- И ты позволила ему поцеловать тебя? После этого опять защищала у*бка? – Доминик поднял взгляд. Прищурился. – Неужели понравилось, как он, бл*ть, целовал тебя?
- Конечно, нет, - отрицательно качнула головой. - Это произошло как-то само по себе. Я шла в аудиторию и по пути в коридоре столкнулась с Бенуа. Он поцеловал, но я оттолкнула его. После этого Бенуа больше ко мне не прикасался. Эта ситуация была исчерпана.
- Думаешь о нем, волнуешься и защищаешь. Видно, у*бок для тебя особенный, - Моно говорил об этом, а мне казалось, что его желание окончательно растерзать Бенуа намного усилилось.
- Нет. Это не так, - я ощущала, как воздух накалялся и сама обстановка пропитывалась горечью, но на мои слова Моно ничего не ответил. Как раз пришло оповещение, что приехало такси и уже сейчас ожидало меня на парковке.
Моно больше ничего не говорил. Казалось, вовсе разговор был исчерпан и Доминик для себя сделал выводы.
Растеряно вплетая пальцы в волосы, я прошла в комнату отдыха, в которой оставила пальто высыхать. Поскольку шла лекция, помещение должно было пустовать, поэтому я очень удивилась, что тут кто-то был. Тем более, я вообще не ожидала, что этим «кто-то» окажется Обен Турнье. Парень вальяжно сидел в кресле, и, когда я вошла в комнату, он меня тоже заметил.
- Тебя уже отпустили? – этот вопрос сам по себе сорвался с моих губ. Я не могла понять, почему Моно еще несколько часов будут держать у декана, в тот момент, когда Обен уже спокойно расхаживал по университету.
- Собираешься уезжать? – Обен лениво приподнял одну бровь, наблюдая за тем, как я взяла в руки свое пальто. Он вообще окинул меня взглядом, будто бы медленно касался каждого сантиметра кожи. И я только сейчас поняла, что блузка, будучи мокрой, прилипла к телу. Стал немного виден лифчик. Из-за этого я быстро накинула пальто и тут же поморщилась. Оно все еще было сильно мокрым.
- Так спрашиваешь, будто знаешь меня, - буркнула.
- Ты Нану Леконт. Девушка Моно, - Обен встал с кресла и все так же лениво подошел ко мне. Взял пальто правильно и помог надеть.
- Из-за чего началась драка? – спросила негромко. Понимала, что Доминик мне об этом не расскажет и, наверное, это единственный шанс узнать, в чем дело. – Ты ведь там был. Почему Доминик топил того парня в фонтане?
- Твоего бывшего? – Обен сжал мои волосы в кулаке, а у меня от этого по спине скользнул сильный холодок. Но Турнье сделал это лишь для того, чтобы поправить воротник моего пальто, после чего отпустил волосы.
- Да, - кивнула, приглаживая мокрые пряди пальцами.
- Он сказал, что ты шлюха, - Обен слегка наклонил голову набок, вновь окидывая меня взглядом. – И, если останешься рядом с Моно, тебя будет ожидать та же судьба, что и его мать, ведь Дом ничем не отличается от своего отца.
Я нахмурилась и стиснула зубы. Была в шоке от того, что, оказывается, Бенуа такое сказал, но, кое-чего не понимая, решила переспросить:
- Какая судьба была у мамы Доминика?
- Повесилась, - бросил Обен. Достал телефон и, что-то пролистывая в нем, пошел обратно к креслу. Я пошла за ним.
- Почему? – спросила очень тихо. Обен сел в кресло и, отрывая взгляд от телефона, спросил:
- А почему люди решают уйти из жизни?
«Потому что жить больше не хотелось», - скользнуло у меня в сознании, но я качнула головой и задала другой вопрос:
- Нет, я имею в виду, что довело ее до желания уйти из жизни?
Некоторое время Турнье молчал, а потом откинулся на спинку кресла и кинул телефон на стол. Поза у него вальяжная. Будто у хищника. Нет, как у человека, которому был уготован трон в аду.
- Возможно, она посчитала, что в жизни больше нет смысла, - Обен подпер голову кулаком и своими пронзающими черными глазами смотрел в мои. – Совсем не знаешь, что случилось с семьей Моно?
Я отрицательно покачала головой, а Обен на это вопросительно приподнял бровь.
- Пожалуйста, расскажи, - попросила совсем тихо и села на край столика. Буквально в полуметре от Турнье.
- Что тебе рассказать? – Турнье наклонил голову набок и ладонью растрепал волосы на затылке. Оскалился. – То, что семья Моно когда-то была охренеть какой сильной и влиятельной? Но лет шесть назад исчез брат Дома. Семья Моно его искала, и, возможно, хватило бы ресурсов найти его даже на том свете, но через неделю убили отца Доминика. Потом сам Дом куда-то исчез. Слышал только, что домой он вернулся через несколько дней. Весь в крови и грязи, а его мать уже висела в петле. Посчитала, что у нее никого не осталось и решила покончить с жизнью, а он тогда вытаскивал ее из петли. Уже мертвую, - Обен говорил это спокойно. Равнодушно. Как человек уже лишившийся эмоций.
- Получается, что она покончила с собой потому, что думала, что у нее больше никого не осталось, но Бенуа говорил так, будто она не хотела жить потому, что ее муж был чудовищем. Получается, Бенуа говорил неправду? Почему? – последний вопрос задавала себе, но Обен на него ответил новым вопросом:
- Потому что хотел получить по лицу?
Оказалось, что тут имело значение то, чего я не знала, но об этом было известно Бенуа. А именно – причина, по которой Моно попал в колонию. Ему было пятнадцать, когда он вынимал свою мертвую мать из петли. На тот момент уже потерявший брата, отца и вот теперь мать. Лишившийся всего. Оставшийся один. Безумный и внутри мертвый.
Тогда один из жандармов, приехавших на вызов вместе со скорой, небрежно бросил фразу, что не странно, что она покончила с жизнью. Быть женой такого мужчины – ужасно. Да и такие люди вообще не должны жить. Хорошо, что она сдохла.
Доминик услышал эти слова. Говорят, что тогда его пять взрослых мужчин пытались оттащить от жандарма. А он все равно избил его почти до смерти.
И Бенуа знал, что те слова взорвали сознание Доминика, но вновь их повторил. И у меня насчет этого была только одна догадка – он провоцировал Моно. Знал, что ему, как уже побывавшему в колонии, за нанесения телесных повреждений могут посадить. Только, наверное, не думал, что Моно так сильно его побьет. Или надеялся, что друзья помогут оттащить Доминика.
В этот день я возненавидела Бенуа каждой частичкой своей души. Всегда надеялась, что люди хорошие и искала оправдание даже их плохим поступкам, но в данный момент поняла, что порой оправдания искать не стоит. Их просто нет. И, если Доминика все же посадят, клянусь, я задушу Бенуа своими же руками.
Я поблагодарила Обена за разговор и пошла на парковку, где меня все еще ожидало такси, но, спускаясь по ступенькам, почувствовала, как по спине побежал холодок. Обернувшись, увидела, что Турнье шел позади меня. Свернула в другой коридор, но, вновь обернувшись и увидев позади себя Обена, решила спросить:
- Ты за мной идешь? Зачем? – против воли нахмурилась, вспоминая, что нечто такое я спрашивала у Доминика в первый день нашей встречи.
