Шли секунды, а мне казалось, что они остановились и их течение так разнилось с лихорадочным биением моего сердца. Доминик сделал шаг ко мне, а я сильнее вжалась в стену и накрыла лицо ладонями. Делала глубокие вдохи и всхлипывала.
Услышала шорох и убрала одну подрагивающую ладонь. Увидела, что Доминик забрал свои сланцы и все так же босиком пошел прочь. Затаив дыхание я смотрела на его отдаляющуюся спину, а когда Моно исчез во мраке проулка, я оглянулась вокруг. Некоторые парни еще были в сознании, но они лежали на бетоне и корчились от боли. Каждый их стон, словно нож, врезающийся в сознание. Но я все еще боялась этих арабов, хоть и понимала, что нужно вызвать им скорую. Я просто не могла иначе, ведь Доминик нескольких из них слишком сильно избил и я опасалась, что они могут умереть. А это страшно.
Я подползла к Бенуа и ладонями сжала его лицо:
- Очнись. Пожалуйста, очнись. Нужно убегать…
Я сильно нервничала. Боялась, что мне не удастся привести Бенуа в сознание, но он очнулся. Открыл глаза и оглянулся вокруг. То, что парень увидел, вызвало у него ужас.
- Побежали, - Бенуа взял меня за руку и потянул за собой из проулка. За считанные мгновения мы выбрались на улицу и побежали к машине.
В голове болезненные мысли и испуг, смешанный с воспоминаниями, сплетенными с сегодняшними событиями, а на щеках слезы. Бенуа все так же держа меня за руку, тянул за собой и я не заметила того, что около выхода из проулка стоял Доминик. Прислонившись спиной к стене и, скрестив руки на груди, он смотрел на нас.
Глава 26. Дом
Казалось, что в голове царила пустота, но, в тот же момент ее разрывало от мыслей. Перед глазами все плыло и каждый вдох давался с трудом. Будто бы с болью.
Я мало понимала, что происходило. Кажется, мы с Бенуа добежали до его машины и, уже когда он ее завел, я дрожащими пальцами достала телефон и с трудом попадая по сенсорным кнопкам, позвонила в скорую. Сквозь слезы и хрипы назвала адрес проулка, в котором лежали те парни и, как только я это сделала, Бенуа выхватил у меня телефон.
- С ума сошла? Кому ты, черт раздери, помочь решила?
Я ничего не ответила. Накрыла лицо ладонями и опустила голову, лбом прикасаясь к коленкам. Плакала и все еще дышала с таким трудом, будто шею сдавило, а в ушах до сих пор эхом отдавались звуки ударов и крики, полные боли.
Этой ночью меня ломало. Поднялась температура и я была словно в бреду. Перед глазами мелькало изувеченное лицо того парня из проулка. Его порванная кожа об острый край мусорного бака. Потом звук посыпавшихся зубов и сгустки крови на бетоне. Удары. Удары. Удары… Сознание наслаивалось и в нем появлялись обрывки воспоминаний шестилетней давности. Это стало пистолетом, приставленным к моему виску и с очередным ударом он выстрелил. Вспышка и боль, после которых, в моем сознании появился Он. Плохой парень.
Он давно мне не снился, но в этот раз пришел такой же, как обычно. Уже не живой. Полностью избитый и ровные черты лица, скрытые припухлостями и кровью, которой были измазаны даже его черные волосы. У него до безумия красивые, но уже пустые глаза и смотря в них, я вновь хотела упасть на колени и начать просить прощения за то, что тогда так ничего и не смогла сделать. Вот только, на этот раз все было иначе. Впервые за прошедшие шесть лет он заговорил со мной.
«Найди меня. Мне без тебя плохо».
Он сжал ладонь в кулак и прикоснулся им к футболке, в которой был в день своей смерти. К месту, где было сердце.
«Тут болит».
Я смотрела на него, чувствуя, как губы подрагивали и, как бы я не хотела, не могла произнести ни слова. В это мгновение мое собственное сердце разрывалось на части.
***
Когда я проснулась, самым первым почувствовала сильную головную боль. Открыв глаза, прищурилась, ведь яркий свет будто бы жег зрачки, но я все же поняла, что лежала на кровати в спальне Бенуа. Хоть и не помнила, как сюда попала.
Кое-как я сбросила с себя одеяло и села, заметив, что я все еще была в юбке и порванной блузке. Я толком не могла описать свое состояние. Внутри как-то тяжело, но вчерашняя паника поутихла и вместо нее пришла пустота. Разве что я старалась закрыть от себя вчерашние события, но не могла этого сделать со сном, в котором мне приснился Плохой парень и его слова, раз за разом, звучали у меня в голове. Подобно невидимой руке они сжимали сердце.
Я хотела встать и пойти умыться, но в этот момент в спальню вернулся Бенуа.
- Ты проснулась? – он быстрым шагом подошел и сел рядом со мной, после чего приложил ладонь ко лбу. – Температуры уже нет. Что с тобой вообще было? Я уже думал врача вызывать.
- Нервы, - пробормотала. – Сейчас уже все хорошо.
- Точно? Я могу дать успокоительных.
- Точно, - я кивнула и попросилась ненадолго занять ванную комнату. Открыла сумки, которые мы забрали из Шампиньи и взяла оттуда одежду. Приняла душ и переоделась, после чего вернулась в спальню. К этому моменту горничные принесли завтрак, но есть мне не хотелось, поэтому я просто сидела и пила воду.
- Я хотел с тобой поговорить, - сказал Бенуа, вилкой разрезая яичницу. В отличие от меня, у него был хороший аппетит. – Ночью на твой телефон звонили жандармы.
- Почему? Что они хотели? – я напряглась.
- Ты же позвонила в скорую и сообщила о том случае. Естественно, дело дошло до жандармерии и они хотели узнать, что произошло. Посчитали тебя очевидцем, - объяснил Бенуа. – Слушай, насколько я понял, те парни сильно побиты. Парочке даже нужна хирургическая операция, но они не рассказывают о случившемся. Может, ты поедешь в жандармерию и расскажешь все, что произошло? Вот прямо все, как было? На этих парней заведут дело за попытку изнасилования, а на Моно – за избиение…
- Откуда ты знаешь, что меня хотели изнасиловать и про то, что Доминик их побил? – я сильно нахмурилась.
- Ты мне сама все рассказала ночью. Неужели не помнишь? – спросил Бенуа, а я отрицательно покачала головой. – Наверное, тебе действительно было плохо. Нужно показать тебя врачу. Может, он что-то выпишет для нервов, но сначала нужно поехать в жандармерию. Нельзя терять время, пока дело горит.
- Я не поеду в жандармерию, - сказав это, я отрицательно покачала головой.
- Почему? Нану, у нас есть шанс наказать их. Иначе им все будет спущено с рук. А так появится пострадавшая девушка из благополучной семьи и это отродье из гетто вполне возможно закинут за решетку. С такими, как они, церемониться не будут.
- А можно рассказать жандармам про этих парней, но умолчать про Доминика?
- Наоборот, про него нужно рассказать в первую очередь, - Бенуа наклонился вперед и посмотрел мне в глаза.
- Но… я не хочу, - опять отрицательно покачала головой. После вчерашнего я боялась Моно, но мысль о том, чтобы рассказать жандармам про Доминика, вызывала сильное отторжение. – Если бы не он…
