Дэнни недавно окончил университет и жил в Бруклине со своим бойфрендом на двадцать лет старше его (банкиром, который и оплатил парню курс в институте Литтона). Дэнни дал мне наводку на сайт «Нью-Йоркской площадки знакомств», через который они с бойфрендом когда-то нашли друг друга. Пообщавшись на свидании в кафе, банкир пригласил его к себе, в бруклинскую квартиру, они провели вместе несколько ночей, и вот уже два года, как они вместе. Сначала я снисходительно подумала, что лишь мужчинам (придушенным этим городом, не располагающим к близости) свойственно завязывать отношения вот так, в холодном киберпространстве. Теперь-то я понимаю, что под моей снисходительностью скрывался банальный страх перед фантазиями, собственная моя неосведомленность.
Не бывая в «Фейсбуке» и других социальных сетях, я понятия не имела о сотнях сайтов знакомств, расплодившихся в Интернете. «Мессенджер» — это все, на что меня хватило. Через два дня после разговора с Дэнни, оправдываясь желанием развлечься, я залезла на сайт «Площадки знакомств» и отправилась в ознакомительный тур. Вот они, идеальные любовники, на блюдечке с каемочкой. Модельные тела, вылепленные профессионально поставленным в студии светом, и выбеленные бесконечными улыбками зубы — просто мечта с обложки. Все красиво, все сверкает, все графично и выпукло.
На следующий день я зашла снова и, не дав себе времени на раздумья, зарегистрировалась, клюнув на возможность поглазеть на чужую жизнь. Каждому зарегистрированному полагалась личная страница. Я оставила свою пустой — какой смысл рассказывать о себе и вешать фотографию, если меня интересуют другие? Число посетителей в Сети в любое время дня переваливало за три тысячи, а в пятничные вечера и за пять тысяч. Треть участников составляли геи, но я сосредоточилась на гетеросексуалах в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти. Можно было вступить в ВИП-группу, участники которой получали право на просмотр более откровенных фотографий и расширенного количества анкет. Я ограничилась общим доступом, списав со своей кредитки четырнадцать долларов за подписку на месяц, и уселась собирать сведения об остальных участниках.
Мужчины делились на две категории: одни выкладывали портреты или фото в полный рост в хороших костюмах или темных рубашках, заявляя, что ищут романтических отношений (способ завуалировать свои истинные намерения и не отпугнуть дам, большинство которых претендовали на поиски супруга — насколько лживо, двулично, идеалистично или искренне, неизвестно); другие фотографировались полуголыми: в плавках, трусах, в полотенце на бедрах, крупным планом, — и искали женщину для свидания, которое, если повезет, можно перевести в горизонтальную плоскость. Были и немногочисленные наглецы, без зазрения совести выставлявшие самое сокровенное — в полной боевой готовности. Самые пошлые фотографии объединяло обещание жесткого секса, с элементами садо-мазо. Одни в анкете вообще ни слова не сообщали о себе и о том, чего ищут, другие в красках описывали привычки, работу, тип женщины своей мечты, любимые блюда, хобби, распорядок дня — отчасти сообщая правду, отчасти выдумывая, судя по обилию нестыковок. У женщин анкеты различались меньше, фотографии тоже шли от портретных или в полный рост до более откровенных, в бикини. Лишь около сотни отважились сняться обнаженными — в основном растянувшись на постели, показывая изгиб спины и грудь.
Еще на сайте имелся раздел для предлагающих эскорт-услуги, но к этим красавцам я осталась равнодушной, несмотря на их очевидные достоинства. Меня куда сильнее тянуло к людям обыкновенным, лишь бы они пылали страстью. Мне необходимо было чувствовать себя желанной, а эскорт, ухаживание по обязанности, убивает почти всю загадочность.
Я гуляла по сайту с гораздо большим воодушевлением, чем по улицам Нью-Йорка. Целыми днями просиживала за ноутбуком, то и дело чувствуя, как краска бросается в лицо, а иногда и мастурбировала, не в силах удержаться. Когда Эсекьель открывал дверь, я встречала его выжатой как лимон и сердитой на себя, а бывало и дерганой из-за того, что приходилось скрывать свою забаву.
Меня не покидал соблазн найти на этом сайте третьего. Ничего такого сверхъестественного — в поиске третьих там регистрировалось много пар, однако большинству требовался либо мужчина-бисексуал, либо женщина. Запросов, схожих с нашими, было по минимуму — около пятидесяти. После двухнедельного перелопачивания сотен анкет с целью разобраться в условиях, нюансах, предпочтениях и определить фаворитов для себя я отважилась заполнить свою. Из нее любой заинтересовавшийся мог узнать, что мне тридцать семь, я окончила университет, мой рост — метр семьдесят с хвостиком, вешу пятьдесят девять кило, предпочитаю безопасный секс, не курю, но косячок «за компанию» могу (с ответом насчет травки я попала в самую многочисленную категорию: «никогда» выдает пай-девочку, а «часто» наводит на подозрения в наркомании). Врать, занижать и преувеличивать я не стала. В качестве района дислокации выбрала Нью-Йоркский университет. Фотографию загрузила ту, которую сделал Эсекьель еще в дни встреч с Люсьеном. Там я стою на фоне цветочной композиции, которыми по субботам украшали Двадцать восьмую улицу между Шестой и Седьмой авеню, и озаренное улыбкой лицо наполовину скрывают темные очки. На мне платье с круглым вырезом и босоножки, на плече сумочка, волосы собраны в «хвост», в руках букет нарциссов. Подпись состряпала такую: «Пара ищет третьего, мужчину. Моему мужу нравится смотреть, он не гей. Я привлекательная, чувственная женщина, открытая и умеющая ценить наслаждение». Задача стояла — прорекламировать себя, поэтому «открытая» и «чувственная» должны были сразу дать понять, что я не чокнутая, не наркоманка и не нимфоманка. Учитывая мою слабость к сексу, из-за которой я и зависла на сайте, это слово — нимфомания — то и дело звучало у меня в ушах, произнесенное голосом матери, которая клеймила нимфоманками всех, кто разводился ради другого мужчины. Всем добавленным в «Избранное» я отослала недвусмысленное сообщение: «Интересует? Магдалена». Рассылала в последний момент, одним дождливым вечером, несколько часов перед этим размышляя над дилеммой — ждать, пока кто-нибудь клюнет, или проявить инициативу.
Через несколько минут в коридоре послышались шаги Эсекьеля. Перестраховываясь (он не имел обыкновения копаться в моем ноутбуке), я стерла историю посещений и резко захлопнула крышку ноута. Потом, само собой, мы разогрели что-то на ужин. У нас вошло в привычку покупать три-четыре разных блюда в тайской кулинарии по дороге из университета. Точно помню мокрые от дождя магазинные пакеты в руках Эсекьеля. Ночь я провела почти без сна. Фотографии кандидатов, анкетные данные и описания мелькали перед глазами, словно картинки в окошках игрового автомата, которые, замерев, норовили сложиться в невероятный портрет. Не в силах выбросить этот образ из головы, я унесла его с собой в постель под благосклонным взглядом Эсекьеля.
Поутру я обнаружила в своем ящике двенадцать откликов, большей частью отправленных вчера вечером. Открывать было страшно. Что на меня выльется? Брань? Оскорбления? Поток злословия? На оскорбления можно было, конечно, пожаловаться модераторам, но я сомневалась, что это поможет. Я рассеянно побродила по другим сайтам, собираясь с силами, потом снова зашла на «Площадку знакомств» и ткнула в конвертик, пульсировавший рядом с фотографией последнего из откликнувшихся. Лицо горело, ноги леденели, дыхание перехватывало. «Привет, Магдалена, меня зовут Тони, я не прочь попробовать — раньше никогда не доводилось. Мне нравятся такие рисковые женщины. Вот мой номер в «Мессенджере»…» Еще один: «Привет, конечно, интересует. Я тот, кто тебе нужен, я уже пробовал, и все прошло на ура. Эндрю. Мой «Мессенджер»…» Следующее письмо я сразу отправила в корзину, ужаснувшись заковыристому сленгу. Скоро стало ясно, что большинство ответивших не смущает предполагаемое присутствие моего мужа. Одни при этом предупреждали, что с ним лично у них секса не будет, другие не возражали, если и он присоединится. В глубине души всех их наша задумка возбуждала куда больше, чем они решились бы признаться друзьям. И только под конец мне попалось такое сообщение: «Бедняжка, ты просто больная на голову, детка, а муж у тебя извращенец». Сердце екнуло, я моментально закрыла страницу. Распахнула окно в гостиной, в комнату ворвался уличный шум — шуршание шин по мокрому асфальту. Горло болезненно сжималось, несмотря на глоток свежего воздуха. Меня жгли слова, прочитанные только что, жгло чувство вины, которое до сих пор дремало где-то в глубине сознания, — словно не тот хам, а Эсекьель попрекнул меня ненасытностью. Однако сидеть в душной клетке все утро тоже глупо — нужно уйти с сайта и заняться своими делами.
