«Ты переходишь все границы. Не пытайся впутать в свою игру Доминика. Это напрасно. Я в жизни не поверю, что он может поступить так».
«Леконт, считай, как хочешь. Дом, уверен, что она покажет тебе сообщения, поэтому знаю, что ты это прочитаешь. Ты не считаешь, что это я? Думаешь, что мы не поступим с ней так в эту пятницу? Осталось четыре дня. По истечению каждого ты постепенно будешь менять свое мнение. И поймешь, почему я хочу поступить с ней именно так. Вспомни еще, как она нам обоим понравилась. Тоже важно. И мы с тобой встретимся еще до пятницы».
Мысли сильнее запутались и уже сейчас полыхнули. Я не знала, что написать, но раз за разом перечитывала сообщение. Мысленно потерялась, но подрагивающими пальцами написала:
«Ты не Реми. Кто ты и зачем все это делаешь?».
Ответа на это сообщение не было.
Глава 49. Разбиваясь
В эту ночь я долго перечитывала сообщения. Выучила их наизусть, но все равно скользила взглядом по коротким строкам, из-за чего внутри начинало расплываться гнетущее ощущение, граничащее с отголосками страха.
Я понимала, что это не Реми, но уже теперь начинала сомневаться в собственных мыслях, а все потому, что я ничего не знала о семье Доминика, но понимала, что там все не так просто. И все это нужно было срочно решать, вот только прежде чем показывать Моно сообщения, хотела рассказать ему причину, из-за которой настоящий Реми мог злиться на меня. Поступок, который мне тогда приписали, но которого я не совершала.
Долго ждала Доминика, но, лежа на кровати и сжимая в ладони телефон, со временем провалилась в очень беспокойный сон. Мне снились кошмары, от которых хотелось проснуться, но я открыла глаза, лишь когда на улице уже было светло. Наступило утро.
Поднявшись с кровати, прошла по квартире и услышала в ванной звук льющейся воды. Поняла, что Моно уже вернулся с работы. Все еще заспанная поплелась на кухню готовить завтрак. Думала, что, пока Доминик будет есть, расскажу ему все, что произошло между мной и Реми, но Моно, выйдя из ванной, меня отвлек. Он был одет лишь в штаны, низко сидящие на бедрах. Волосы мокрые и растрепанные. По торсу медленно спускались капли воды, очерчивая стальные мышцы.
- Доброе утро, - сказала, взглядом скользнув по ушибу на ребрах. Он постепенно начал сходить, но все равно выглядел жутко.
Я в это время стояла около столешницы, и Доминик, опершись о нее руками по обе стороны от меня, наклонился и поцеловал. Медленно, но глубоко и так, что у меня губы заныли, разнося жар по всему телу.
- Посмотри. Кого-то узнаешь?
- Это… снимки из Санари? – мой голос дрогнул. Ребят, которые были на фото, я не узнавала, но мне прекрасно известны места лагеря, которые тут были фоном.
- Сейчас нашли только часть фотографий, но, может, ты уже на них кого-нибудь узнаешь, - сказал Моно. – Нану, смотри внимательно. Мне нужны те шесть человек.
Я нахмурилась и сильно прикусила губу. Смотрела на снимки, в особенности рассматривая в них места лагеря, ощущала, как по коже бежал холодок – Санари стал для меня адом, и его отголоски до сих пор присутствовали в сознании. Голову сдавило в тисках, сознание рвалось на клочки, но я всматривалась в лица тех, кого видела на снимках, только никого не узнавала. Закрыла глаза и попыталась прокрутить в голове момент, когда мы с Реми на пустыре встретились с теми парнями. Мне стало еще хуже, но я вновь начала просматривать снимки.
Перед глазами мелькали обрывки того, что произошло с Реми на пустыре, и в невнятных воспоминаниях я видела парня, которого только что рассмотрела на фотографии. У него волосы необычно топорщились и черты лица заостренные. Слишком выразительные скулы. И на этой фотографии он был в той же футболке, что и на пустыре. Черной, но с белыми полосками.
- Больше никого не узнала, - отдала Доминику снимки и потерла виски кончиками пальцев. Голова очень сильно разболелась, и я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь прогнать воспоминания.
Моно взял снимки и посмотрел на парня в черно-белой футболке, при этом еще сильнее обнял меня. Казалось, что все его тело в этот момент было напряженно и от парня исходило нечто нехорошее. Но я сейчас это слабо улавливала, зато, вспомнив, что Доминик почти голый, а окно все еще было без стекла, выскользнула из его рук и принесла толстовку.
- Надень. Холодно, - я поднялась на носочки и попыталась надеть толстовку на Моно. – Еще заболеешь.
Доминик оделся, а потом опять обнял меня. Настолько крепко, что тело заныло, но казалось, что эта близость была очень важна. От нее сжималось сердце.
***
Пока мы ехали в университет, я то и дело раз за разом потирала виски. Голова все еще нещадно болела, и я не могла отделаться от гнетущего ощущения, из-за которого не была в состоянии сосредоточиться, но, в какой-то момент посмотрев на Доминика, заметила, что его костяшки опять были разбиты.
- Что это? – спросила. Машина как раз остановилась на светофоре, и я, наклонившись вбок, прикоснулась к грубой руке Доминика.
- Ничего.
- Обработать нужно, - буркнула, понимая, что Моно не собирается рассказывать, откуда взялись новые ранки на костяшках. - Останови, когда будем около аптеки.
- Не нужно.
- Пожалуйста, останови около аптеки, - попросила, но Моно согласился это сделать только после того, как я произнесла следующие слова:
- Мне там тоже для себя нужно кое-что купить, - солгала, но Доминик все же остановил около аптеки. Я быстро выскочила из машины и вернулась уже с мазью. Села в машину, не спрашивая разрешения, просто взяла ладонь Моно и начала наносить мазь на разбитые костяшки.
- Ты себе в аптеке ничего не купила, - сделала вывод Доминик, наблюдая за моими пальчиками, которыми я касалась его ладони.
- Ты ужасно относишься к себе, - буркнула. – В холод ходишь почти голый и не обрабатываешь раны.
- Это царапины.
- Все равно. Если не собираешься следить за собой, это буду делать я. Насильно одевать тебя и обрабатывать раны, - прошептала. Понимала, что звучит глупо, ведь насильно я вряд ли смогла бы одеть Доминика, но хорошо хоть раны давал обрабатывать. Правда, я надеялась, что их вовсе не будет. Немного подумав о драках, негромко сказала: - Я хотела тебя о кое-чем попросить. Не нужно конфликтов с Бенуа.
Я понимала, что мы еще много раз столкнемся с ним в Сорбонне, но надеялась, что больше не возникнет острых ситуаций. Но Моно на мои слова ничего не ответил.
- Если ты тронешь Бенуа, я очень сильно обижусь.
- Ты опять думаешь и говоришь о нем, - в голосе Доминика ощутила сильную злость.
- Я просто не хочу, чтобы между вами были конфликты. Сейчас я говорила серьезно, - закончила обрабатывать костяшки и отпустила ладонь Доминика.
Моно очень сильно хмурился, его глаза опять наполнились мраком, но на мои слова ничего не ответил. Завел машину, и мы поехали дальше.
