Все отобранные для операции должны были иметь личные мотивы для борьбы против израильтян. Значение имело знание Западной Германии и немецкого языка. Ахмед Чик Ча жил в Западном Берлине и был женат на немке. Халид Джавад два года провел в ФРГ вместе со своим братом. Афиф Ахмед Хамид больше года учился в Западной Германии.
Семьям они ничего не сказали. Последний месяц шесть молодых палестинцев усиленно тренировались в Ливии. Учили их рукопашному бою и умению преодолевать препятствия. Чаще всего их зачем-то заставляли перелезать через высокую ограду. Они решили, что им предстоит проникнуть на какую-то важную израильскую военную базу. В последний момент их предупредили, что предстоит важное задание за границей.
Организаторы считали, что предусмотрели решительно все. Абу Айяд и Абу Дауд составили первое обращение, которое следовало передать немецкой полиции после захвата заложников. Его перевели на английский и перепечатали на машинке. Второе обращение написали на немецком языке от руки — в нем было согласие отодвинуть срок исполнения ультиматума и выдвигалось требование предоставить самолеты для террористов и заложников, с тем чтобы они могли покинуть Западную Германию.
Абу Дауд беспокоился насчет того, как доставить в Мюнхен оружие. Абу Айяд сказал, что берет это на себя.
Абу Дауд ненадолго слетал в Дамаск, чтобы побыть с женой и детьми, и в середине августа вернулся в Тунис. Ему предстояла встреча с Арафатом и другими руководителями ФАТХ. Напутствовали его в торжественной обстановке. Каждый из руководителей ФАТХ, начиная с Арафата, обнял Абу Дауда и пожелал ему счастья.
В начале мая 1972 года четыре боевика из «Черного сентября» прибыли в Брюссель. Это были двое мужчин — Ахмед Муса Авад, Абдаль-Азиз аль-Атраш и две женщины, одну звали Тереза, другую Рима.
Три дня в бельгийской столице пролетели в сплошном веселье. Деньгами их снабдили щедро. Они ходили по магазинам, обедали в дорогих ресторах, вечером танцевали, ночью делили постель в гостинице. Тереза и Рима уверяли потом, что не знали ни подлинных имен своих спутников, ни цели путешествия. Одна из них будет утверждать на суде, что попала к боевикам случайно — ее приучили к наркотикам, поэтому она лишилась воли и действовала неосознанно, как робот.
8 мая все четверо сели на самолет авиакомпании «Сабена», совершавший рейс № 571 по маршруту Брюссель — Тель-Авив. Они говорили на иврите и предъявили фальшивые израильские паспорта. В багаже у них было оружие и гранаты, но чемоданы никто не проверил.
Самолет сделал посадку в Вене, после чего четверо террористов, действуя по плану, захватили самолет.
Командир корабля Реджинальд Леви сообщил в аэропорт Тель-Авива, что пассажиры и экипаж превращены в заложников и что террористы готовы обменять их на триста семнадцать заключенных из израильских тюрем. Боевики не потребовали лететь в какую-нибудь арабскую столицу. Они приказали продолжать полет до Тель-Авива. Самолет сел в аэропорту Лод (ныне он носит имя первого израильского премьер-министра Давида Бен-Гуриона).
В этом состоял замысел «Черного сентября» — продемонстрировать Израилю его уязвимость, унизить израильское правительство, взять над ним верх на его собственной территории!
Операцией по освобождению заложников руководил министр обороны Моше Даян. Военные специалисты встретили приземлившийся лайнер и незаметно для террористов слили гидравлическую жидкость, чтобы самолет в любом случае не смог взлететь.
Переговоры продолжались двадцать часов. Израильтяне с самого начала не собирались отпускать заключенных. Им нужно было время, чтобы спецназ мог потренироваться на другом «Боинге-707». Когда спецназовцы доложили, что им потребуется всего полторы минуты, было решено действовать.
Спецназовцы появились у самолета, одетые в форму служащих авиакомпании. Операция была мгновенной, вспоминали пассажиры. Внезапно в дверях появились израильские солдаты, которые кричали:
— Все на пол! Все на пол! Ложись!
Они подоспели вовремя, потому что террористы, измотанные и раздраженные, уже были готовы разнести все и всех — у них был достаточный запас гранат.
Один из террористов получил пулю в лоб, второго уложили двумя пистолетными выстрелами. Одну из террористок ранили, вторую сбили с ног. Один из пассажиров был смертельно ранен и умер в госпитале, двое спецназовцев получили ранения.
Эта операция стала полным успехом израильтян и провалом «Черного сентября». Арафат был крайне недоволен. Он-то надеялся показать палестинцам в лагерях, что израильтяне уязвимы… В окружении Арафата решили немедленно предпринять что-то еще, чтобы восстановить боевой дух.
Абу Дауд первым прилетел в Мюнхен. Несколько дней он, нервничая, ожидал Абу Айяда. 24 августа, за два дня до открытия XX летних Олимпийских игр, Абу Айяд вылетел из Алжира во Франкфурт-на-Майне. Абу Дауд поехал его встречать.
Абу Айяла сопровождали два помощника — мужчина и женщина. Свой багаж, состоявший из пяти одинаковых чемоданов известной фирмы «Сэмсонайт», они погрузили на одну тележку и подкатили ее к таможенной стойке.
Сотрудница таможни обратила на них внимание, но на их счастье попросила открыть только чемодан, в котором были одни лишь женские вещи, большей частью нижнее белье. Таможенный инспектор махнула рукой, и палестинские боевики, груженные оружием, вступили на немецкую землю.
В 70-е годы у Франкфурта-на-Майне была неважная репутация из-за высокого уровня преступности и наркомании. Город именовали «Кранкфуртом» от немецкого слова «krank» — больной. Или Банкфуртом, имея в виду, что город — один из главных финансовых центров Европы.
Абу Дауд поджидал Абу Айяда и его помощников в гостинице в центре Франкфурта. Здесь они распаковали содержимое пяти чемоданов — шесть «Калашниковых», два пистолета-пулемета плюс большое количество снаряженных магазинов к автоматам. Они перепаковали оружие более компактно — в два чемодана.
Вечером Абу Дауд, прихватив эти чемоданы, поехал на поезде в Мюнхен. Багаж он оставил в камере хранения на вокзале. В последующие дни Абу Дауд получил еще два автомата «АК-47» и сумку с двадцатью ручными гранатами. Он регулярно перекладывал чемоданы с оружием из одной камеры хранения в другую.
26 августа, сидя в своем номере, он наблюдал по телевизору церемонию открытия Игр. Он еще раз съездил в Олимпийскую деревню. На сей он прихватил с собой женщину из Сирии, которая навешала сестру, вышедшую замуж за мюнхенского профессора. Они подошли к воротам, когда группа бразильских спортсменов возращалась после тренировки. Женщина обратилась к охраннику на немецком языке:
— Мой друг бразилец. Он узнал среди спортсменов своего одноклассника. Вы не разрешили бы нам хотя бы подойти к нему и поздороваться? Буквально на десять минут.
Благодушный охранник пропустил их. Абу Дауд ничем не рисковал. Немецкий полицейский не мог отличить араба от бразильца и, разумеется, не владел португальским языком, чтобы вступить с ним в разговор.
Они вошли и воспользовались этой возможностью, чтобы осмотреть дома, где поселили команды из Саудовской Аравии и Судана. Тем самым Абу Дауд получил представление о внутренней планировке типовых домов в Олимпийской деревне.
