Он отпил из пустой чашки. Посидел, подумал. Потом снова отпил. Так несколько раз.
Я заверила, что обязательно последую совету. Если уж следователь прокуратуры сам спроваживает меня из страны, надо ехать, без вариантов. Ему пришлось несладко. Я сочувственно протянула руку, чтобы погладить его по голове.
Свиридов отшатнулся так, будто я намеревалось вырвать ему клок волос. Или я такое опасное существо, что от одного моего прикосновения можно облысеть.
− Ушепти, ушепти, Полина! − вдруг прошептал он, сверля меня запавшими от внутренних мук глазами. − Они говорили, что я ушепти и должен выполнить их волю. Ушепти. А кто такой этот «ушепти» − не разобрал.
− Кто это − они?! − встрепенулась я.
− Даже не знаю, кто они? − Свиридов обхватил голову руками и застонал. − Не представляете, сколько инструкций я сейчас нарушаю, помогая вам уехать. Превышение полномочий − как минимум! Меня теперь уволят! Но пусть лучше увольняют, чем такие мучения. Я впервые в жизни боюсь настолько, что… Можно я здесь немного поживу? Я собственного дома боюсь. У вас вроде спокойно?
− Нельзя. Отправляйтесь домой. Я уверена, что вас больше никто не тронет.
Часть 16
В восемь утра следующего дня я регистрировалась на рейс и сдавала в багаж тощую сумку.
Нашлось немного желающих вылететь в Египет. Работники авиакомпании взирали на смельчаков со смесью протокольной приветливости и недоумения. Прямо скажем, другие направления в то утро пользовались куда большей популярностью.
Я отрешенно рассматривала пассажиров в зале отлета. Мысли были заняты составлением плана действий. Разгадку надо искать там, где все началось. Следует поговорить с продавцом сувениров Александром, расспросить, что за предметы он мне всучил? Если он сообщил мне правила обращения со статуэткой Анубиса, то должен знать, откуда сувениры взялись и почему так опасны для владельца?
В последние минуты на родной земле я получила звонок из посольства Египта.
− Мы определили ваш номер, когда вы звонили в прошлый раз, − объяснил сотрудник посольства, с которым я уже общалась, когда наводила справки про лже-советника Вазира Гаяза. − В прошлый раз мне показалось знакомым имя, которое вы назвали. Я проявил инициативу.
Не ожидала, что этот служащий способен на инициативу. В прошлый раз он так спешил от меня отделаться.
− Я все думал, откуда знаю имя? − продолжал сотрудник, который представился Юнусом. − А потом вспомнил. И даже связался с этим человеком. Нет, он не советник посольства. Но имеет отношение к культуре. Доктор Вазир Гаяз, известный в Хургаде человек.
Я тут же взбодрилась:
− Вазир Гаяз действительно существует? Я не ожидала.
− Да, он живет в Хургаде. Доктор Вазир Гаяз, известный исследователь древностей. Занимается историей нашей страны, археологией. Хотя его точку зрения на Древний Египет нельзя назвать классической. Его много критикуют. Доктор Гаяз немножко скандалист. Иногда говорит странные вещи и пишет необычные статьи. Я перешлю вам его контакты. Доктор Вазир Гаяз очень просил, чтобы вы с ним при первой возможности связались.
− Пересылайте контакты, жду! Скажите, он был в Москве два-три дня назад?
− О, нет. Доктор Гаяз не выезжал из Египта. Обязательно поговорите с ним. Он настаивал. Позвоните ему.
− Я вылетаю в Хургаду. Буду там сегодня.
− Вот как? Вылетаете… Куда? В Хургаду? − Юнус замялся. − Что ж, Египет − прекрасное место для отдыха. Желаю вам приятных дней в нашей гостеприимной стране. Добрый совет − не покидайте территории отеля. У нас не слишком спокойно. Но, уверен, это не помешает вам хорошо отдохнуть.
9
Менеджер отеля Бишр уставился на меня, как на привидение.
Не ожидал увидеть так скоро. Надеялся, что я больше не появлюсь в отеле. Бишр натянул на лицо сладкую улыбку, когда я подошла к нему, чтобы получить ключи от номера.
На этот раз не было смысла тщательно выбирать место проживания. Я сразу отправилась в тот отель, где мы останавливались на Новый год. Уровень комфорта, план питания, выпивка и развлечения в отеле, а также геометрические красоты его территории интересовали меня меньше всего.
В аэропорту Хургады прилетевшие из Москвы туристы почувствовали себя белыми воронами. Здание было забито людьми, которые мечтали спешно покинуть страну. В зале царил настоящий птичий базар: сотни голосов сливались в не умолкающий ни на секунду гул с вкраплениями официальных объявлений диктора, от которых из-за шума не было ни малейшего проку.
На площади перед выходом из зала прилета я не застала обычной туристической суеты. Нас, только что прибывших в страну, было немного. Мимо с озабоченными лицами пробегали сотрудники аэропорта. Они сбивались с ног, регулируя давку на вылет.
Светило солнышко, но в самой атмосфере аэропорта зависло ощущение близкой грозы. Недобрые предчувствия усугубляли три танка и группа мрачных военных, расположившихся неподалеку от ведущей в город дороги. Такси пропали с площади в принципе. Я заметила несколько машин и автобусов на парковке, однако хозяев транспортных средств не нашла. Мне показалось, что где-то рядом вырыт окоп, в котором все официальные лица прячутся от туристов.
Так как сотрудники вокзала от меня дружно отмахнулись, пришлось вступить в контакт с военными властями.
Я не разбиралась в местных воинских нашивках. Поэтому из группы военных на глазок выбрала для переговоров самого понтового египтянина с распирающим форменную рубашку пузцом начальника − и не прогадала. Он оказался командиром подразделения, куда более отзывчивым, чем сотрудники аэропорта.
Так что всего за пятьдесят баксов я с ветерком доехала до отеля на танке.
Это оказалось самое беспроигрышное средство передвижения по городу. Танкист − общительный молодой человек − всю дорогу развлекал народными песнями и обещал подарить папирус, если я сообщу ему свой номер телефона.
Многие магазины и рестораны были закрыты, а их витрины зашторены. Нечасто, но попадались дома с разбитыми окнами и яркие кучки хлама, который обычно остается после массовых демонстраций. Крупных волнений на улицах я не заметила. Просто слишком много людей, которые стояли группами или порознь, шастали туда и сюда, чинили транспаранты, курили, хлебали из баночек колу, что-то обсуждали, бросая по сторонам такие взгляды, что вылезать из танка совершенно не хотелось.
− Чего они добиваются? − спросила я у танкиста.
− Никто не знает, − ответил он равнодушно. − Они сами не знают.
Преодолев первое замешательство, менеджер Бишр подобострастно склонился в мою сторону:
