпийскую деревню.
Сложнее было отобрать остальных боевиков. Пятьдесят молодых палестинцев нашли в лагерях беженцев в Ливане, Сирии и Иордании. Всех отправили тренироваться в лагерь. Никому не сказали, что им придется сделать. Наблюдая за их подготовкой, отобрали двенадцать наиболее умелых, из них в окончательном списке оставили шестерых.
Это были Афиф Ахмед Хамид, Халид Джавад Мохаммад Сафади (ему только исполнилось девятнадцать лет), Ахмед Чик Ча, Аднан аль-Гаши и его двоюродный брат Джамаль аль-Гаши (ему тоже было девятнадцать лет).
Джамаль аль-Гаши — единственный, кто останется в живых. Через много лет он вспоминал о своей жизни в палестинском лагере для беженцев:
«Меня воспитывали на рассказах о Палестине, о том рае, который мы утратили, о евреях, которые украли нашу землю, об арабских лидерах, которые нас предали. Я считал, что у нас не будет жизни, пока мы не вернемся в Палестину. Если же нам не удастся отвоевать Палестину, я так и проживу всю жизнь беженцем, лишенным всех прав».
