- Губы у тебя красивые. Нежные такие и пухлые. Да и вся такая хорошенькая. Я таких раньше видел только в журналах. Настолько ухоженных. Неприступных. Даже не странно, что Доминик обратил на тебя внимание, хотя за ним тут каждая девка бегает.
- Мне больно… - попыталась вырваться, но парень лишь сильнее сжал мое лицо. В этот момент у него глаза заблестели чем-то мерзким, но опасным. Тем, от чего у меня в груди все сжалось.
- А чего это ты вырываешься? – араб приблизился и толкнул меня в плечо, из-за чего я упала на попу, а он начал расстегивать мою блузку. Я попыталась отползти, но он сильнее дернул за блузку, так, что пуговицы отлетели в сторону и стал виден лифчик.
- Пожалуйста, не нужно… - произнесла на выдохе, чувствуя, как глаза начало неприятно покалывать. Мне было страшно. Настолько сильно, что пальцы онемели и губы дрогнули. Потому, что я ощущала, что араб сейчас не играл и не шутил. Он действительно собирался сделать что-то страшное.
- Какого хрена ты ее трогаешь? – это раздался злой голос Латаифа. Услышав его, араб отпустил меня, но поджал губы и недовольно сказал:
- Может, не будем звонить Доминику? Давайте просто выебем ее. Только я первый.
Несколько других арабов поддержали его и с каждым их словом, мое сердце пропускало удар. Они действительно собирались это сделать и уже решали, кто будет за кем, а я поверить не могла в то, что такое возможно, хоть и вспоминала слова Доминика, сказанные им в первый день нашей встречи. Но тогда их посчитала чем-то нереальным. Просто запугиванием.
- Делайте с ней все, что хотите, если Доминик не придет.
Латаиф злился, ведь не мог дозвониться к Моно и один из парней, сказал, что слышал о том, что у Доминика теперь другой номер. Поэтому еще некоторое время заняло то, что они звонили своим знакомым и у них узнавали новый номер Моно, а, получив его, Латаиф тут же набрал цифры и включил громкую связь. Послышались гудки, но Доминик не отвечал. Араб позвонил еще раз, а потом набрал номер в третий раз и в четвертый. Лишь с пятой попытки он дозвонился и из динамика прозвучал голос Доминика:
- Да.
- Это Латаиф. Слышишь, у меня тут твоя хорошая девочка и парни ее уже хотят выебать. Если ты один не придешь в проулок между пятым и шестым домом на улице Ламираль де Колоньи, я позволю им это сделать. Прислать тебе ее фотки?
Тот араб, который порвал мою блузку, схватил меня за волосы, так, что я вскрикнула от боли.
- Слышал ее? – спросил Латаиф у Доминика. – Приходи, но, бл*ть, чтобы один. Иначе хана ей будет. И… Какого хрена? – араб стиснул зубы. Доминик его даже не дослушал. Просто отключил звонок, а, когда Латаиф ему вновь позвонил, оказалось, что телефон выключен.
- Он, походу решил не приходить, - сказал араб, все еще сжимая мои волосы и, совершенно не обращая внимания на то, что я пыталась вырваться. – Так, что? Развлечемся с ней?
- Решил не приходить, после того, как каждому в Шампиньи сказал, что она его и чтобы ее не трогали? – Латаиф мрачно посмотрел на меня. – И после того, как он избил парней около станции RER, которые его не послушали и поджидали ее там? И после того, как своим сказал присматривать за ней?
- Ну, так сегодня она была без присмотра. Походу Доминик потрахал ее и забил. А мы чего? Давайте тоже выебем ее.
И вновь другие парни поддержали его. На этот раз почти все, кто был в проулке.
- Подождем немного, - сказал Латаиф, а я сжалась и прикусила губу, ведь понимала – Доминик не придет. Ему незачем это делать, хоть и для меня показалось чем-то диким то, что он когда-то меня защищал. Но это было раньше, а сейчас я могла надеяться на то, что он хотя бы жандармов вызовет.
Шли минуты, которые для меня казались вечностью. Я аккуратно и незаметно, но при этом панически пыталась привести Бенуа в чувства, но ничего не получалось, в то время, как те парни, о чем-то разговаривали. Громко смеялись и курили. А у меня от их голосов и взглядов, мысли испепелялись в страхе. В какой-то момент я разомкнула губы – хотела сказать, что Бенуа сын прокурора и, если они нас не отпустят, это может привести к проблемам. Но я вовремя остановила себя. Понимала, что о чем-то таком лучше не говорить в гетто. Тех, кто был связан с законом, тут не любили.
Прошло, наверное, минут десять и тот араб вновь приблизился ко мне. Пока что не трогал, но говорил то, от чего у меня кровь застывала в жилах. Он рассказывал, что со мной сделает и каждым словом наслаждался, будто мысленно все это уже прокручивал у себя в голове.
- Пришел, - голос Латаифа полоснул по сознанию и заставил меня встрепенуться. Я тут же подняла голову и посмотрела в бок. Там увидела Доминика.
Несмотря на то, что уже было прохладно, Моно был одет лишь в легкие домашние штаны черного цвета, низко висящие на бедрах и на ступнях виднелись сланцы. Волосы растрепанные и от парня будто бы исходил жар. В какой-то момент, я интуитивно поняла, что до того, как ему позвонили, Доминик был со своей девушкой и они явно не чай пили.
Держа ладони в карманах штанов, Доминик лениво вошел в проулок. Сразу на парней не обратил внимание. Посмотрел на меня. На порванную блузку, которую я придерживала рукой и на Бенуа. Я все еще держала голову своего парня у себя на коленях.
- Ты долго, - Латаиф вышел немного вперед и другие парни обступили Доминика.
До этого момента я пребывала в своих панических мыслях, но сейчас поняла, что они к приходу Моно готовились. У нескольких были кастеты, а у одного бита. И они это демонстрировали. Скалились. Будто пытались запугивать.
Я сглотнула и шумно выдохнула, ощущая, что меня начало трясти. Вся эта ситуация вызывала новые истошные приступы паники, из-за которых я не могла даже пошевелиться. Дышать, или сказать что-то. И лишь в голове звучал вопрос: «Почему он пришел один?».
- Девку свою хочешь забрать? – Латаиф тоже оскалился, но Доминик на все это никак не реагировал. Он подошел к парню, который сидел на своем мопеде и, сжав ладонь на его шее сзади, просто сбросил араба на бетон и, совершенно не обращая внимания на его возглас «Какого черта?», как ни в чем не бывало, боком сел на сиденье, все так же держа ладони в карманах.
- Нет, пришел посмотреть на то, как вы будете ее насиловать, - сказал Доминик, а у меня от его слов внутри все похолодело, но, единственное, что я смогла сделать, это сильнее подрагивающими пальцами сжать Бенуа. – Давайте, приступайте.
Странно, но ни один из парней не сдвинулся с места и никто ничего не сказал. Даже тот араб, который порвал мою блузку, будто бы интуитивно отступил от меня на шаг. А я сама не могла отделаться от ощущения, что в этот момент Доминик был другим. Будто совершенно иной человек. Не такой, каким он приходил ко мне в квартиру и не такой, каким он был ранее разговаривая со мной.
Сейчас другой. Такой, которого я ранее не знала. На улицах гетто и с этими арабами, он все такой же расслабленный, но будто бы жесткий. Это вообще сложно описать. Можно лишь почувствовать по ауре, исходящей от Моно. По его взгляду, словам и движениям.
