Во время ее темпераментной речи Асик иногда вздрагивал и производил некое слабое движение, которое выглядело как попытка остановить льющийся на мою голову поток обвинений. Бабочка свернула крылышки и вновь забралась в неповоротливое тельце гусеницы, которая летает только в уме, теоретически, а на деле ищет местечко, где ее не заметят и не склюют большие птицы.
Но я знала свою подругу: если она взялась бороться за мужчину, поток сознания не успокоить, пока не выльется на наши головы до последней капли.
− Тебя интересует все, что угодно, только не муж! − с прокурорской уверенностью вещала Ира, распаляясь от собственных обвинений. − Помешалась на каких-то сувенирах, на Анубисе своем чокнулась! Носишься с ними целый день! Асик говорит, что ты его даже не кормишь!
Плохо кормлю, значит.
Я вспомнила про бутылочку чудного шардоне в сумке. Меня разобрал удушающий смех. Не в силах бороться с приступом, я расхохоталась, и некоторое время не могла остановиться, постанывала от хохота. Асик и Ира, переглянувшись, испуганно притихли.
− Подожди, подруга, − сказала я, отсмеявшись. − Это все замечательно. С тобой не поспоришь. Я скверная, невнимательная жена. Мужа задолбала, не ценю, голодом морю. Вон как исхудал, шорты в облипон, скоро треснут по швам. Это я не отказываюсь, грешна. Как он еще жив остался? Я только не понимаю, что ты, Ира, делаешь в этой постели?
− Если тебе не нужен муж, то мне.., − начала Ира и осеклась.
− Вот оно как? Так просто? Ты забираешь то, что, на твой взгляд, не пригодилось мне? − я перевела взгляд на Асика. − А ты, герой-любовник? Что все-таки было вчера? Как к этому относиться?
− Прошлой ночью он был у меня, − поджала губы Ира. − Спал как убитый, не растолкать. Вот до чего ты его довела.
Она, наконец, плотно запахнула рубашку Асика, потом крепко обхватила себя руками. Закрытая поза, автоматически отметила я, Ира выставила барьеры. Ее поза говорит «я кругом права, мне нужен муж, это даже не обсуждается, посему я имею право на все, не трогайте меня, вы все враги».
− Нормально, − согласилась я. − Молодец, муж. В обе постели успел − и к жене, и к подруге. А билеты в Египет, Асик? Как с ними поступим? Твой романтический подарок. Свечи, трогательное признание. Лотосы! Как я забыла про лотосы − вах?! Наша египетская вечеринка, бурный секс.
− Билеты в Египет, − как эхо повторил Асик.
− Какие билеты? В какой Египет? − спросила Ира у меня. − Кстати, что ты там говорила про две постели и секс?
− Это пусть Асик рассказывает, какие билеты и какие постели. Да ладно. Пусть молчит. Какой теперь Египет? Поступим так, любимый муж и близкая подруга. Асик, верни мне пантеру, скарабея, Анубиса − и я уйду. Некоторое время мне надо побыть одной. Поговорим позже, если я вообще захочу это обсуждать.
− Какую пантеру? Какого скарабея? − весьма натурально удивился Асик.
− Ночью ты забрал у меня пантеру и скарабея, которых я привезла из Египта. Верни. Прямо сейчас. Я жду.
− Асик, верни, если взял, − распорядилась Ира.
− Да не брал я никаких животных! − взорвался Асик. − Вы обе с ума посходили! Я не понимаю вас и понимать не хочу.
У мужа внезапно созрело некое новое решение, он ринулся ко мне со словами «Полина, подожди» и крепко схватил за руку.
Он сбивчиво говорил и говорил, но я больше не слушала.
Я пристально разглядывала его пальцы.
Вчера я обратила внимание на идеальный маникюр Асика, который невозможно так испохабить всего за несколько часов. Сейчас у Асика были неаккуратные, обглоданные, как и всегда, ногти.
Чтобы так испортить идеальные ногти, их надо месяц грызть без остановки.
− Асик, отдай Полине пантеру и этого… как его? Анубиса тоже отдай, − как заведенная, повторяла Ира тоном строгой мамочки.
− Ничего не надо, − пробормотала я.
Попятилась к прихожей, спешно подхватила сумку, куртку и вылетела из квартиры.
Часть 13
Я несколько часов бесцельно колесила по городу, попадая то в одну пробку, то в другую. Я всматривалась в лица людей в соседних авто и не могла поверить, что они живые, настоящие. Они казались мне нарисованными на стеклах. Я всерьез испытывала искушение выскочить из машины и дотронуться до ближайшего водителя или прохожего, заговорить с ними, чтобы убедиться в реальности. Неужели они способны страдать так же, как я? Возможно, их тоже предают − неужели? Я сочиняла для лиц на стекле истории, помещала в разные обстоятельства, которые заставят из кричать, плакать, лупить кулаками по стенам и сделают реальными. На улице стемнело. Вспыхнула вечерняя иллюминация,окончательно превратившая мир вокруг меня в цирк теней.
Мне все еще было больно, но эти переживания отходили на второй план перед другой проблемой.
Моя реальность разделилась на две версии. В одной версии Ира и Асик бесстыдно резвились в нашей супружеской постели. Во второй я бросалась на шею Асику, или даже вовсе не Асику, а к другому Асику, который забрал у меня пантеру и скарабея. Можно было взглянуть иначе − тот Асик, который сейчас с Ирой, и есть другой Асик, нереальный, плод больной фантазии. А мой настоящий муж, моя каменная стена и спасение от всех невзгод, сейчас честно собирает информацию о сувенирах. Тогда почему я не могу позвонить ему? Что мне мешает?
Мешает уверенность, что тот Асик, с которым я провела ночь − суть призрак, миф, морок. Лицо на стекле. Его не существует. Настоящий Асик в данный момент валяется в постели с Иркой. Тогда кем был тот? Можно спросить иначе. Что со мной происходит?
Цветок лотоса на подушке.
Кстати, свечи и чаши с лотосами из квартиры бесследно исчезли. Это я успела заметить.
На исходе третьего часа блужданий по городу у меня созрела идея позвонить родителям в Испанию.
Когда родители вышли на пенсию, они продали дачу, которая к тому времени всем стала в тягость, и приобрели небольшую квартиру в пригороде Малаги, всего в двух километрах от моря. Мама убеждала, что всегда любила пешие прогулки по предгорьям и соленый теплый ветер.
Пару лет родители проводили в Малаге только два-три месяца в году, но потом осели там, лишь иногда наведываясь домой. Квартиру в столице стали сдавать, чтобы обеспечить пресловутую «прибавку к пенсии».
Поначалу с постояльцами не возникало проблем. Квартиру арендовал серьезный командировочный из региональной нефтяной компании, частый гость в столице, а уж по делам или без дела − кто разберёт? Затем либо у командировочного, либо у компании, которая оплачивала вояжи, изменились планы. Выгодный, чистоплотный, как старая дева, квартиросъемщик откланялся. И родители столкнулись с настоящими перипетиями рынка аренды жилья.
