Преследователи нагоняли. В громкоговоритель приказали остановиться, пообещали стрелять.
— Надо остановиться. Вы же из органов. Объясните им все.
— Если остановимся, нас закопают в этом же лесу.
Полицейский выстрелил. Пуля угодила в кузов чуть выше обода заднего колеса.
Матлаков вскрикнул.
Преследователи перестроились и оказались справа. Еще выстрел. Пуля попала в колесный диск.
Максимов резко надавил на тормоз. Поравнявшись с полицейской машиной, он вывернул руль вправо. Удар пришелся в область багажника. Машину ДПС развернуло поперек дороги. Следовавший сзади внедорожник со всего маху врезался во, внезапно возникшее, препятствие. Сомкнувшись в единый сплав покорёженного металла, автомобили улетели в кювет.
В зеркале заднего вида Максимов разглядел тонкие падающие сосенки с краю обочины.
— Боже мой, — воскликнул Матлаков. — Они же живые, правда?
— Главное, что мы живые.
* * *
Максимов стоял у ворот въезда в зону посадки Домодедово и наблюдал за взлетающими самолетами.
К воротам приблизились два черных автомобиля. Кортеж Певчего.
Максимов пошел вперед по направлению движения, а когда автомобили приблизились вплотную вышел на дорогу и перекрыл движение. Мерседес встал колом в десяти сантиметрах от его ноги.
С автомобиля вышли трое мужчин. Все они одеты в черные костюмы, под которыми скрывается бронежилет, предающий хозяину ложный вид накаченного торса.
Двое осмотрели окрестности, а третий проследовал к Максимову.
— Мне нужно поговорить с ним. Скажи, моя фамилия Максимов.
Максимов мог бы показать удостоверение и не пришлось бы разыгрывать этот цирк, но он оставил его в машине, сушиться на печке.
Охранник положил руку на кобуру и приближался.
Из дальней машины вышел Певчий.
— Пропусти его.
Максимов проследовал мимо агрессивного охранника в машину.
— Вышли все, — скомандовал Певчий.
Водитель с охранником повиновались.
Скулы Певчего сжимались и разжимались, словно жевали стальную жевательную резинку.
— Ты что нахрен натворил? — Певчий сомкнул кулаки и едва не бросился на Максимова. — Ты кем себя возомнил?
— Игорь Федорович, я не понимаю, — Максимов съежился под натиском начальника.
— В городе объявлен перехват Вулкан-5, твое фото по всем инстанциям разослали. Приказано стрелять на поражение, а ты тут расхаживаешь по аэропорту и еще посмел ко мне прийти.
Певчий хлопнул ладошкой по кожаному сидению.
— Бузунов уничтожает улики, скрыл свидетеля моего. Если бы я его не вытащил, они бы его закопали, — сказал Максимов.
— Что ты несешь вообще? Николай Валерьевич мне уже телефон оборвал, что ты выкрал человека, которого везли на допрос в управление. Между прочим, по моему указанию.
— Но Бузунов сказал, что не знает…
Певчий оборвал его еще одним шлепком по сидению. Если следующий удар угодит ему по лицу, он лишиться нескольких зубов.
— А ты вообще понимаешь, какое на нем сейчас давление и ответственность? Любой может запамятовать. Он ко мне сразу после совещания подошел и сказал, что свидетель у него и в безопасности.
— Я думал, он следы заметает. Еще это заявление на пресс-конференции.
— А что, по-твоему, мы должны были сказать общественности? Что существует неизвестная болезнь, делающая из обычного человека психа?
— Я ничего не понимаю, — Максимов подпер ладонями голову.
— Дурак ты, пробитый. Ты знаешь, что в аварии, которую ты устроил полицейский погиб, двое серьезно ранены?
Максимов зарылся в ладони и молчал.
— Ты что не мог просто позвонить? Тебе же звонили все, кто только мог.
— Мой телефон сломался.
— Сломался, — Певчий выдохнул, достал платочек из кармана и вытер лицо. — Я не знаю, как тебя мазать и не буду. Свидетель где?
— Там, на первом этаже сидит, ждет.
Певчий приоткрыл окно и приказал охраннику привести Матлакова. Губы его ездили друг по другу слева на право, как аттракцион «Лодочка» в парке развлечений.
— Игорь Федорович, я не знаю, что на меня нашло. Я совершенно запутался.
— Только мне теперь это распутывать.
— Простите меня.
Певчий выдохнул и заговорил спокойнее:
— Осколок нашли в свинцовой коробочке за пределами аэропорта, в лесополосе возле трассы. Его отнесло взрывом, вместе с останками стюардессы. Кенжабетов сказал, это ты попросил.
Максимов кивнул.
— Это было правильным решением. Бузунов человек старой закалки, привыкший все ракетами решать, но он никогда не ставит личный амбиции выше государственных интересов и ошибки признавать умеет. Если бы ты это понял, вы бы вместе могли решить все минимумом жертв.
Из дверей аэропорта вышел охранник с Матлаковым. Они направились к машине.
— Местные ядерщики уже проверили осколок, и только руками развели. Проверили всеми возможными дозиметрами и ничего.
Матлакова усадили в машину. Увидев Максимова, он слегка успокоился.
Певчий представился.
— Как раз звонил заместитель министра обороны. По вашу душу, Владилен Михайлович.
Матлаков осторожно оглядывался в поиске разъяснений.
— Я прошу прощения за некоторые неудобства связанные с Владимиром Ивановичем. Он несколько преувеличил ситуацию. Тот самый осколок, или как там его правильно называете, найден и находится под защитой.
— Это отличные новости, — Матлаков посмотрел на Максимова в поиске поддержки, но в ответ ничего не получил.
— Его сегодня же доставят спецрейсом в институт военных исследований под патронажем Министерства обороны.
Улыбка на лице Матлакова исчезла.
— Чтобы что? Изучать?
— Минобороны хочет, чтобы вы приняли в этом непосредственное участие.
Матлаков замолчал, а потом, будто размороженный, выкрикнул:
— Нет! И нет, и нет. Я не приближусь к нему и на километр. Одумайтесь, это не игрушка и никакой пользы не принесет. Его нужно уничтожить. Сегодня же.
— Пострадали сотни людей, десятки погибших. Эта угроза, о которой нам не было известно ранее. Чтобы предупредить ее возникновение в дальнейшем мы должны знать ее природу. Научиться противостоять.
— Вы не представляете, с чем имеете дело. Эту угрозу не побороть.
— Именно поэтому мы и хотим привлечь человека, который сталкивался с ней. Вы же геофизик. Эта работу никто не сделает лучше.
